Джессика Хокинс - Невинная оговорка

— Так уж и необходима? — я села на стул Натана. Странно было сидеть с другой стороны, смотреть на кого-то другого. — Да это же совсем другой мир.

— А мне нравится, — сказал он, вглядываясь в меня. — Лично я могу привыкнуть к этому виду.

Я посмотрела вниз на свою еду. Он флиртовал? Я не могла сказать. Я не могла доверять своим суждениям. Я уже сто лет ни с кем не флиртовала, кроме Натана, и я знала его очень хорошо, я легко могла его возбудить. Это было легко до недавнего времени. Мне просто нужно попробовать ещё.

— Я говорю о кухне, разумеется, — добавил он, его рот изогнулся в улыбке. — Милая комната.

Я почти закатила глаза. Теперь я слышала это в его тоне. Он определенно был игривым.

— Мы вообще кушать будем сегодня?

— Только после вас, — пригласил он. Он подождал, пока я начну есть. Судя по тому, как он работал вилкой, еда ему нравилась.

— А, — сказал он, — и завтрак .

Я замерла.

— Извини что?

— Это как я сделал заказ сегодня утром. Я указал на это слово в меню и сказал, «я возьму завтрак».

— Просто… завтрак? И она поняла, что ты имел в виду?

— Возможно, я выглядел голодным, — он съел ещё полную вилку овощей. — Она все поняла.

Я рассмеялась с закрытым ртом. По какой-то причине мне было очень смешно.

— Итак, если бы я к тебе присоединилась, что тогда? Мы бы заказали два завтрака?

Он пожал плечами.

— В следующий раз присоединяйся ко мне, и посмотрим.

— Хорошо, — согласилась я. Я не думала, что это произойдёт в действительности, просто интересно было представить такую ситуацию.

Он огляделся вокруг кухни, жуя.

— У тебя действительно прохладно. Не то, что бы я жаловался.

— Мы не включаем обогреватель до двадцать первого ноября.

Он удивленно поднял брови.

— Это особая дата? Почему не двадцатого? Или двадцать второго?

— Это как традиция.

— Странная традиция.

— Наши друзья тоже так думают, — я откусила кусочек. Курица была сухой. Я подумала, заметил ли он, и постаралась не выглядеть расстроенной. — Это то, что только мы с Натаном можем оценить. Мы провели наши первые три недели здесь без тепла.

— Ты шутишь?

Я улыбнулась моей тарелке, и покачала головой.

— Мы спали на матрасе на полу, пока не привезли нашу кровать.

В нашу первую ночь в квартире, мы занимались любовью на деревянном полу, потом спустились вниз за едой. В том же углу, в котором я стояла сегодня утром, Нат освободил несколько прядей моих волос из-под вязаной шапки и поцеловал каждый миллиметр моего лица. Мы прогулялись по улице и съели яичницу — глазунью, обнимаясь в кабинке закусочной. Я проглотила еду, курица застряла в горле. Теперь, казалось, это было сто лет назад. Последнее время Натан был холоден. Не ко всем — только ко мне. Я все еще пыталась его понять. Я не из любящей семьи. Все, что я знаю о любви и настоящей близости, я узнала благодаря Натану. Неприятно видеть, как он всё больше отдаляется с каждым днём. Он говорил, чтобы я не давала ему слишком много свободного личного пространства. Он всегда говорил, что именно это и разъединило его родителей. Но, мне кажется, что ему оно сейчас необходимо.

— Почему так долго?

Я подняла взгляд. И сразу же стала гадать, присутствовала ли в его глазах жалость. Я села ровнее.

— Ты имеешь в виду, почему мы спали на полу? Мебельный магазин.

— Нет, я имею в виду, почему так долго не чинили обогреватель? Я не собираюсь ждать следующего месяца с этим жарящим чудом. Я хочу прекратить моё хождение к открытому окну каждые двадцать минут, чтобы охладиться.

Я приветствовала смену темы разговора, для меня было лучше погрузиться в чужие проблемы, чем в свои.

— Как ты думаешь, что с ним не так?

— Даже не знаю. Я бы посмотрел, будь у меня инструменты.

— А где они?

— В Гринвич.

Я подождала, пока он объяснит. Вместо этого, он съел огромный кусок курицы. Вспоминая предыдущую тему нашего разговора, я спросила.

— Коннектикут?

Он кивнул. После того, как проглотил, он сказал.

— Я оставил инструменты там, в случае, если понадобится ремонт чего-либо до того, как подпишется договор.

— Ты продаешь там дом?

— Он на попечении у доверенного лица.

Он не совсем добровольно выдавал информацию, но я была любопытна. Это не совсем обычно — переезжать на окраину по своей воле в двадцать лет, а затем неожиданно вернуться.

— Почему ты решил вернуться?

— Я скучал. Я скажу тебе, жизнь в городе довольно трудная, но, во всяком случае, бьющая ключом, не так как в Коннектикуте. Четыре года я мотался туда — сюда между Уолл-стрит и Гринвичем. Это было ужасно скучно.

— Ты работаешь на Уолл-стрит? — я отложила вилку. Мужчины, работающие с финансами, не проводят утро понедельника в футболке и шортах, и они не проводят их в закусочных. Я совершенно уверена, что у них есть дела поважнее.

— Итак, ты переехал, чтобы быть поближе к работе?

— Нет. Я бросил работу.

Я склонила голову набок. Если раньше я была заинтригована, теперь я наблюдала за ним с нескрываемым интересом.

— Ты бросил работу? Так просто?

Он откинулся на спинку стула и промокнул рот салфеткой.

— В общем-то, да.

— Я думала ты говорил, что снова переехал в город из-за работы.

— Это действительно так, но не из-за той работы, — ответил он быстро и уверенно. — Я здесь чтобы предпринять некоторые изменения в карьере. Ты знала, что поездки на работу, которые я совершал, стоят недель моей жизни каждый год?

Я удивленно подняла брови. Но он выглядел серьёзным.

— Нет, не знала.

Он кивнул.

— Четыреста восемьдесят часов в год. А это практически три недели. Время — это наш самый ценный ресурс, не так ли? Что ты можешь сделать за эти три недели?

Я сделала глоток вина. Я лучше представляла время, разделенное на отрезки. Восемнадцать лет под родительской крышей в Нью-Джерси. Четыре года учебы в Нью-Йорке. Восемь лет отработала в торговле и в области связей с общественностью. Семь лет с Натаном, пять из них официально. Два месяца как он стал отдаляться. Два месяца я крайне этим озабочена.

Двенадцать часов я знаю этого мужчину, сидящего напротив меня.

— Но ты можешь расслабиться в метро и читать газету по пути на работу, — отметила я. — Или, если ты едешь на машине, послушать радио. Может аудиокнигу.

— Это был не риторический вопрос, — сказал он. — Что ты успела сделать за последние три недели?

Было стыдно, что я никак не могла ничего придумать. Я почувствовала, как мой лоб прорезали морщины. Другой способ измерить время, появление морщин.

— Я обеспечила одному моему клиенту важную статью в New York Magazine . Я закончила одну из книг Игры Престолов . Или посмотрела один из сезонов на канале HBO. Что угодно. Я ходила с племянницей выпрашивать конфеты на Хэллоуин.