Сьюзен Мейер - Соблазнение по графику

Для Эйвери встретиться с Морин Маккаллан было все равно что явиться на аудиенцию к английской королеве. Дверь люкса в роскошном отеле «Бристоль» открыла горничная и провела Джейка и его спутницу в гостиную с видом на город.

Морин сидела в кресле времен королевы Анны, ее светлые волосы, уложенные в идеальную прическу, черное платье и жемчужное ожерелье ясно говорили о том, что перед вами настоящая аристократка.

Эйвери порадовалась, что надела не брюки, а платье. Оно подчеркивало фигуру, но не слишком облегало ее, немного маскируя округлившийся живот.

Морин подождала, пока Джейк подойдет и поцелует ее напудренную щеку.

– Мама, ты выглядишь великолепно! Даже всего один день в Париже уже творит чудеса.

Она посмотрела на Эйвери:

– А это кто?

– Миссис Маккаллан, я Эйвери Новак.

Эйвери шагнула вперед и протянула руку. Мать Джейка пожала ее в ответ, но холодно улыбнулась и посмотрела на живот Эйвери.

– Кажется, у тебя есть о чем мне рассказать.

– Мама! – встрял Джейк.

– Итак, я собираюсь стать бабушкой.

– Да.

Губы Морин искривились, словно она пыталась сдержать улыбку. Она посмотрела на Джейка и Эйвери, усаживающихся на диван.

– Неужели? А вы уже сделали тест ДНК?

Джейк, явно раздраженный, покачал головой, но спокойным тоном ответил:

– Эйвери порой готова лучше сразиться с медведем, чем остаться в одной комнате со мной. Если бы ребенок был не моим, она бы тут не оказалась.

Морин рассмеялась.

– Так что тебе так не нравится в моем сыне, Эйвери? Наши деньги? Наш стиль жизни? Наша фамилия?

– Все это вместе, мадам, за исключением фамилии. Не вижу ничего плохого в имени Маккаллан.

– По крайней мере, у тебя хватает порядочности, чтобы быть честной. Это хорошо. Мне нравится понимать, с кем я имею дело. – Морин встала с кресла. – Теперь мы должны были пить кофе, но тебе кофе нельзя. – Она направилась к небольшому мини-бару в углу комнаты, рядом с которым на столике стоял серебряный кофейный сервиз. – У меня есть несколько видов соков на выбор. Какой сок ты предпочитаешь?

– Яблочный, если можно.

Морин подала кофе сыну и сок Эйвери, а затем снова вернулась в свое кресло.

– Расскажи мне все!

Эйвери поморщилась.

– Рассказывать особо и не о чем.

– Тебя тошнило по утрам?

– Ужасно.

Морин захлопала в ладоши.

– Великолепно! В нашей семье есть примета: если мать по утрам тошнит, значит, у ребенка будут шикарные волосы.

Эйвери указала на свою густую шевелюру.

– Если он будет похож на меня, ему не придется об этом беспокоиться.

Морин ахнула:

– Так ты уже знаешь, что будет мальчик?

– Нет. Просто легче сказать «он», чем все время говорить «он или она».

– Жаль. Я бы хотела, чтобы родился мальчик, – улыбнулась Морин. – Но маленькая девочка – это тоже забавно. Только представь, сколько разной одежды мы могли бы для нее накупить!

– Мама! Эйвери, возможно, не захочет, чтобы мы слишком баловали ее дочь.

– Я собираюсь вернуться к себе домой, в Пенсильванию, – сообщила Эйвери. – Уилтон – маленький городок. Боюсь, моя дочка не захочет там расхаживать в тиарах и бальных платьях.

Морин засмеялась.

– Вообще-то, я скорее накупила бы ей колготок и длинных маек. На днях в парке я видела такой забавный наряд: ребенок был одет в трико карамельного цвета и маечку с принтом шкуры жирафа. Так мило!

Эйвери улыбнулась.

– Действительно, мило. А мне всегда очень нравились на девочках черные кожаные туфельки с ремешками.

