Шэрон Кендрик - С тобой готова на все

Рокко снова ощущал себя семнадцатилетним подростком, чувствовал, как его накрывает очередная волна возбуждения, лишая мыслей, кроме одной, весьма очевидной. Он вспомнил, как изгибалось и трепетало ее тело, когда она достигала пика наслаждения, и эрекция, горячо пульсировавшая в брюках, стала практически невыносимой. Сделав глубокий вдох, он попытался вернуть контроль над собой, инстинктивный маневр, который он усвоил с четырнадцати лет, когда пришлось повзрослеть за одну ночь. Правда, сейчас это не сработало. Чувствует ли она влечение, почти осязаемое в воздухе?

Рокко заглянул ей в глаза, и в его голове стали появляться новые варианты развития событий.

– Пусть это игра, но мы можем играть по возможности правдоподобно. Как думаешь?

– Но делить комнату не будем. И до того как ты скажешь, что прислуга что-то заподозрила, замечу, что мне все равно. Я уверена, что люди, работающие на тебя, преданы тебе, ты ведь иных не держишь.

– А ты была мне предана, Николь?

Вопрос застал ее врасплох.

– Да, была. На все сто. Больше, чем ты думаешь. Или ты не знаешь о предложениях рассказать мою историю, которые я получала после развала нашего брака?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Что за предложения?

– Весьма выгодные. От журналистов, которые выслеживали меня, чтобы разузнать, почему бывшая жена одного из самых богатых людей на земле предпочла столь стесненные обстоятельства и работу в маленьком художественном салоне, а не жизнь в шикарной квартире и деньги с его банковской карты. Не понимаю, почему ты так удивляешься, Рокко. Они просто хотели узнать всю историю. Читатели любят подобные истории. Сказочный брак, который внезапно закончился.

– Но ведь ты ничего не рассказала?

– Конечно.

Он еще спрашивает. Боль от потери ребенка сменилась опустошенностью. Семейной жизни пришел конец, они отталкивали друг друга, пока между ними не осталось ничего. Николь приняла это, проживая каждый день, словно зомби, понимая только одно: нужно все начать сначала. Она убедила себя в том, что ее жизнь на Сицилии – лишь мимолетный эпизод и нужно вернуться в Англию. Правда, реализовать это оказалось не так просто. Она ощущала себя маленьким парусником, который кидают из стороны в сторону бушующие волны. Сначала уборщица, потом жена миллиардера. Несостоявшаяся мать. А потом ничего, пустота. Нет слова в английском языке, которым можно охарактеризовать женщину, потерявшую ребенка. Да только сумасшедший захотел бы рассказать об этой боли, чтобы о ней написали в газетах.

– Ты серьезно думаешь, что я стала бы общаться с журналистами?

– Денежное вознаграждение – соблазн для некоторых людей.

– Но я не некоторые! Когда ты уже поймешь, что меня никогда не интересовали деньги? Не они привлекли меня к тебе. Нет смысла грустить о том, чего у тебя никогда не было.

– Ты поэтому ничего не взяла, когда уходила?

Николь не торопилась с ответом. Может быть, для него все сводится только к одному. Рокко считает, что у всего есть цена. Он рассказывал ей о женщинах, которые жаждали получить хоть кусочек богатства семьи Барбери, о людях, которые стремились с ним подружиться. Он никогда никому не доверял, никого не подпускал близко. Проще поверить, что у людей существуют скрытые мотивы, чтобы появилась серьезная причина держаться от них подальше. Николь задумалась, насколько откровенной может с ним быть, но их отношения близятся к концу, и бесполезно скрывать правду. К тому же она знает ответы. Вернуть ее он точно не хочет.

Она заглянула ему в глаза.

– Я ничего не взяла, желая оборвать все связи. Вообще никогда больше не видеть тебя.

Она смотрела на него с явным вызовом. Он застыл. Как она посмела так сказать? Ее слова оскорбительны, задевают что-то темное и опасное внутри его. И это нечто заставляет желать причинить ей боль за столь откровенный отказ. Однако нет причины воевать с ней, найдутся иные способы выплеснуть раздражение и показать ей, какую грубую ошибку она допустила. Хотя Рокко неоднократно убеждал себя, что этого не произойдет, сейчас он сделал шаг ближе к ней.

– Значит, ты больше никогда не хотела меня видеть? Твой план не сработал, не так ли? Ведь сейчас ты со мной.

Эта бунтарка продолжала смотреть на него с вызовом.

– Я могу уйти, когда пожелаю. С разводом или без него. Либо ты принимаешь тот факт, что мы не будем делить одну спальню, либо я уезжаю. Ты больше не интересен мне в смысле интима, Рокко, если ты об этом.

– Хочешь сказать, что не желаешь заниматься со мной сексом?

– Именно.

Рокко заметил, как округлились ее зеленые глаза, когда он обнял ее. Соблазнительное тело тут же стало податливым в его руках.

– Тогда ты, наверное, захочешь убедиться в этом, моя строптивая жена.

Он собирался поцеловать ее после всего, что она ему наговорила. Николь должна была его остановить. Но страстное желание внезапно затмило стремление сохранить здравый ум и гордость.

Возбуждение электрическим зарядом пронзило ее. Когда лицо Рокко приблизилось к ее лицу, показалось, что прошлое и настоящее слились воедино. Николь забыла обо всем на свете, кроме одолевающего ее плотского голода. С ее сицилийским мужем всегда так – разжигает огонь желания одним легким прикосновением, сводит с ума одним взглядом, полным страсти. Сколько раз, с тех пор как они расстались, она просыпалась среди ночи и, едва пробудившись от сна, сгорала от желания ощутить еще раз вкус его поцелуя. И вот теперь ей это удастся. Только один раз.

Николь приоткрыла рот, Рокко тут же воспользовался этой возможностью. Их губы слились в идеальном поцелуе. В то же мгновение Николь ощутила себя беззащитной перед его мастерством соблазнения, в голове не осталось ни одной разумной мысли. Она тихо застонала от удовольствия, не в силах удержаться, потому что давно не испытывала подобного, забыла, какими могут быть его поцелуи. Отсутствие поцелуев – первый признак рушащегося брака. Пара прекращает целоваться и прикасаться друг к другу, и совсем скоро между ними образуется стена из льда, которую трудно сломать. Николь ощущала себя безжизненной статуей с тех пор, как они расстались. Она постепенно забывала о своей чувственной сексуальной стороне, ощущая, как умирает изнутри. Рокко было достаточно одного поцелуя, чтобы пробудить в ней древние инстинкты. Все походило на наивную сказку. Могущественную и страшную. Она не хотела испытывать влечение к нему, тем не менее невероятно хотела его.

Его язык тут же проскользнул ей в рот, словно добился одной интимной победы и готовился к следующей. Она задрожала, когда его ненасытные руки принялись блуждать по ее телу, словно впервые изучая. Он обхватил ее груди и стал массировать. Чувствительные соски набухли от возбуждения. Николь извивалась от наслаждения, ощущая твердое доказательство его желания. И теперь уже стон сорвался с его губ, поцелуи стали глубже, обостряя ощущения.