Кристен Маццола - Хет-трик

Улыбка Брейдена была заразительной, в то время как он пытался скрыть, что у него от радости кружилась голова, потому как легко я с ним согласилась.

— Саймон Абрамс.

Мой рот раскрылся, когда он назвал имя.

— Саймон Абрамс? Типа пятикратный золотой призер?

Брейден кивнул.

— Ага, единственный и неповторимый.

— Как ты…? — в полнейшем шоке я стояла в центре нашей кухни.

— Время от времени он приходит, чтобы помочь команде с разными техниками в том, что касается катания на коньках.

В своих пушистых розовых тапочках, я, еле волоча ноги, подошла к своему брату, обвила его шею руками и поцеловала в небритый подбородок.

— Спасибо, — я улыбнулась ему. Даже несмотря на то, что это должно было быть трудным, я по-прежнему не знала, что почувствовала бы, если бы никогда больше не вернулась на лед, и то, что Брейден так заботился об этом, имело для меня большое значение.

После того, как перемерила десять нарядов, сбегала в спортивный магазин, чтобы заточить свои коньки, и мчалась как настоящая сумасшедшая, чтобы быть на катке вовремя, я поняла, насколько я была не готова к тому, чтобы быть долбанным тренером.

Да, я каталась всю свою жизнь, и да, я должна была войти в состав Олимпийской сборной до аварии, но все это не дало мне никаких навыков, чтобы обучить людей тому, что я сама умела — ни единого шанса. Большую часть времени я была просто роботом, который просто получал указания от тренеров. Я понятия не имела, как мотивировать, направлять и обучать на таком уровне, которого заслуживали спортсмены от одного из самых важных людей в их жизни.

Я сидела в первом ряду на трибуне пустого катка, ожидая, когда Саймон встретился со мной. Мои колени, обтянутые синей тканью леггинсов, ударялись друг о друга, частично от прохладного воздуха, но по большей части из-за моей нервозности. Я опустила взгляд вниз на свои ступни, обутые в белые коньки, которые я не надевала так долго. Все это ощущалось таким незнакомым и таким правильным одновременно. Я была в полнейшем расстройстве, но в своей стихии. Этот момент можно было сравнить с доктором Джекиллом и мистером Хайдом [6] «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» — готический роман шотландского писателя Роберта Стивенсона, который появился 5 января 1886 года в Лондоне. По жанру — переосмысление традиционной для романтизма и готического романа темы двойничества под углом зарождающейся научной фантастики, где зловещий двойник получает свободу действий благодаря раздвоению личности, вызываемому синтезированным героем повести новым наркотиком. , две ипостаси одной меня встретились вместе — старая я пыталась вернуть свою прежнюю жизнь, а новая я была напугана всем этим до чертиков.

В тот момент, когда я была близка к тому, чтобы отправить сообщение Брею о том, что не была уверена, что была создана для всего этого, в тот самый момент металлическая дверь слева от меня распахнулась и Саймон Абрамсон сделал шаг вперед. Он был так изящно и безукоризненно одет, сделав еще пару шагов, мужчина улыбнулся мне.

— Ты должно быть Мила. Твой брат очень лестно отзывался о твоих талантах, юная леди.

Я вскочила на ноги и схватила его протянутую руку, приказывая себе не захлебнуться от восторга рядом с невероятно талантливым и опытным фигуристом.

— Надеюсь, что смогу оправдать всю эту бешеную рекламу.

— Я уверен, что так и будет. Ты готова прокатиться для меня?

Я кивнула.

— Что бы Вам хотелось посмотреть?

Его улыбка стала более игривой, когда он коснулся своих губ одним пальцем, когда задумался на мгновение.

— Почему бы тебе не показать мне то, что умеешь? Самое лучшее, твое любимое — просто произведи не меня впечатление, дорогая.

Я сделал глубокий вдох и кивнула.

— Да. Конечно.

Мне потребовалось всего пара секунд, чтобы зашнуровать свои коньки, снять защитные резинки и выйти на лед. Как только лезвия моих коньков коснулись скользкого льда, я могла почувствовать, как паника зарождается внутри меня. Это был первый раз, когда я попыталась вернуться и исполнить тройной аксель [7] Аксель — считается самым сложным прыжком в фигурном катании. Одиночный аксель — это полтора оборота, тройной — три с половиной. для единственного и неповторимого Саймона Абрамсона.

«Да пропади все пропадом!».

Я начала медленно разогреваться, бросив взгляд на улыбающегося человека на трибунах, когда меня затопило предвкушение. Я чувствовала, что вот-вот взорвусь, но мне была необходима эта энергия, чтобы выполнить элемент. Глубоко вдохнув, я начала медленно считать про себя.

ОДИН…

ДВА…

ТРИ…

Я была в воздухе, я вращалась и ощущала себя свободнее, чем за весь прошедший год. Я начала опускать ногу, чтобы она коснулась льда, и…

«Вот дерьмо».

Моя задница врезалась прямо в холодную жесткую поверхность льда, а моя спина, руки и ноги разлетелись так, будто я была тряпичной куклой.

— Я уверен, что ты ничего не испортила, — мы с Брейденом заняли наше любимое место за дальним диванчиком в кофейне Victory Coffee.

— Я рухнула прямо на свой зад после первого же прыжка. Если Саймон примет меня, это наверняка будет настоящим чудом, — отдаленный привкус лесного ореха в моем кофе начал мне понемногу поднимать настроение.

— Вот, черт, — прошептал Брейден, глядя прямо на парня, который только что вошел через дверь. Он был высоким и покрыт татуировками, и я откуда-то знала его, но не могла вспомнить.

— Брей? Кто это? — мой брат открыл рот, чтобы ответить, но объект моего беспокойства направился прямо к нам с кривой улыбкой, растянувшейся у него на губах.

— Привет, новичок. Приятно видеть тебя здесь.

А потом меня осенило — это Гевин Хейс — лучший игрок и самый большой мудак команды The Otters.

— Как дела, Гевин? — Брейден выпятил грудь вперед, в то время как его глаза сузились.

Гевин пожал плечами.

— Просто не жизнь, а мечта, — он перевел взгляд на меня, бегло осмотрев. — Ты не собираешься представить нас?

Брейден прочистил горло.

— Гевин, это Мила, моя младшая сестра.

Я пожала ему руку.

— Приятно познакомиться.

Прежде чем я успела что-то ответить, к нам подошла мать с маленьким сыном. Он смотрел вниз на свои ноги, пока его мама шептала ему:

— Не стесняйся, Райан.

— Извините, — маленький мальчик в ярко-желтых кедах Converse и такой же футболке был нервным и таким очаровательным.

Мой брат и Гевин вдвоем посмотрели на него, улыбаясь. Брейден поднялся с кресла и опустился на колено, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Что случилось, малыш?

Лицо мальчика стало красным, а огромная улыбка расплывалась так же быстро, как лесной пожар.