– Ой, мне тоже! – улыбнулась Морин и спросила: – Неужели тебе так уж необходимо переезжать в Пенсильванию?

– Эйвери хочет открыть там собственную юридическую фирму, – вмешался Джейк.

– Но я не собираюсь лишать вас возможности видеться со своей внучкой. – Эти слова сами собой вырвались у Эйвери из-за гнетущей ее вины перед Джейком и его семьей. – Пенсильвания не так уж далеко отсюда.

– Да, конечно, – согласилась Морин.

Эйвери почти расслабилась, но воспоминания о Поле Барнсе заставили ее напрячься. Этот человек, который был начальником ее отца, тоже казался самим воплощением вежливости на совместных пикниках, устраиваемых его фирмой. Он играл вместе со всеми в софтбол, угощал детей мороженым, помогал готовить сэндвичи, однако у него не возникло ни капли сострадания к отцу Эйвери, когда тот пытался объяснить, что не крал деньги со счетов фирмы. Заставив себя отбросить воспоминания о тяжелых годах, которые отец провел в тюрьме, Эйвери улыбнулась матери Джейка и начала рассказывать ей о больнице, в которой собиралась рожать, о том, как зовут ее акушера и на какую дату приблизительно планируются роды.

– Это будет не слишком навязчиво с моей стороны, если я попрошу разрешения присутствовать во время родов? – спросила Морин.

Эйвери рассмеялась.

– Во время схваток – пожалуйста. Но я хочу рожать без зрителей.

Морин улыбнулась.

– Что ж, спасибо и на этом. – Она встала с кресла. – Вынуждена прервать нашу беседу. У меня назначен обед с подругами, и мне нужно успеть переодеться.

Джейк тоже встал и помог Эйвери подняться.

– Все в порядке. Мы все равно планируем сегодня улететь в домой.

– Домой?! Мы даже и не поговорили толком. Кроме того, в субботу бал.

– Я решил его пропустить, чтобы отвезти Эйвери в Нью-Йорк.

– Ты не можешь так поступить! – возразила Морин и повернулась к Эйвери: – Ты бывала прежде в Париже?

– Нет.

– Замечательно! Джейк пока может показать тебе город, сегодня вечером, в восемь, поужинаем, а завтра…

– Мама! У Эйвери есть свои дела…

Но Эйвери перебила его, понимая, что у его матери, без сомнения, накопился целый миллион вопросов и Морин очень хочется встретиться с ней еще раз. Эйвери чувствовала, что в долгу перед этой женщиной, а еще она очень хотела посмотреть Париж.

– Вообще-то, я бы не отказалась от экскурсии по городу. – Она рассмеялась. – Я собираюсь открыть юридическую фирму для помощи людям, у которых нет денег на высокооплачиваемых адвокатов, а потому не планирую тратить деньги на путешествия. Скорее всего, я больше никогда не смогу позволить себе побывать в Париже, поэтому мне бы хотелось увидеть как можно больше всего в этом городе.

– Замечательно! – воскликнула Морин. – Встретимся снова здесь около половины восьмого.

Выйдя из отеля «Бристоль» на тихую улицу, Джейк глубоко вздохнул и сказал Эйвери:

– Спасибо тебе!

Она повернулась к нему. В его глазах светилась улыбка.

– За что?

– За то, что согласилась остаться.

Эйвери рассмеялась.

– Но я действительно хочу посмотреть Париж.

Джейк чувствовал, что за этим желанием скрывается что-то еще, ведь Эйвери не просто была приветлива с его матерью, но и вела себя уважительно, отвечала на все ее вопросы. Такой счастливой Джейк не видел свою мать с момента смерти его отца. Он и не подозревал, что перспектива стать бабушкой так изменит настроение Морин. Ей сейчас нужен был кто-то, кого можно любить, и лучше всего на эту роль годится маленький ребенок. От этой мысли признательность Джейка Эйвери за ее доброту еще больше выросла.