Marian Felis - Нет звёздной болезни

Вот уже показался знакомый подъезд, детская площадка, на которой резвилась парочка детей, бросаясь друг в друга лопатками, формочками и песком. На лавочке ближе к парку ютились двое влюблённых, мило взявшись за руки и улыбаясь. Молодой человек явно что-то рассказывал, а девушка с нескрываемым интересом качала головой в знак согласия, смеялась и что-то добавляла. Какие же они счастливые…

— Кто? — вдруг спросил Артём. Автомобиль пришлось оставить на стоянке рядом с домом, хотя у Макарова, возможно, имелся гараж. Только вот спрашивать про него сейчас не хотелось.

— Ты о чем сейчас? — непонимающе уставилась на него.

— Ты только что сказала: «Какие же они счастливые.» Вот я и спросил, кто?

Этого быть не может! Мысли — это то, что навсегда остаётся в моей голове, оно никак не должно слетать по неосторожности с языка. Может, послышалось ему? Или всё же нет?

— Да никто, забудь, — отмахнулась и попыталась выйти из автомобиля, как вдруг парень резко взял меня за руку, крепко стиснув, не давая возможности сбежать. От страха и неожиданности в горле даже комок застрял. — Приехали, можно выходить.

— Говори, — спокойно и сдержанно попросил. Мне почему-то показалось, что он вот-вот выйдет из себя и разнесёт ко всем чертям машину, площадку и меня ко всему прочему. Вполне ожидаемо от рокера.

— Что ты от меня хочешь? Мы приехали, понимаешь? — раздражённо прорычала и попыталась вырвать руку, но стало только больнее. А может, меня водят за нос? Может, он ни капли не слепой? Да нет, бред… зачем тогда нужно было нанимать человека, который будет во всём помогать? А вдруг он решил возродиться, как феникс из пепла, за счет новой телепрограммы «Обмани глупую»? И первой целью (по счастливой случайности) выбрали именно меня? Вряд ли, Артём не стал бы до такого опускаться… тогда как он схватил руку? Откуда он знал её положение? Я внимательно разглядывала лицо парня, которое не выражало ни одной эмоции, словно на памятник смотрю. Он был абсолютно спокоен, сосредоточен и решителен как никогда, сжатые губы были тому доказательством.

— Я попросил тебя сказать, о чем ты говорила. Давай не будет устраивать истерик.

— Именно ты и устраиваешь цирк тут, а не я, — негромко провыла, было очень больно, рука заметно покраснела, кто-то явно не рассчитал силы.

— Я попросил тебя… — медленно, по слогам начал повторять парень. На лице уже начали ходить желваки.

— Хорошо. Там на лавочке сидит парочка влюблённых, улыбаются и выглядят счастливыми.

— А ты разве не была счастливой со своим бойфрендом? — ослабил хватку, но всё же не отпустил полностью. Его «стальной» тон заметно смягчился.

— Не была, — легко солгала, ведь никакого молодого человека у меня никогда не было. Но Артёму это знать совершенно не обязательно. Пусть лучше думает, что я обычная девушка, только с кучей тараканов в голове.

— И завидуешь им?

— Да, — а вот тут уже правда…

— Почему? Разве так круто быть с кем-то, кто полностью владеет твоим сердцем, кто может парой слов растоптать твою душу, кто при первом же удобном случае предаст? — гневно кричал парень, медленно переходя на шёпот. — Думаешь, очень приятно, когда человек, которого ты боготворишь, вонзает нож в спину?

Что ответить, когда я даже ни разу не любила? А единственный стоящий мужчина в моей жизни, который всегда поможет и примет — это отчим? К тому же как тут не завидовать, если они такие счастливые вдвоём. Ничего их не касается, не беспокоит. Нет, конечно, в истинную любовь и прочую ерунду я не верила. Но никто не отменял привязанности к человеку, приятного совместного отдыха.

— Наверное, нет, — робко ответила, совершенно точно понимая, что Артём знает, о чём говорит. Он прошёл через это, потому уже не верит ни во что. Я абсолютно его понимаю, сама прошла через нечто, что не приснится даже в самом страшном из кошмаров Макарову. Тогда почему рядом с Артёмом я снова веду себя, как маленькая глупая девочка? Ну же, Алиска, соберись и не будь тряпкой, ты должна быть сильной. Ты должна продолжать бороться за своё место в этом чёртовом мире и перестать думать о парнях, пусть даже они красивые и популярные.

Около минуты в машине висела тишина, каждый думал о чём-то своём. Казалось, Тема думает о том, что сейчас взболтнул лишнего, и что в следующий раз стоит держать язык за зубами.

— Думаю, можно идти, — робко объявила, стараясь не давить на парня и не пугать. Всё же моя рука ещё находится в заложниках, не хотелось бы светить кучей синяков перед людьми.

— Ты права, — но он не спешил отпускать меня, словно ему это было нужно. Примерно так утопающий хватается за соломинку.

Что же он за человек такой? То убегает, как от прокажённой, то держит! Почему не определится? Хвала всем богам, он всё же отпустил меня и медленно начал выходить из машины. Мы в полном молчании пошли в дом, начали подниматься(поднялись) на девятый этаж, причём пешком, кому-то прогуляться захотелось, видите ли, как вдруг Артёма прорвало на разговор снова:

— Прости, я не хотел срываться. Просто иногда так получается. Я не специально, — голос был полон раскаяния и сожаления, причём совсем не фальшивого. Это и затронуло моё холодное сердце.

— Да ничего, такое бывает с каждым. Даже со мной, — успокоила его и, немного подумав, добавила. — Особенно со мной. Так что ты говори, если я сморожу какую-нибудь глупость.

— Честно, мне стало легче, — Тёма даже улыбнулся, мы почти поднялись на нужный этаж. И тут я заметила у двери Макарова женщину.

Высокая брюнетка с хитрыми карими глазами и идеальными чертами лица. Она стояла, скрестив руки на груди и постукивая своей чёрной туфелькой на высоком каблуке, и рассматривала меня с нескрываемым любопытством. Будто в зоопарк впервые пришла и заметила невиданную зверушку. Её черное короткое платье едва прикрывало все стратегически важные места, а такого же цвета пальто висело на одном плече и готово было сорваться вниз, на грязный бетон. Весь вид этой «траурной дамы» явно давал понять, что она не какая-нибудь простушка, она — самая настоящая акула, готовая съесть свою добычу целиком.

— Артём, — воскликнула женщина и бессильно опустила руки, — я жду тебя уже полчаса.

Её голос, звонкий и высокий, эхом разносился по лестнице. Артём резко дёрнулся.

— Мама? Ты что здесь забыла? — мы оба остановились на середине лестничного пролёта, не намереваясь пока двигаться дальше. Точнее, я хотела пойти, но парень держал меня за руку и не двигался, значит, мне стоило делать абсолютно то же самое.

— Я, мой дорогой, — на повышенных тонах начала эта барышня, — пришла проведать своего единственного сына. А ты тут уже с какой-то девицей шляешься.

Её тон отнюдь не был приятным и доброжелательным. Более того, можно было легко догадаться, что женщине увиденное совсем не нравилось. Только вот сын её уже не мальчик тринадцати лет, поэтому за ним не обязательно следить и отчитывать, едва завидев рядом представительницу слабого пола.