Власта Бер - Уроки соблазнения в… автобусе [litres]

– Что ты делаешь? – как-то обреченно спрашивает он. – Мы же в школе…

– Один поцелуй… – тихо прошу я и снова касаюсь его губ.

Он крепче обнимает меня и целует в ответ. Осторожно. Словно опасаясь чего-то. Аромат его одеколона, крепкие объятия и эта сдержанность сводят меня с ума. Я запускаю пальцы в его волосы, слегка царапая кожу головы ногтями, и провожу языком по его нижней губе. Немножко посасываю. Слегка прикусываю.

– Нас…тя, – выдыхает он, отстраняясь.

Я ловлю его мутный взгляд, отхожу назад и присаживаюсь на столик со всякими колбочками. Демонстративно облизываю губы, слегка прикусывая нижнюю, и закидываю голову назад. Не знаю, как это выглядит со стороны, но надеюсь, что сексуально. Он не двигается. Просто скользит по мне взглядом, от которого мне становится жарко. Не знаю зачем, я медленно раздвигаю ноги. Тело движется само по себе, словно под гипнозом или действием его чар. Моя тёмно-синяя юбка свободного кроя соскальзывает внутрь по бёдрам, прикрывая нижнее бельё. Хоть у кого-то остались крупицы целомудрия.

– Что ты делаешь со мной?.. – прикрывая глаза, он шагает ко мне, словно в пучину порока, соблазнённый самим дьяволом. Стягивая мои волосы, он запрокидывает мою голову и отчаянно впивается в мои губы. Я прижимаюсь к нему всем телом и обхватываю ногами. Он резким движение подтягивает меня ещё ближе. Шаткий стол дрожит на хлипких ножках, и хрупкие колбочки со звоном падают на пол.

– Чёрт! – рычит он, щекоча губами шею. Я едва сдерживаю довольные стоны. Мои руки скользят по мягкой ткани его рубашки вниз. Я чувствую, как напрягается его тело. Слегка сжимаю его бёдра, он в ответ целует меня, осторожно скользя руками вверх по ногам, останавливаясь на границе в виде синей юбки. Удерживая одной рукой его упругую попу, я вожу пальчиками второй по широкому кожаному ремню. Провожу ногтем по блестящей пряжке, слегка оттопыривая её, и скольжу вниз. Интереса ради. Заводят ли его наши поцелуи так же, как и меня? Заводят. Ещё как заводят. Сквозь брюки кончиками пальцев я чувствую твердеющий член. Он рычит, словно раненый зверь, рубец которого случайно задели, и перехватывает моих исследователей.

– Чего ты хочешь? – хрипло спрашивает он, сжимая мои пальцы.

– Тебя… – выдыхаю я, подаваясь вперёд для очередного поцелуя.

Звук открывающейся двери возвращает меня в реальность. Он отскакивает от меня, а я от стола. В кабинет заглядывает уборщица.

– О, а шо це вы тут робытэ? – спрашивает она, уставившись на наши обалдевшие и застывшие от ужаса лица. Затем она замечает битые колбы на полу и вспоминает, с какой целью заглянула в кабинет. Отпихнув меня в сторону, она веником сметает стекло, упрекая всех и вся на этом белом свете. Мы с учителем быстренько эвакуируемся из комнаты. Мне становится жутко смешно, а ему, похоже, нет. От его мрачного взгляда смеяться желание сразу пропадает.

– Иди в класс! – командует он. – Потом поговорим.

Я задумчиво смотрю какое-то время ему вслед. Минуту назад его жаркое дыхание обжигала мне шею, а сейчас ледяной взгляд отрезвляет лучше холодного душа. Такая смена настроения меня просто выбивает из колеи.

Погруженная в свои мысли, я возвращаюсь в класс и, размышляя о более важных вопросах, чем химия, досиживаю до конца урока.

