Сьюзен Мейер - Соблазнение по графику

Постучав, вошел коридорный. Джейк указал ему на дверь справа.

– Мисс Новак будет спать в этой спальне. – Он повернулся и указал на вторую дверь: – А я – в этой.

После того как коридорный отнес их багаж в указанные комнаты, Джейк скинул куртку.

– Я закажу ужин. К моменту, когда его подадут, я успею принять душ.

Эйвери вздохнула.

– Ты, как всегда, опрятен и аккуратен.

– Да. Я устал, я голоден. А завтра мне предстоит разговор с моей матерью, которая через несколько месяцев станет бабушкой, но еще не подозревает об этом. Мне придется объяснить, почему она упустила возможность своевременно порадоваться такому известию, смотреть, как растет в твоем животе ее внук, покупать тебе подарки, хвастаться перед своими подругами. И если я хочу расслабиться немного в душе, не думаю, что прошу слишком многого.

Эйвери ощутила укол вины. Она никогда не думала о том, чего лишила мать Джейка, – в основном потому, что никогда о ней не думала. Эйвери вспомнила реакцию своих родителей, когда они узнали о ее беременности. Папа тогда сказал: «Жаль, что отец Джейка умер, так и не узнав, что скоро станет дедом».

Сердце Эйвери наполнилось печалью и запоздалым раскаянием.

– Прости меня. Мне жаль, что так вышло.

Остановившись на полпути в свою спальню, Джейк обернулся.

– Тебе жаль? – Выражение его лица смягчилось. – Кажется, я впервые слышу от тебя такие слова.

Джейк вошел в свою комнату, а Эйвери осела на диван в гостиной. Вина давила ей на плечи, напоминая одну из тех каменных горгулий, которых она видела на соседнем здании.

Эйвери крепко зажмурилась, поднялась с дивана и направилась в свою спальню. Там она приняла душ и, выйдя из ванной, встала перед зеркалом, вытираясь полотенцем, но вдруг почувствовала, как ребенок пошевелился. Эйвери прикрыла живот руками и подумала, что не только лишила родителей Джейка радости знать, что у них скоро будет внук или внучка, но и Джейк по ее вине полгода не подозревал, что станет отцом.

Она стянула с головы шапочку для душа, расчесала свои длинные непослушные рыжие волосы, надела нижнее белье и просторную футболку, собираясь позже в таком виде лечь в постель. Накинув сверху толстый белый халат, потому что в комнате было немного прохладно, Эйвери направилась в гостиную.

В центре комнаты уже был накрыт стол, на белой льняной скатерти красовался букет цветов. Джейк стоял у окна и смотрел на огни города. Услышав, как открылась дверь спальни Эйвери, он повернулся.

На нем были тренировочные брюки и футболка, похожие на те, которые Джейк носил по утрам после страстных ночей с Эйвери в его пентхаусе. На нее нахлынули воспоминания о том, как Джейк ласково целовал ее на прощание, провожая до лифта.

– Я не спросил, хочешь ли ты есть.

Аромат стоящих на столе блюд отвлек Эйвери от воспоминаний. Она с наслаждением зажмурилась.

– Просто умираю от голода!

– Я взял на себя смелость заказать стейк для нас обоих, но тут еще есть тушеные овощи и макароны с сыром.

– Макароны с сыром и стейк?

– Если это слишком плотная еда для тебя, съешь только что-нибудь одно из этого.

Эйвери подошла к столу.

– Шутишь? Да это просто идеальный ужин!

– Вот и славно.

Джейк поспешил выдвинуть для нее стул.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Он сел напротив и поднял серебряную крышку со своей тарелки. Эйвери поступила так же и втянула носом аромат.

– Пахнет идеально!

– Может, хлеба?

Джейк протянул ей корзиночку с нарезанным багетом, но Эйвери поморщилась.

– Думаю, в стейке и макаронах достаточно калорий на сон грядущий.

Он сдержанно рассмеялся.

– Так ты уже решил, что скажешь своей матери?

Джейк пожал плечами.

– И да и нет. У меня есть несколько идей, как смягчить ее реакцию, потому что я знаю, как мама будет удивлена и какую потерю ощутит, когда поймет, сколько всего пропустила.

В его голосе прозвучало сожаление, и Эйвери снова охватило чувство вины. Она положила вилку на стол и встала. Многого ей уже не удастся компенсировать Джейку, но кое-что еще можно было возместить ему прямо сейчас.

Обойдя стол, Эйвери распахнула полы белого махрового халата и сказала:

– Ребенок снова толкается. Хочешь потрогать мой живот?

Глаза Джейка удивленно распахнулись.

– А можно?

– Конечно.

Он посмотрел на живот Эйвери.

– Ну же! – подбодрила она. – Прикоснись ладонями.

Джейк послушался и положил ладонь поверх ее футболки. Эйвери потянулась, взяла его другую руку и тоже приложила к своему животу.

– Придется подождать несколько секунд. Вот! Чувствуешь! Это он. – Эйвери рассмеялась. – Или она.

Джейк тоже нервно рассмеялся.

– О боже!

– Ребенок, когда его вот так чувствуешь, кажется намного более реальным, правда?

– Это верно.

Джейк произнес это настолько тихо, что Эйвери едва его расслышала. Она узнала этот тон. Таким же негромким, чуть охрипшим голосом он заговорил, когда впервые увидел ее обнаженной. Что-то в душе Эйвери словно надломилось – наверное, ее гордыня. Пусть Джейк – напыщенный аристократ, но в нем есть много от нормального человека. И хотя у Эйвери имеются свои причины не хотеть, чтобы он общался с их ребенком, ей нужно играть честно.

Малыш снова пошевелился, и она предложила Джейку:

– Можешь спрашивать меня о чем хочешь. Я же вижу, что ты умираешь от любопытства.

Джейк провел ладонями по ее животу, словно запоминая его форму.

– Даже не знаю, что спросить.

– Ну, ты уже знаешь, что меня тошнило по утрам, а к концу дня я обычно чувствую себя совсем без сил. Но так приятно ощущать, как ребенок шевелится внутри!

Подождав несколько минут и больше не ощущая толчков в животе, Эйвери шагнула назад.

– Ну хватит, наш ужин остывает.

– Да, конечно, ешь на здоровье.

Она улыбнулась, завязала пояс халата и вернулась за стол. Положив на свою тарелку макарон, Эйвери с аппетитом начала их есть.

– Знаешь, я очень переживаю из-за всего этого, – произнес вдруг Джейк.

Она подняла на него взгляд.

– Из-за чего?

– Я волнуюсь не только за ребенка, но и за тебя. Ты ведь хочешь продолжать свою карьеру юриста. Но, послушай, если бы ты позволила мне позаботиться о тебе, то могла бы больше никогда не работать.

Эйвери внимательно посмотрела на Джейка. На этот раз его предложение помощи нельзя было назвать снисходительным или неуместным. Просто он так отреагировал после того, как прикоснулся к своему ребенку, почувствовал его. Это выглядело скорее и глупо, и трогательно.

– Не позволяй ему или ей уже сейчас вертеть тобой.

– Что?

– Ох, Джейк, когда я первый раз почувствовала, как ребенок в моем животе пошевелился, я чуть в обморок не упала от радости. Тебя сейчас переполняет счастье и восхищение оттого, что ты впервые почувствовал свое дитя. Да, это производит сильное впечатление. Но когда твой сын или дочь родится, то будет какать, писать, плакать всю ночь, потом подрастет и будет падать, обдирая коленки, затем превратится в подростка, попросит купить машину и будет постоянно попадать в неприятности – возможно, даже в очень большие.