Кристина Лорен - Сексуальный дерзкий парень [litres]

Я опускаюсь на колени, проводя руками по его груди.

– Я не знала, как по-другому привлечь ваше внимание.

Он закрывает глаза, пробегает пальцами по моему подбородку, вниз по шее, к моим обнаженным плечам. На мне нет ничего, кроме короткой юбочки и трусиков, и его ладони обхватывают мои груди, затем он одергивает руки и сжимает кулаки.

– Ты думаешь, я тебя не замечаю в классе? – ревет он. – Когда ты сидишь передо мной, не сводя с меня глаз, и твои губы такие красные и пухлые, и все, о чем я могу думать, это только о том, каково это – чувствовать эти губы языком, шеей, членом?

Я облизываю свои губы, прикусив нижнюю.

– Я могу вам это показать.

Он колеблется, сузив глаза.

– Меня уволят.

– Я никому не скажу, обещаю.

Его колебания выглядят так натурально: он закрывает глаза, сжимает зубы, а потом снова открывает глаза, наклоняется вперед и говорит:

– Если ты думаешь, что заслуживаешь награды за то, что проникла в мой дом…

– Нет…

Но он видит по моему лицу, что я лгу. Я делаю что хочу, и моя дьявольская улыбка заставляет его зарычать и снова грубо обхватить мою грудь руками.

Мое тело устремляется навстречу его прикосновению, а внутри мышцы и жизненные органы скручиваются, вспыхивают, посылая огонь вниз по груди, по животу и ниже, между ног. Я хочу его так сильно, так страстно и мучительно, что в горле у меня застревает крик. Я вцепляюсь руками в его волосы, притягиваю его и вжимаю в себя, практически не давая ему дышать.

Но ведь это все против правил. Он легко высвобождается из моих объятий и отстраняется, чтобы посмотреть на меня гневным взглядом.

– У меня было очень много работы, Миа, когда ты позвонила со своим маленьким шоу.

– Простите, – шепчу я. От того, что он рядом, я уже вся мокрая, внутри меня уже влажно и скользко.

Его глаза сужаются, ноздри трепещут.

– Как ты думаешь, мог ли я сконцентрироваться на работе, зная, что ты тут фантазируешь обо мне, трогаешь то, что мог бы трогать я? – Его глаза осматривают меня, и в доказательство он сует руку мне в трусики, двумя пальцами раздвигает мне губы и проникает вглубь, обнаруживая, что я вся истекаю. – Кто тебя так возбудил?

Я не отвечаю. Закрыв глаза, я насаживаюсь на его руку как можно глубже, пока не упираюсь в его запястье, и начинаю трахать его пальцы, которыми он не двигает. Я вся горю, огонь везде и особенно там, где его пальцы, я дрожу от нестерпимого желания кончить, сейчас, я хочу, чтобы он заставил меня кончить.

Резким рывком он вытаскивает пальцы из меня и сует их мне в рот, прижимая к языку, чтобы я почувствовала свой собственный вкус. Рукой берет меня за подбородок и надавливает на щеки, так что мне приходится открыть рот.

– Кто. Тебя. Так. Возбудил.

– Вы. – Я описываю круги вокруг его пальцев, и он вытаскивает их, захватывая мою нижнюю губу большим и указательным пальцами. – Я думала о вас весь день. Не только тогда, когда звонила.

Я смотрю ему прямо в глаза, в них столько ярости и похоти, что у меня дыхание захватывает. Его взгляд становится мягче, когда он смотрит на меня, и я чувствую, как мы оба вживаемся в свои роли. Я хочу раствориться в нем, хочу чувствовать его теплую тяжесть на себе.

– Я думала о вас целый день.

На этот раз он видит по моему лицу, что это правда, и его глаза опускаются на мои губы, а руки начинают нежно гладить мое тело.

– Правда?

– И я мне наплевать на правила, – говорю я. – И на то, что у вас много работы. И я хочу, чтобы вы тоже не думали об этом.

Он сжимает зубы.

– Миа…

Я перебиваю:

– Я хочу вас . Семестр скоро закончится.

– Миа…

Я вижу сомнение в его глазах, неужели он чувствует то же, что и я? Это желание настолько велико, что все остальное уходит на второй план. Наше время, когда мы вместе, почти закончилось. Как я смогу жить вдалеке от него всего через пару недель?

Что же нам делать ?

Мое сердце стучит так сильно, что мне даже больно. Это как гром барабанов, как тяжелая дрожь басов. Оно стучит так, будто готово выпрыгнуть из грудной клетки. И я знаю, как называется это чувство.

Но, может быть, еще слишком рано? Я здесь всего около месяца.

– Ансель… я…

Он накрывает мои губы своими, языком раскрывает их, касается моего языка, зубов. Я отвечаю ему, желая ощутить его вкус, вкус мужчины, океана и страсти.

– Не говори, – шепчет он мне прямо в рот, откуда-то зная, что я собираюсь сделать что-то очень важное и искреннее. Отстранившись, он смотрит мне в глаза умоляюще, с отчаянием. – Если ты скажешь это сейчас, я не смогу изображать грубость. D’accord ?

Я поспешно киваю, и его зрачки расширяются, капелька чернил в зелени, и я почти вижу, как его пульс учащается.

Он мой. Мой.

Но надолго ли? Этот вопрос приводит меня в отчаяние, я тянусь к нему, он мне нужен, каждая клеточка моего тела нуждается в нем.

Он подходит ближе, я бросаюсь на него и начинаю вытягивать его рубашку из штанов, несмотря на то, что он за волосы пытается меня оттянуть. Дрожащими пальцами я расстегиваю пуговицы и когда вижу его гладкий, мускулистый торс, слышу свой собственный сдавленный стон и мои руки начинают шарить по его телу. Я пытаюсь представить, каково это, – хотеть его так сильно, как хочу я, и не иметь возможности получить? А если бы эта ночь была единственной, когда мне было бы можно дотронуться до него, почувствовать его, трахнуть его? Какой бы я была?

Я была бы дикой. Ненасытной.

Он рычит, когда я слишком долго вожу руками по его груди, кончиками пальцев слегка царапая его маленькие, плоские соски, дразню, проводя рукой по линии волос, идущей по животу вниз. Невольно он вцепляется мне в волосы, подается вперед бедрами и одобрительно хмыкает, когда я расстегиваю его ремень, молнию и стягиваю с него брюки, выпуская на волю его член.

О.

Он покачивается передо мной, большой и теплый. Когда я беру его в руку, он как сталь. Я использую обе руки, хочу, чтобы Ансель отпустил мои волосы, тогда я смогу наклониться и сосать его с той страстью, которую я испытываю.

Он постанывает, пока я ласкаю его ладонью, а потом накрывает мои губы грубым, требовательным поцелуем. Его рот присасывается к моему, он раздвигает мне губы языком, вцепившись пальцами мне в волосы. Его язык проникает глубоко и трахает меня в четком, безошибочном ритме.

«Я не хочу быть нежным , – как бы говорит он. – Даже не буду пытаться» .

Меня охватывает дрожь, я высвобождаюсь из его захвата и намереваюсь лизать его, пока он не кончит, но с яростным рыком он опрокидывает меня на постель, опутывает мне запястья своим галстуком и привязывает меня к изголовью кровати.

– Твое тело в моем распоряжении, – говорит он мне, взгляд у него тяжелый. – Ты в моем доме, крошка. И я возьму все, что хочу.