На перемене мы с шумом перемещаемся в другой класс. Коротких десяти минут не хватает, чтобы обсудить все события поездки с Катей. Но по отрывкам фраз, быстро брошенных мне на ухо шепотом в коридоре, я понимаю, что она уже не девственница. А Староста, конечно, молодца. Успел пригреть своего малыша. Если бы не этот его братан-батан, который таскается за ним, словно тень, цены бы ему не было.

По отрывкам фраз одноклассников я понимаю, что Минеральск обсуждают все. Но не всё. Текильная ночь, ставшая фурором, огласки не подлежит.

На следующем уроке мы пишем диктант, с Катей особо не пообщаешься. Да и рассказывать про отношения с учителем мне как-то не хочется. Да и непонятно, что рассказывать и вообще есть ли у нас с ним отношения.

На перемене Катя под предлогом уточнить домашку по физике отводит своего Старосту в сторонку. Но я так и вижу, как он назначает ей жаркое свидание после школы. Я даже завидую немного. «Потом поговорим», – вспоминаю я грубый тон и слова, брошенные мне напоследок. Когда потом? О чём поговорим? Не разговорами вы мне интересны, Данил Казановович.

– Эй, Шолох, к тебе пришли! – через весь класс кричит Артём Старосте и, подходя ближе, добавляет: – Девушка твоя.

Моя челюсть падает прямо на парту. У него есть девушка?!! Минутку! Я бросаю взгляд в их сторону. Катя без грамма удивления смотрит ему вслед, а он идёт по проходу между партами к двери с жутко напряженным лицом. Я думаю. Двоих-то сразу. А не жирно ли?!!

– Ты знала?!! – Моему шоку нет предела. Катя знаками показывает прикрыть рот и не орать на весь класс.

– Знала… – тихо отвечает она. – Она живёт с ним в одном доме. Учится в лицее и на год его младше. Они дружили с детства, а на Новый год начали встречаться.

Ого. Вот это досье. Если она с другой школы, то есть лицея, то какого хера сюда припёрлась? Я словно в прострации и не знаю, что сказать. А как же то, что между ними было?

– Ты думаешь, я зря с ним… – грустно спрашивает моя подруга, осекаясь на слове «переспала». «Конечно зря!» – хочу я возмущённо крикнуть и пойти накостылять этому сперморазносителю. Но взгляд её тоскливых глаз, в которых застыла необъятная безысходность, лишает меня дара речи. Она ведь действительно этого хотела, и пусть хоть на пару минут, она была счастлива. Кто я такая, чтобы её судить? Может, у моего учителя вообще жена и трое детей. Я ведь про него совершенно ничего не знаю, а ноги расставить уже успела. Становится жутко стыдно за своё развратное поведение.

– Девушка – не жена! – говорю я, одобряюще хлопая её по плечу. – Ты тоже девушка. Ничего, мы его отвоюем, заберём, украдём! Будет наш! Никуда не денется!

Катя выдавливает из себя слабую улыбку. Эх! И зачем ей сдался этот Староста? Я без понятия, но одно я знаю точно – любовь из людей делает идиотов. Протестировано на себе.

*************

– Данил, у тебя сейчас урок в 11-А? – опираясь на стол, наклоняется ко мне Люда. Глубокий вырез блузки провисает под тяжестью брошки, открывая леопардовый лифчик. Она, словно пританцовывая, покачивает бёдрами, от чего становится видно по очереди кружево чулков. Ловя мой случайный взгляд, она довольно улыбается и выгибается ещё больше. Благо в учительской мы одни, и у неё за спиной не стоит наш пожилой математик, а то бы у кого-то точно подскочило бы давление.

– Да, а что? – безразлично отвечаю я, поражаясь собственному спокойствию. А ведь утром у меня чуть крышу не снесло от пары поцелуев с Настей. И почему я не сдержался и опять поддался её искушению? Нас чуть было не поймали! Зачем она играет в эти игры? Хотя ей-то что… Все шишки полетят на меня. Я ведь старше, значит, ответственней, значит, умнее, а значит, не должен был этого допустить. Вот чёрт! Уж кому-кому, а мне как будущему юристу полагается знать законы. И я знаю, только это ни черта не помогает.