Тальяна Орлова - Заложница чужих желаний [СИ]

– О, не беспокойтесь, я совсем не разочарована!

– Осторожнее, Юль, чем голоднее я буду, тем меньше от тебя останется.

Издевается и выводит из себя, но не угрожает – я каким-то образом начала улавливать его неоднозначный юмор.

Когда уже подъехали к подъезду, он наклонился ко мне и едва коснулся губами щеки. Вложил в мои пальцы кредитку.

– На мелкие расходы и салон. Во вторник переночуешь у меня, я освобожу вечер.

– Но… мне в институт утром.

– Отвезу я тебя в твой институт. Иди уже, пока не передумал.

Я вечером долго осмысливала это дикое «свидание». Он потратил на меня довольно много времени, но так и не потащил в кровать. Отговорился делами, но ведь я понимаю – захотел бы, успел бы несколько раз, вместо разглядываний и примерок. А потом дошла суть: встреча важна в том плане, что он обрисовал границы нашего дальнейшего общения. Как все примерно будет происходить, и кто всегда будет главным. И оставил меня в оцепенении, чтобы я до вторника привыкала к этой мысли. Сергей Андреевич не просто ломает меня, он маринует – заставляет перевариваться в собственных же эмоциях. Игра эта может затянуться надолго, раз он показательно не спешит. А я еще и подгоняю своим смущением его азарт… Как научиться перестать волноваться? Как перестать выглядеть невинной девчонкой, которую можно довести до краски без особого напряжения?

В институте Наташка поглядывала на меня внимательно, но допросы при свидетелях не устраивала. Она и не названивала, не тревожила меня своим любопытством. Быть может, просто переживала, а лезть в душу не собиралась. Маринка же запросто съела кусок «про случайного богатого ухажера» и открыто смеялась над моими мучениями – мол, что там мучиться, когда судьба такие подарки подкидывает? Так или иначе, но институт тоже перестал быть местом морального отдыха. У меня вообще таких мест не осталось.

Он позвонил во вторник в обед, сказал, что приедет к восьми. Все оставшееся время я тупо лежала на кровати и рассматривала потолок. Ни для чего настроения не было.

А в восемь он не перезвонил, чтобы я выходила, – раздался стук в дверь. Я подскочила на месте и, спешно натягивая кофту, открыла.

– Привет, – Сергей Андреевич облокотился на стену, сложив руки на груди.

Первым порывом было захлопнуть дверь перед его носом, но я сдержалась. Покорность же, абсолютная податливость, помню-помню.

– Здравствуйте, Сергей Андреевич, – сказала как можно вежливее. – Вам не стоило подниматься, я бы вышла сама.

Заметила его внимательный взгляд и сообразила:

– А, я должна была одеться иначе? – неловко поправила платье, в котором и лежала последние часы.

– Да нет, сойдет, – он ответил после паузы. – Пойдем.

Надела ботинки, захлопнула дверь и поспешила за ним. Через несколько секунд спросила:

– Куда?

Он ответил, не оборачиваясь:

– Кажется, я объяснял тебе, чтобы не переспрашивала. Говорю «идем» – ты идешь. Без вопросов.

– Простите, это просто любопытство.

Мы уже вышли из подъезда. Он открыл мне дверь машины, но наклонился и поцеловал в шею. Я постаралась не выдать, как вся сжалась от его неожиданного движения ко мне. И от того, что сразу он не отстранился.

– Тогда удовлетвори и мое любопытство, Юль. Ты голодная?

– Вы слишком часто меня об этом спрашиваете. Боитесь, что в процессе грохнусь в обморок?

– Я задаю вопросы – ты отвечаешь. Сарказм оставь для кого-нибудь другого.

– Нет. В смысле, не голодная.

– И хорошо. А то ты специально меня злишь, было бы невыносимо ждать, пока закончится ужин, а уже потом выплескивать злость.

– Я… я не злю! Извините, если так прозвучало!

– Садись в машину, раз такая послушная. У меня как раз сегодня настроение попробовать твое послушание на вкус.

Сам он, разместившись за рулем, вдруг протянул ко мне руку и задрал юбку. Под капроном телесного цвета выглядывали трусики. И только в тот момент я поняла, что сделала. Точнее, о чем напрочь забыла.

Сергей Андреевич перевел на меня смеющийся взгляд. Смеющийся, что давало надежду на то, что всплеска раздражения не последует. Он не задал вопрос – я сама поняла, что должна ответить:

– Я забыла… У меня совсем вылетело из головы, что я должна была одеть то белье… Честное слово, просто вылетело из головы!

– Понятно, – он ответил легко. – Бывает. К некоторым вещам нужно успеть привыкнуть.

Я облегченно выдохнула. Вот тебе и покорность! Вроде бы на все настроилась, а самые простейшие вещи упустила. Но мое облегчение было прервано таким же спокойным:

– Тогда сними это. Покажи, что тебе жаль, и ты хочешь исправить ошибку.

– Здесь? – я не поняла. – Прямо сейчас?

Машина так и стояла возле моего подъезда, а водитель явно никуда не спешил.

– Ты снова переспрашиваешь, или мне послышалось?

Краснея, я скинула ботинки. Зацепила колготки вместе с трусиками и потянула вниз, хотя было очень тесно и неудобно. Засунула снятое в свою сумку и поправила юбку, попытавшись натянуть ее до самых щиколоток. В салоне не было прохладно, но меня почему-то сразу пробрал озноб от ощущения воздуха на голой коже. Вздрогнула, когда он снова запустил руку туда и провел сверху по бедру.

– Надеюсь, урок усвоен. В следующий раз ты будешь снимать белье на улице, а не в машине.

– Следующего раза не будет, – буркнула я.

– Очень на это надеюсь, – он нехотя вытащил ладонь из-под юбки и повернул ключ зажигания. – Раздвинь колени, Юль, не сжимай и не закладывай ногу на ногу. Кстати, я рад, что ты сделала эпиляцию. Мне нравится, когда ты меня слушаешься. Что сказал гинеколог?

Про вчерашний поход в салон я вообще старалась не вспоминать. Почему-то там было невероятно стыдно – объяснять, чего я хочу, пусть даже и женщинам с понимающими улыбками. Даже болевые ощущения ничего не стоили по сравнению с этим стыдом. А вот по поводу врача лучше было бы соврать, но я в очередной раз сглупила и ответила честно:

– Талон только на завтра.

– Талон? По-твоему, я дал тебе деньги для того, чтобы ждать каких-то талонов? – он говорил без напряжения, выруливая на центральную дорогу. Ответа не дождался, да и нечего мне было отвечать, я не собиралась лишний раз тратить его деньги, как и вообще что-то от него брать. Он продолжил: – Колени раздвинь еще шире. Кажется, ты плохо меня слышишь? Тогда следующим приказом будет задрать юбку – поедешь так.

Я быстро взвесила варианты и расставила ноги как можно дальше, чем вызвала удовлетворенный смешок. Уж не знаю, какое удовольствие он получает от таких издевательств, но я сама ощущала себя иначе. Вроде бы все прикрыто, но все равно почему-то развратно. К счастью, он вез меня снова в квартиру, дорога оказалась мучительно долгой, но могла быть еще дольше.