Власта Бер - Уроки соблазнения в… автобусе [litres]

– М-хах… – стону я, пытаясь сделать хоть короткий вдох. Он ловко воспользовавшись небольшой паузой, быстро стягивает с себя футболку. Вау. Мой взгляд опускается, исследуя его тело. Его кожа намного темнее моей, и такая гладкая и упругая на ощупь. Его дыхание учащается, когда я вожу руками по его груди, завожу руки на его широкую спину. Он крепко обнимает меня так, что дышать становится практически невозможно.

– Боже… Что же ты со мной делаешь… Настя… – шепчет он, проводя ладонями по моей обнаженной спине.

Его шепот сводит меня с ума. Моё волнение и скованность проходят с каждым его поцелуем, с каждым его прикосновением, в котором за небывалой нежностью скрывается неудержимая страсть.

Пока горячие поцелуи пробуждают во мне желание, его руки плавно соскальзывают вниз к моим бёдрам. Властно сжимая их в руках, он подтягивает меня ещё ближе к себе. Ох… Как хорошо… Небольшое трение о грубую джинсовую ткань того самого места, которое так жутко чесалось после бритья приносит небывалое удовольствие. Я повторяю движение, но чешется ещё больше. Чувствуя, что теряю над собой контроль окончательно, я запрокидываю голову, и закусив губу от удовольствия, ёрзаю промежностью, пытаясь побороть этот неимоверный зуд. Но чем больше я трусь, тем больше чешется. Обхватываю его крепкие плечи для устойчивости и углубляю трение, тщетно обещая себе, что каждое новое движение станет последним. К моему удовлетворённому пыхтению присоединяются хриплые стоны учителя. На секунду я останавливаюсь, осознавая, что же на самом деле я делаю. Приоткрыв глаза, я встречаюсь с охмелённым страстью взглядом жертвы моих телодвижений. Тяжелое дыхание и что-то очень твёрдое подо мной выдаёт насколько сильно он возбуждён. Несмотря на то, что я в одном лишь белье мне становится очень жарко. Я нежно провожу пальчиком по его приоткрытым губам. Какой же он сейчас красивый! Но прежде, чем я успеваю поцеловать этот безумно сексуальный рот, его хозяин ловко валит меня на спину, на ходу расстёгивая и стягивая с себя джинсы. Похоже, не я одна потеряла над собой контроль.

Его беглые поцелуи, больше похожие на лёгкие укусы, дразнят мои губы. А затем он быстро спускается ниже, от шеи к животу. И не мешкая ни секунды, тянет мои трусики в низ. Я тут же возвращаю их на место и пытаюсь убрать его руки от чёрного кружева. Он нетерпеливо выдыхая, решает зайти с другой стороны, и осторожно стягивает чёрный чулок. Целует колено и плавно перемещается к внутренней стороне бедра, пробираясь всё ближе к сокровенным местам. Низ живота словно в чёрную дыру затягивает. Нет-нет-нет! Я же сейчас со стыда подохну!

Сдвинув ноги, я резко подымаюсь, отталкивая его за плечи. Его лицо выражает недоумение, он приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но мой поцелуй не даёт ему этого сделать. Снова усаживаюсь к нему на бёдра и продолжаю целовать. Он сжимает мою попу руками, позволяя почувствовать насколько сильно он меня хочет, и одними поцелуями тут явно не отделаешься.

Пытаясь нащупать застёжку лифчика на спине, он сквозь зубы рычит мне на ухо:

– Я хочу тебя.

Трахнуть. Вот так вот просто на этом диване. А лепестки роз, свечи и романтические признания? И к своему ужасу я понимаю, что не готова и не хочу этого делать. Надо бежать пока не поздно!!! Пользуясь моментом, пока его руки переместились на грудь и нетерпеливо расстёгивают застёжку спереди, я быстро вскакиваю.

– Я… Мне… надо… – мямлю я, резко вставая с дивана.

Чвяк.

Бл-я-я-я!!! Прежде чем посмотреть, я уже понимаю во что я вступила. Пару секунд мы с учителем молча смотрим на раздавленный мною торт. Смятые свечи и крем покрывший пальцы ноги – эта эпическая картина вызывает во мне приступ хохота, но стоит мне взглянуть на Данила Грозновича желание смеяться тут же пропадает. От его взгляда становится жутко.

– Ты хотела от меня сбежать? – жесткий голос скорее утверждает, чем спрашивает. Я растеряно машу головой, по глазам понимая, что его хер обманешь. Ну всё, Настя, тебе жопа. Сейчас тебя будут мучительно и очень долго убивать.

– Ты хотела сбежать. – повторяет он, жестко разделяя каждое слово. – И наступила на мой торт.

Неловко поджав губы, вытаскиваю ногу из купы малой крема и бисквита, но назад как было уже не вернёшь. Хочу выразить на лице тотальное сожаление, но из-за того, что грудь упрямо разрывает от хохота, получается херовастенько.

– Тебе смешно? – сузив глаза, спрашивает Данил Чикатилович и мне становится страшно.

Он резко швыряет меня на диван и, вдавливая плечи в мягкую обивку, нависает сверху. Я, словно муха, попалась в сети паука.

– Тебе нравится надо мной издеваться? – его шепот, хриплый и угрожающий, словно в подворотне с меня требуют кошелёк или жизнь. – Подарить, а потом отобрать? Соблазнить и убежать?

Закрыв глаза, хочу крикнуть: «Отдам всё, включая девственность, только не убивайте!»

– Ну что ж… Я тоже умею дразниться, – чувствую, как он отпускает мои плечи, и я осторожно приоткрываю один глаз. Не сводя с меня пристального взгляда, он хватает мою перепачканную тортиком ногу, затем снимает пальцем со ступни кусочек бисквита и без колебаний отправляет его себе в рот. Хорошо, я хоть не попой в торт уселась.

Крепко удерживая мою лодыжку, так что вырваться шансов нет, он неожиданно проводит языком по самому чувствительному месту на ступне, слизывая остатки крема.

– Ах! – выгибаюсь дугой и инстинктивно пытаюсь отдёрнуть ногу. Но Данил Извращюгович и не думает меня отпускать.

– Подож… ах… – Пытаюсь его остановить и просто задыхаюсь, когда он обведя мизинчик языком, слегка прикусывает его зубами.

Я цепко впиваюсь ногтями в обивку дивана, выгибая спину и тщетно пытаясь сдержать громкий стон, когда его язык и губы щекочут кожу между пальчиками. Неописуемое чувство, пронзая все тело сладкой истомой, вызывает спазмы внизу живота. Когда у меня уже нет сил терпеть эти пытки и ногу начинает сводить судорога от удовольствия, он внезапно останавливается.

– Ну как? Хочешь, чтобы я остановился? – его голос не сразу доходит до моего помутневшего сознания. – Или продолжить?

Я лишь тяжело дышу, не в силах ответить, а он не нетерпеливо проводит ногтем по внутренней части ступни, заставляя мои глаза широко раскрыться.

– Нет! Нет! – захлёбываясь, едва произношу я, чувствуя, что ещё одно его прикосновения, и я взорвусь. – То есть да… в смысле нет…

Мои мысли путаются, а он, посмеиваясь, отпускает мою ногу и нависает надо мной. Чёрт! Я же сейчас, как безвольная каша. Даже вижу всё как в тумане. Чувствую его горячее дыхание у себя на шее, но даже рукой нет сил пошевелить, чтобы его обнять или оттолкнуть. И я не знаю, что сейчас хочу больше сделать.