Джессика Хокинс - Возрождение

Я протерла глаза и рассмотрела его силуэт в темноте, втянув воздух.

— Ты курил? — слова терзали мое горло.

Муж пошевелился.

— Просто ответь на вопрос.

— Почему… — повторила я. Не думаю, что смогу это объяснить. Даже, если бы я была достаточно смела, чтобы попытаться, для него это вряд ли бы имело смысл. — Меня влекло к нему. Когда Девина умерла, я почувствовала… угрозу. Была напугана. Жизнь так быстротечна. Я не задумывалась об этом в то время, но я запаниковала. Меня влекло к нему, — повторила я снова. — И той ночью он был рядом со мной.

— А я нет.

Я хотела заверить Билла, что если бы он был рядом, все могло бы сложиться иначе, но эта была ложь. События, предшествовавшие той первой ночи, сделали меня безрассудной. Я знала, это все равно произошло бы. Доказательством служило мое поведение каждый раз, когда я оказывалась рядом с Дэвидом — все мои скрытые желания оживали в его присутствии.

— До этого наша жизнь была идеальной, — произнес Билл в темноте. — Произошедшее все изменит.

— Билл, — возразила я. — Наша жизнь не была идеальной.

— Но мы были счастливы. Я не бил, не обижал тебя. Почти каждый вечер мы ужинали вместе, у нас хорошие друзья, мы не спорим, не ругаемся друг с другом. Когда последний раз мы ссорились?

— Я знаю, что для тебя это не имеет значения. Но есть другие обстоятельства, — осторожно продолжила я, — которые сыграли свою роль во всем произошедшем. Ты так сильно давишь на меня по поводу нашего будущего.

— Но ты знаешь, что это будет. Дом, дети.

— И от того, что знаю, чувствую себя еще более виноватой, что не готова.

— Не могу поверить, что мы опять это обсуждаем.

Я села на подлокотник дивана и включила ночник.

— Не игнорируй мои чувства.

— Что я должен сделать? Сказать, что это нормально, что ты не хочешь детей? Что это нормально, продолжать жить как студенты в этой обувной коробке? Конечно, дорогая, давай подождем, пока нам не исполнится сорок. Нет, Лив. Это недопустимо. Это невозможно. Ты не знаешь, чего хочешь.

— Я не говорила, что никогда не захочу свой дом, детей, но я не чувствую, что хочу этого именно сейчас. И когда ты решаешь за меня, игнорируя мои сомнения, естественно я закрываюсь.

Его голос звучал, словно издалека, когда он тихо ответил:

— Надеюсь, ты не пытаешься сделать меня виноватым во всем произошедшем.

— Нет, но ты спросил, почему я изменила тебе. И я ответила, что иногда не чувствую твоей поддержки.

— Как ты можешь говорить мне такое? Я всегда поддерживал тебя. Именно ты эмоционально закрыта.

Я склонила голову.

— И тебя это устраивает. Ведь это означает, что не нужно решать реальные проблемы, достаточно все списать на мою холодность и закрытость.

— Меня устраивает? Не будь смешной.

— Да, это так, — смело возразила я. — Правда состоит в том, что ты видишь только то, что хочешь видеть. Ведь легче игнорировать проблемы, чем решать их.

— Что за проблемы?

— Проблемы между нами. Мое сопротивление лишь возрастает. В нашем браке я боюсь открыться, боюсь двигаться вперед.

— Подожди минутку. Ты несколько раз говорила, что ненавидишь, когда я задаю вопросы. Что ненавидишь обсуждать развод своих родителей.

— Тогда заставь меня поговорить с тобой! — взмолилась я. — Боже, Билл, каждый раз, когда я отмахивалась от тебя, ты никогда и не старался разговорить меня. Для тебя всегда этого было достаточно, но не для меня.

— Это не имеет никакого гребанного смысла. Ты несешь чушь. Приведи мне хоть один пример.

— Я не играю в игры…

— Скажи мне! — Билл ударил кулаком по кофейному столику, его крик разорвал тишину ночи. — Ты хочешь, чтобы я задавал вопросы, ну, вот я спрашиваю. Скажи мне!

— Мой шрам! — закричала я. — Почему ты никогда не спрашивал меня о нем?

Муж сидел тихо, настороженно наблюдая за мной. Когда он снова заговорил, его голос был низким и нервным.

— Я знал, что этот шрам связан с разводом твоих родителей, а ты никогда не хотела разговаривать на эту тему.

— Ты никогда не хотел узнать, откуда он появился, ведь я твоя жена? Тебе никогда не приходило в голову, что это источник боли, печали и сожаления? Ты никогда не хотел знать, что он значит для меня? Почему ты не настоял, независимо от того, как больно мне было бы?

— Конечно, я хотел бы знать, но стоит мне заговорить о разводе твоих родителей, как ты сразу становишься холодна со мной.

— Просто мне страшно представить, — тихо произнесла я, — что ты все равно примешь ее сторону.

— Она не хотела причинить тебе вред.

Я заглянула ему в глаза.

— Ты знал?

— Твоя мама рассказала мне. Она спорила с твоим отцом, ты прыгнула между ними и она случайно ударила тебя. Это послужило причиной развода. Ты не можешь обвинять ее, исходя из того, что ты уже сказала мне.

— Даже не знаю, что сказать.

— И я не понимаю, как это связано с тем, что ты переспала с другим мужчиной. Ты пытаешься сказать мне, что… — Он уничтожающим взглядом уставился на мой бок, где как раз под футболкой находился шрам. — Значит, он спрашивал? И ты ответила ему?

— Он не принял бы отказа. Он знал, что это причинило мне боль, и хотел унять ее.

— Что ж, все становиться только интереснее. Ты и этот парень, Дэвид, вы… ?

У меня перехватило дыхание, пока я ждала его вопрос. Я не знала, как сказать ему правду, но если бы он спросил, я бы сделала это. Я нашла бы в себе силы сказать, что у нас с Дэвидом было не просто физическое влечение.

Но вместо этого муж покачал головой и отвернулся.

— Не имеет значения.

— Не имеет значения? — переспросила я.

— Обидно, что чем-то подобным ты поделилась с ним, а не со мной.

— Я знаю и мне очень, очень жаль.

— Ты говоришь, что между нами проблемы, но я не видел их. Я, как дурак, думал, что мы счастливы.

— Мы счастливы. Но это не меняет того факта, что для меня все движется слишком быстро, и я просто хочу замедлиться.

— Ну, это, безусловно, один из способов замедлиться.

Вздохнув, я попыталась скрыть облегчение.

— Правда? По крайней мере, пока не разберемся со всем этим?

Билл надолго замолчал.

— У меня такое состояние, словно ты… поселила пустоту в моем сердце. Словно что-то ушло, что-то, что должно было быть здесь. — Его рука похлопала по груди, там, где билось сердце. У меня перехватило дыхание, когда он повернулся ко мне. — Пустота. Темнота. Вот, что я чувствую.

Слезы горели в моих глазах, но я упрямо сморгнула их.

— Понимаю, — прошептала я.

— Как ты можешь понять? — просто спросил он.

Могу, потому что я тоже потеряла нечто важное. И иногда я думала, что мою грудь может разорвать под тяжестью моей печали.

Билл снова отвернулся.

— Это несправедливо. Не знаю, что плохого я совершил, что ты творишь со мной такое.