Мария Метлицкая - Другая Вера

Нарядные гости окружили родителей жениха – слова поздравления и пожеланий, улыбки и внимательные, пристальные, изучающие взгляды: ну-ка, ну-ка! Как у нас выглядит будущая свекровь? Знаем, как долго она ждала этого дня. Сам жених импозантен и, кажется, искренне счастлив.

Вера знала, что будут обсуждать и стол, и наряды. Не сэкономили ли родители, не поскаредничал ли жених?

Но все это такие мелочи, такие глупости, такая труха!

Подруг среди коллег и партнеров мужа у нее не было – так, приятельницы. Проблемами своими она ни с кем не делилась – считала это неприличным, понимала, какими будут последствия. Да и человеком она была скрытным, что называется, в себе.

Общество это – «обчество», как говорила Вера, – она слегка презирала, но понимала, что без этого никак. Приходилось мириться, относилась к этому как к неизбежному – не подводить же из-за своих капризов мужа, верно?

В конце концов, это было даже забавным.

«Черт с вами, – усмехнулась она. – Да обсуждайте. Чешите языками, критикуйте, обрастайте домыслами – мне наплевать!»

Лидия, невысокая от природы, сегодня была на больших каблуках – почти вровень с высокой и статной Верой.

– Ну как ты? – интимно шепнула ей будущая свекровь. – Устанут ноги – на все наплюй и переобуйся в балетки! Иначе испортишь себе праздник.

Лидия, кажется, слегка удивилась ее заботе, но улыбнулась и кивнула:

– Вы правы, наплевать! – И подбородком кивнула на стоящую публику.

Они поняли друг друга и рассмеялись.

Чуть отпустило, и на минуту Вере показалось, что они смогут найти общий язык. А может, Лидия просто смущается? Робеет? «Я ведь тоже не подарок, – самокритично подумала Вера. – Молчаливая, суровая, не стремящаяся к близкому общению и сближению. Наверняка ей кажется, что я ей не рада, считаю, что мой сынуля достоин лучшего».

Вера оглядела гостей, кучками стоявших у шатров на изумрудной, ровнехонькой, словно искусственной, лужайке.

Ах, как ей захотелось скинуть узкие туфли и пройтись босиком по коротко стриженной травке!

Но, увы, не сейчас.

Официанты сновали, как мыши: шур-шур, беззвучно и шустро. «Бедные, – подумала Вера. – А им каково в этих фраках? Точно еще хуже, чем нам». Легким движением она поправила волосы и, увидев в толпе гостей мужа с бокалом в руке, улыбнулась и слегка махнула ему рукой.

Увидела, как он обрадовался и как потеплели его глаза.

«Мой дорогой, – подумала она – спасибо тебе. За все, Генчик, за все!» Вера взглянула на часы. Есть вещи, которые просто надо пережить, это она отлично усвоила.

Гости слонялись по лужайке, пили шампанское и вино, коньяки и виски, закусывали крошечными тарталетками и канапе, щипали виноград и прочие фрукты, светски беседовали. Вере пришлось к ним присоединиться – ей казалось, что улыбка навсегда приклеилась на ее лицо, приросла к ней, как маска, и, кажется, убрать ее не получится.

Молодежь громко смеялась. Вера снова отыскала глазами мужа – Геннадий Павлович общался с партнерами. Француз Патрик, уже не просто партнер, а полноценный приятель, специально прилетел на свадьбу их сына. Патрик готовил и свадебное путешествие молодых, любезно предоставив им свою квартиру в Ницце. Он был славным парнем, этот Патрик, и Вера к нему относилась с искренней симпатией. Знала, что желающих сблизиться с ним – море. Патрик был вдовцом и завидным женихом.

«Наверняка начнется атака, – с грустью подумала Вера. – Слетятся, как осы на варенье. Бедный Патрик…»

А к ней спешила Лиза, жена друга юности Геннадия Павловича, Сережи Горцева.

К Лизе Вера относилась вполне терпимо и даже с симпатией – та не была сплетницей, не кичилась доходами и занималась благотворительностью. Горцевы были не просто зажиточными людьми – богатыми.

– Верочка, – улыбнулась Лиза, клюнув Веру в щеку, – ты довольна? – И Лиза кивнула в сторону молодых. – Все, кажется, ничего, а?

Вера улыбнулась.

– Поживем – увидим, как говорится!

Лиза махнула рукой:

– Да брось! Не советские, слава богу, времена, вместе не жить! И смотреть тебе, дорогая, будет не на что. Сами пусть разбираются. – Лиза немного нахмурилась. – Ох, как вспомню наши первые годы и жизнь со свекровью. И как я все это выдержала?

– Мы много чего выдержали, Лизок. Есть что вспомнить.

И они рассмеялись.

Вера знала: Горцевы мечтали, чтобы их дочка Оля и Вадим были вместе. Но Вадик на Олю внимания не обращал. Вера понимала сына – Оля Горцева была на редкость некрасива. Все неудачное, что было у родителей, досталось бедной Оле.

И Лиза, конечно, все понимала. После школы Олю отправили в Англию продолжить учебу.

Однажды, крепко выпив, Лиза обмолвилась:

– Ну там-то моя Олька точно найдет мужика – в Англии такие страшные бабы!

Нашла. Олечка Горцева вышла замуж на чернокожего парня.

Горцевы были в шоке и постоянно оправдывались: «Мы не расисты, но это же совершенно другая культура!» Однако поделать ничего не могли – Олечка настояла на свадьбе. И нищий чернокожий студент въехал в роскошную квартиру в Ричмонде, по соседству с Сандрой Буллок, между прочим.

Сережа, занятый бизнесом, держался. А Лиза впала в депрессию. Через пару лет у молодых родились близнецы, и молодая бабушка отправилась в Лондон. Детки были так хороши и дочка так счастлива, что Горцевы успокоились.

– Как твои? – Вера не называла имен Лизиных внуков, боясь что-то напутать, Лиза порозовела и улыбнулась.

– Счастье, Вер! Веришь? Абсолютное счастье. Смотрю на них, и сердце плавится, понимаешь?

Вера ответила вежливой улыбкой:

– Да, наверное.

– Скоро поймешь! – рассмеялась Лиза. – Все впереди.

– Дай-то бог, – пробормотала Вера, – чтобы поскорее.

Лиза чмокнула ее в щеку и пошла искать мужа – Сережку требовалось контролировать, когда-то у него были большие проблемы с алкоголем.

К Вере спешил сын. Увидев его, Вера сглотнула комок в горле – только бы не разреветься.

Вадим, в сером смокинге, стройный, высокий, длинноногий, голубоглазый брюнет, был волшебно хорош. Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

– Мам, ты нормально?

Вера прижалась к нему и подумала, что она, кажется, абсолютно счастлива. Как долго она этого ждала!

Между тем распорядитель уже приглашал гостей в зал на торжественный ужин. Ручеек приглашенных стекался в распахнутую высоченную резную дубовую двухстворчатую дверь.

В глубине дома заиграла музыка. Вера ободряюще похлопала сына по плечу, поправила темно-синюю шелковую бабочку на его белоснежной рубашке и указала глазами на ищущую его невесту.

Вадим чмокнул мать в щеку и поспешил к Лидии.

Вера с тревогой оглядывалась по сторонам. Кажется, пронесло. Или нет? Ох, если бы, если бы! Утешало одно: Красовский – трепач, мелкий лгун, абсолютно не человек слова. Ему соврать – как нечего делать, вполне мог пообещать и не прийти.