Маргарита Ардо - Как до Жирафа 2. Сафари на невесту [СИ]

– Хочу. Сейчас и будем.

Я в панике подумала про нашу пахнущую совсем не пряниками кровать, взбитую, как сливки к торту, а ещё сколько нужно будет ждать, пока она заснёт. То, что бабушка Алико ляжет спать здесь, я не сомневалась – ведь это её личные апартаменты. Одеваться придётся на скорую руку и бесшумно, может, даже в коридоре? Как неловко! В висках пульсировала кровь, адреналин зашкаливал и боролся с пузырьками стыда. Я с семнадцати лет себя так не чувствовала, когда пыталась на дискотеку ускользнуть в тётином платье. За это была лишена любимой книжки и шоколадок на неделю… Но ради моего царевича я и не так рискну!

Бабушка громко вздохнула, осмотрелась и сказала:

– Только тут я спать не буду. Пахнут! – и скривилась снова так, будто это были не розы, а отходы рыбного производства. Она поднялась с кресла и подхватила с ковра свою сумку. – Пойду, займу свободный номер этажом выше. Всё равно гостиница пустая. Ни туристов, ни черта! После ваших майских, как жаба языком слизал.

Захотелось её расцеловать, что я и сделала.

– Вах мой сердце, столько в тебе любовь! – засияла бабушка Алико. – Такой сокровищ, мой внучка!

А я заволновалась. Что она подумает, если обнаружит утром пустой номер? Чрезвычайно не хотелось её расстраивать. Я отступила назад и вскинула на неё глаза.

– Бабушка!

– Что, мой сердце?

– Бабушка, – у меня во рту пересохло. – Знаешь, мы с тобой так мало знакомы, но ты такая добрая! И я тебя уже люблю. На самом деле…

– Вах, мой девочка, – бабушка опять стиснула в объятиях так, что продолжение фразы запнулось у меня в горле вместе в воздухом под хруст рёбер, – я тоже тебя люблю! Ты такой цветочек! Радость для мой глаз и песня для мой ух! Одно жалею – столько лет я тебя не знал…

– Мне тоже жалко, – прошептала я. Моё сердце сжала совесть, и я решилась. – Бабушка, скажи, а если я что-то сделаю не так, как ты хочешь, или не то, что ты планировала, ты прогонишь меня?

– Что ты, мой сердце! Кто же гонит свой кровь? – она покрыла мои щёки поцелуями. – Я двадцать лет думал, что после меня только вино останется. А теперь счастлив: есть такой драгоценность на свете! Ма-аленький, нежный, – она отстранила меня, умиляясь, потрепала по щеке и добавила с гордостью: – Только ты чуть-чуть больше смелый будь! Ты ведь не кто-то, а Кавсадзе! Княжеский род! Бабушка у тебя царь Тамар – помни это, Кати! А то ты такой хороший, а как овца…

Я моргнула, открыла рот и не нашлась, что сказать. Так только моя бабушка умеет. Она окончательно выпустила меня из рук. Взгляд отчего-то у неё опять сделался хитрый.

– Папа твой Георгий балованный был, очень балованный. Хороший мальчик! Добрый ночь, мой сердце!

Бабушка Алико причмокнула языком, развернулась и с важной уверенностью, как противотанкерная торпеда, поплыла по коридору к лифту.

– Спокойной ночи, бабушка! – выкрикнула я ей вслед и сердце снова сжалось.

Откуда-то залаяла болонка. Не знала, что в гостинице позволяют держать домашних животных…

Я поспешно закрыла дверь, взглянула на часы и глаза чуть не выскочили: у меня на всё про всё десять минут. Боже, свадьба на скорую руку! Я причесалась, со скоростью света нанесла губную, метнулась к гардеробной, застыла перед почти пустым шкафом. А надеть-то нечего… На самом видном месте светлого костюма, в котором я была сегодня, коварно краснело пятно от вина. Наверное, в подвале, когда мы с Гигой квеври опустошали, посадила… Строгое чёрное платье? Хм, невеста в чёрном… я же не гот! Джинсы? О нет, Андрюша увидит, сразу жениться перестанет. Сам-то он даже мятым выглядел элегантно. На выбор оставались махровый халат, джинсовая курточка, футболка с пятнистым принтом, широкий кардиган цвета верблюжьей шерсти и нежно-розовое кружевное платье очень мини. Интересно, чем руководствовалась бабушка Алико, когда складывала мне в сумку эти вещи?

За балконом послышались голоса. Весёлые, взбудораженные, шумные. Одновременно галдели человек двадцать, шагали, хлопали. Кто-то возмущался. Вдруг где-то вдали раздался хлопок, а затем нечто похожее на раскаты грома. В небе засверкало, совсем рядом зашлась лаем мелкая собака и со двора раздались взбудораженные выкрики на грузинском. Неужто Андрюша запустил в действие свой план?! Я думала, всё будет по-тихому…

Сердце моё учащённо забилось. Выбирать было некогда. Я молниеносно втиснулась в кружевное платье. Прыгая на одной ноге, извернулась и застегнула сзади молнию. Ужаснулась тому, как ничтожно оно прикрывает подолом бёдра. Натянула кроссовки. Подхватила кардиган, туфли на каблуках на сменку в одну руку; сумочку – в другую и бросилась к выходу. Чтобы сбежать по лестнице и прорваться сквозь дверь холла у меня оставалась одна минута…

Я на цыпочках проскользнула по коридору, вновь услышав лай мелкой собаки. Спустилась по лестнице к неотвратимо приближающимся шуму и гвалту. В холле творилось нечто невообразимое: русский мужчина с красной шеей, откуда-нибудь из Тамбовской губернии, растягивая гласные, доказывал Тамте, что она не Тамта, потому что «Бронь никто не отменял!» Три женщины рядом истерили с криками: «Уже оплачено!». Одна из них с прибалтийским акцентом. Старушка в цветастой вязаной кофте приставала к охраннику с вопросами про виноград и вино. Он всё менее невозмутимо наблюдал за прибывающими, не очень свежими туристами. Другого охранника у входной двери ещё одна старушка с палочкой и рюкзаком в сверкающих черепах, очень европейского вида донимала вопросом, не платный ли здесь туалет, и если да, её срочно надо туда проводить, потому что она не ручается за свою слабую физиологию. Неожиданно я заметила в центре столпотворения бабушкиного помощника. Гига в белом пиджаке и чёрной рубашке выглядел настоящим красавцем, непоколебимым, будто айсберг. Он внимательно слушал девушку и седого двойника-Меладзе, что-то терпеливо и настойчиво доказывающих ему по-грузински. Человек десять просто ждали и отчаянно зевали. При этом никто не делал скидки на ночь, толпился, топал и разговаривал очень громко. Пара у стойки даже перекрикивалась через головы вопящих про «бронь и оплачено». В общем, холл превратился в вокзал времён НЭПа, когда всё было можно, а сделать из этого ничего было нельзя…

Откуда все эти люди?! Да и ладно, не важно, главное как удачно! Я прошмыгнула по стеночке к выходу из гостиницы, стараясь не высовываться из-за спин туристов. Увы, Гига увидел меня и, кивнув, оставил своих собеседников, чтобы направиться ко мне. Я накрыла туфли кардиганом и сделала вид, что прогуливаюсь.

– Катя! – воскликнул Гига, широко улыбаясь. – Хотел бы пожелать вам доброй ночи, но тут творится такой сумасшедший дом, что язык не повернётся! Не волнуйтесь, скоро всё уладим. Вас разбудили?