Сара Андерсон - Свидание у озера Мичиган

Джинни ахнула. Книги. Полки и полки от пола до потолка, высота которого была никак не меньше четырех метров, и книги, втиснутые в каждый возможный уголок. Эта комната занимала весь торец и вся была заставлена книгами. Здесь были тысячи книг. Здесь было даже несколько лесенок на колесиках, чтобы добираться до верхних полок. Даже на каминной полке тоже стояли книги. Перед камином стояло большое кожаное кресло, скамеечка для ног и небольшой низкий столик с лампой, на котором и вокруг которого в беспорядке валялись книги, журналы, ручки и карандаши. Возле окна стоял длинный письменный стол, на котором располагался компьютер, и – снова книги.

Джинни с наслаждением вдохнула запах плотной бумаги и кожи и прикинула, сколько же книг в этой комнате?

– Вы столько читаете! – выдохнула она.

– Да, – согласился Роберт. – Зато телевизор совсем не смотрю.

– Это ваша комната?

– Мой кабинет. Прости, здесь немного пыльно, но я редко пускаю сюда Дарну.

Потому что это его укромный уголок, его берлога, его убежище.

И все же он пригласил ее сюда!

Роберт открыл стеклянную дверь и вывел Джинни на широкий балкон, шедший вдоль всего этажа.

– Боже мой! – ахнула Джинни.

Но впечатлил ее не балкон. Она краем глаза заметила и его ширину, и обилие цветов и зелени, но ее внимание было приковано к другому. Потому что, несмотря на то что они были в трех кварталах от берега и вокруг стояли дома, ей открывался красивый вид на озеро Мичиган. Полуденное солнце отражалось в воде, и только по этой золотой ряби на горизонте можно было понять, где заканчивается вода и начинается небо.

– Какой вид! – воскликнула она. – Но как это возможно? Ведь мы же далеко от озера!

Но Роберт не смотрел на озеро. Он смотрел на нее с тем затаенным блеском в глазах, к которому Джинни должна была уже давно привыкнуть. Но раньше между ними была стойка бара и полутьма «Трентона». Здесь, под ярким солнечным светом, его глаза не блестели, но горели.

– Я купил несколько зданий, закрывавших вид, и снес их, – сказал он небрежно, будто попросил передать ему соль. – Сейчас там парк с детской площадкой.

Джинни открыла рот.

– Подожди, подожди. Подожди с парком. Что ты сделал?

Он пожал плечами.

– Мне понравился этот дом, но я хотел вид.

Джинни оглянулась на озеро. Здания, которые прежде загораживали вид, должны были быть не меньше четырех или пяти этажей, а в них – квартиры ценой в несколько миллионов долларов каждая, потому что это же элитный район Голд-Кост [9] Голд-Кост – исторический район в Чикаго, внесенный в национальный реестр исторических мест. Входит в семерку самых дорогих жилых районов США, среднегодовой доход жителей 153 тыс. долл. .

Это превратило ее ежевечерние стодолларовые чаевые в хлебные крошки. Она знала, что он богатый, холостяк-миллиардер и все такое. Но…

У нее сейчас под носом было пространство, с которого Роберт стер сотни миллионов долларов потенциальной прибыли! Просто чтобы сидеть на своей террасе и смотреть на озеро!

Боже ж ты мой!

Что она вообще здесь делает? Он может получить любую женщину, какую захочет. Этот человек может иметь жену и любовницу, и еще по любовнице в каждом штате, и еще по одной в каждой столице мира, и частный самолет, и собственный художественный музей, и няню, и повара, и лимузин, и все, что угодно. Он мог получить все это одним щелчком пальцев.

А она – просто бармен. Пролетариат с мечтой о мелком предпринимательстве. Как она сюда попала? Она не должна была принимать приглашение на этот обед и особенно не должна была говорить ему, что хочет с ним переспать.

Но она ведь хотела.

Ладно, предположим, она не может и мечтать о таком мужчине, не может получить его. Но она же может взять его на время, а потом отпустить! Это, вероятно, разобьет ей сердце, но лучше любить и потерять, чем… а дальше она не помнила.

Это будет лучшей ошибкой в ее жизни.

– Тебе нравится? – спросил он низким голосом.

Джинни прочувствовала этот голос до самых кончиков пальцев. Она кивнула. По озеру проплыл парусник. Это было так прекрасно, что почти нереально. Очень похоже на Роберта.

– Отсюда видны звезды? – вдруг спросила она.

У нее они не были видны из-за уличного освещения. А у него? Неужели Роберт Уайетт и звезды может заставить сиять?

У него приподнялся уголок рта, что означало улыбку, и сердце Джинни забилось.

– В ясные ночи, если смотреть прямо туда… – Он встал позади нее и указал на горизонт.

Его тело, прижатое к ее спине, было теплым и твердым, а ветер с озера все время норовил поднять подол ее платья. Джинни не могла сказать, соблазняет он ее или нет, потому что это же был Роберт, а его сам черт не поймет, но она точно могла сказать, что все это было очень соблазнительно. Идеальный, богатый, великолепный доктор Роберт Уайетт, у которого была своя личная секция ночного неба.

– Мне бы очень хотелось это увидеть, – тихо сказала она.

Его рука легла ей на талию. Потом другая.

– Могу показать, – прошептал он ей прямо в ухо.

Джинни почувствовала, как его губы щекочут мочку, и ее соски напряглись. Это легчайшее прикосновение заставило все ее тело вспыхнуть желанием. Ей пришлось крепко сжать ноги, чтобы скрыть дрожь в коленях, но это движение только сильнее разожгло пламя между ее ног.

Она взяла его ладони и медленно положила их себе на живот.

Она чувствовала и слышала только Роберта.

Он зарылся лицом в ее волосы, его дыхание шевелило волосы на ее затылке. Он обнял ее и прижал к себе. Джинни запрокинула голову и положила ему на плечо. Ей казалось, что она со всех сторон окружена и защищена им, и ничто в мире больше не может ей навредить – он этого не допустит. Разве все последние дни он не доказывал это снова и снова?

– Ты прикасаешься ко мне, – тихо сказала она, проводя ладонями по его крепким рукам и чувствуя, как ее кожу щекочут мягкие волоски. Ей казалось, что вся ее кровь прилила к низу живота и пульсирует там, требуя удовлетворения.

Его губы прильнули к ее шее.

– Еще как!

Она повернула к нему голову, ее губы были всего в нескольких сантиметрах от его щеки. Она могла дотянуться, но она не торопилась. Ей нужно было точно знать, что он хочет этого, что он хочет ее.

– Тебе нравится трогать меня?

– Да, – прорычал он, накрывая ее впалый живот широкой сильной ладонью.

Она задрожала. Ей хотелось немедленно развернуться, сорвать с него рубашку, стянуть шорты, чтобы он стоял здесь перед ней совсем голый в ярком солнечном свете. Но она обнаружила, что его руки сжимают ее так крепко, что она не может пошевелиться.

– Тогда трогай, – выдохнула она.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Это было предостережение, что секс с ним будет не сладкой игрой, романтической близостью с красивыми словами и нежными прикосновениями. О нет.