Сара Андерсон - Свидание у озера Мичиган

– Он не придет, – ответила Джинни, ставя чистые бокалы на поднос. – Ты можешь подвинуться, мне повернуться негде!

Действительно, Миранда могла бы быть к ней повнимательнее.

Было бы хорошо, если бы все в «Трентоне» были немного повнимательнее к ней в ее первый вечер на рабочем месте. Конечно, они встретили ее тортом и подарили пару вещей для ребенка, но разве кто-нибудь поинтересовался Мелиссой? Хоть раз за все это время? Нет. Только Роберт беспокоился о них.

Она взяла с кухонного стола поднос с чистыми бокалами и уже подошла к двери, ведущей в бар, когда та распахнулась. Джинни едва не уронила свою ношу.

– Он здесь! – выпалил Джулиан, в панике вбежавший на кухню.

Джинни быстро вернулась к столу и поставила поднос, потому что руки у нее вдруг затряслись.

– Кто? – шепотом спросила перепуганная Миранда.

– Он! Уайетт!

Что он здесь делает? Он дал понять, что они расстаются. Потому что это необходимо для ее безопасности. Она не ждала его. Потому что между ними все было кончено, кончено, кончено.

Или нет?

– Может, вызвать полицию? – спросил Джулиан, глядя на ее опрокинутое лицо.

– Нет, не нужно, – еле выговорила Джин-ни. – Все нормально.

Она глубоко вдохнула и попыталась сосредоточиться. Это было нелегко, потому что на нее таращились не только Миранда и Джулиан, но и весь персонал, который был сейчас на кухне.

Джинни толкнула дверь и сразу встретилась взглядом с доктором Робертом Уайеттом, сидевшим на своем обычном месте. Когда он увидел ее, он прищурился и – какая неожиданность! – поправил манжеты.

Он пришел за ней. А ведь вчера на небе не было видно ни одной звезды. И даже огоньков самолета, которые можно было бы за нее принять. Но она все равно каждый вечер сидела на крыльце, смотрела на засвеченное небо и молилась, чтобы он снова пришел в «Трентон», сел на свое обычное место, заказал «Манхэттен», улыбнулся ей своей невидимой улыбкой и сказал, что все хорошо, и они будут вместе.

Она заметила, как он барабанит пальцами по стойке. Он тоже нервничал, хотя это все не имело значения, потому что он пришел за ней.

А вдруг что-то случилось? При этой мысли Джинни затошнило от страха.

Но следующая мысль была еще страшнее: а вдруг он пришел не за ней? Что, если он пришел просто выпить свой коктейль?

– Ну что? Что там? – шептал из-за кухонной двери перепуганный Джулиан. – Полицию? Я звоню в полицию.

– О господи! – взмолилась Джинни. – Оставьте нас на несколько минут!

Она отпустила дверь и услышала приглушенный визг. Так Джулиану и надо – нечего подглядывать.

Она подошла к стойке. Роберт смотрел на нее не отрываясь.

– Добрый вечер, доктор Уайетт. Как обычно?

– Джинни.

Роберт улыбнулся. Это было всего лишь легкое подергивание углов рта, которое не заметил бы посторонний человек. Но она это видела. Она видела это.

Ее руки все еще дрожали, когда она наливала ржаной виски и сладкий красный вермут в шейкер.

– Пришли выпить после рабочего дня? – спросила она. Слава богу, хоть голос у нее не дрожал.

Но Роберт даже не взглянул на бокал.

– Я пришел за тобой.

У Джинни перехватило дыхание.

– За мной? – пискнула она.

Больше она ничего не могла сказать, потому что сердце колотилось у нее в горле.

– Я имею в виду… – Он глубоко вздохнул, потом взял ее за руку. – Я должен был держаться от тебя подальше, потому что, если бы Лэндон узнал, кто ты, он сделал бы что-нибудь жуткое. А ты… Ты очень важна для меня. – Он опустил взгляд на их переплетенные пальцы. – Я никогда не был влюблен, поэтому я не могу сказать точно, это ли чувство испытываю к тебе. Но ты нужна мне. Мне нужно видеть тебя каждый день, говорить с тобой. Ты умеешь меня развеселить. Мне хорошо с тобой. Я не могу без тебя. Я пытался. Но потом я понял: если я избегаю тебя, чтобы защитить от Лэндона, то получается, что он по-прежнему управляет моей жизнью, а значит, он победил. И знаешь что?

– Что? – сказала она, затаив дыхание.

Почему между ними эта жуткая барная стойка? Почему она не может кинуться Роберту на шею, раз уж он признается ей в любви? А ведь он признается ей в любви.

Он любит ее!

– Я решил: ну его! – беззаботно сказал Роберт.

Но Джинни знала: он жизнь положит на то, чтобы ее защитить.

– Я ему не позволю, – продолжал Роберт. – Если я хочу быть с тобой, я буду с тобой, потому что ты – подходящий мне человек, Джинни Кауфман, и сейчас самое подходящее для нас время. – Роберт смотрел на нее, и она видела любовь и надежду в его глазах. – Выходи за меня, – сказал он, и, черт побери, это было похоже на заказ в баре. Но прежде чем Джинни смогла ответить, он быстро добавил: – Подожди! Нет, позвольте мне сделать это снова. – Он поднял ее руку к губам и поцеловал ее пальцы, как будто он был герцогом, а она – служанкой из трактира, завоевавшей его сердце. – Ты показала мне, что такое любовь, Джинни. И я хочу провести остаток дней с тобой.

– О, Роберт, – сказала она со слезами на глазах.

– Ты что, плачешь? – всполошился Роберт.

– Я тоже тебя люблю, ты – сложный, непонятный, удивительный человек. И я выйду за тебя, но при одном условии.

– Говори! – сразу согласился Роберт. – Все, что хочешь. Я могу купить другой дом или…

– Мне никогда не были нужны твои деньги, – оборвала его Джинни.

Роберт выпустил ее руки, а затем одним движением перемахнул через барную стойку!

– Что, Джинни? – Он схватил ее в объятия. – Все, что захочешь. Если хочешь, работай в баре. Хочешь, я куплю тебе бар? Я куплю тебе этот, если он тебе нравится.

Сзади раздался писк Джулиана, и Джинни махнула ему рукой, чтобы заткнулся.

– Как ты смотришь на то, чтобы удочерить Мелиссу?

Роберт рассмеялся.

– Я согласен!

– Тогда и я согласна! Потому что ты подходящий человек, Роберт.

– А ты – подходящая женщина, настолько подходящая, что для нас не может быть неподходящего времени.

– Сибилл, вам письмо! – крикнула Бриджит.

– Спасибо!

Ей нравилось быть просто Сибилл. Ей нравилась тихая вилла в скалах Каури на дальнем северном конце Новой Зеландии. Ей нравилось уединение. И даже отсутствие связи с остальным миром нравилось. По большому счету, она не хотела знать, что происходит дома. Ей не интересно было, что делает ее бывший муж. Она не смотрела новости. Впервые в жизни она могла сосредоточиться на себе. Это было непривычно, и у нее не всегда получалось, но она работала над этим. С помощью психолога она пыталась понять, кем была до Лэндона Уайетта и, что гораздо важнее, кем она хотела быть после него.

Но больше всего ей нравилось разговаривать с сыном. Он звонил не каждый день, потому что он был занятым человеком, но несколько раз в неделю звонил обязательно. Они говорили о ее сеансах, о его работе, о Джинни.