Меган Куин - Игрок

работу под угрозу.

– Все не так, – раздраженно бормочу я.

– Хватит питать иллюзии, мать твою! Это серьёзное злоупотребление служебным

положением, и ради чего? Одной ночи траха?

Я с грохотом ставлю кружку на стойку, отчего она разлетается вдребезги. Опираюсь

руками о стол, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце.

– Все не так, – повторяю я. – Она мне, мать твою, нравится, ясно?

– Что? – выпаливает Грэхем в замешательстве.

Махая руками от отчаяния, я расхаживаю по кухне и кричу:

– Она мне чертовски нравится, Грэхем! Это не секс на одну ночь, она мне нравится.

Я повержено бреду к окнам гостиной и вглядываюсь в утреннюю тишину на улице. В

комнате воцаряется молчание, пока Грэхем переваривает мое признание.

Черт, да я сам пытаюсь его обдумать!

Мы давно знакомы с Грэхемом, и всё это время он видел меня игроком: в зале

хайроллеров и в спальне. Я никогда не привязывался к женщине, не говоря уже о том, чтобы мне было до нее дело. Я был его ведомым, парнем, на которого он рассчитывал, желая получить пару сисек и дырку. Так что эта новая моя сторона шокирует меня так же, как и его.

Тишина в комнате нарушается грохотом. Повернувшись к двери спальни, я вижу

Пенелопу, которая растянулась на полу с одной туфлей в руке и другой на ноге.

– Вот дерьмо! – бормочет она, медленно скользя по полу, пытаясь скрыть себя и свое

очевидное подглядывание.

Звук кожи, трущейся о пол, эхом разносится по пространству, пока она пытается

заползти дальше в спальню. От ее движений платье поднимается, оголяя нижнюю часть ее

задницы.

– Боже, – тихо ругается она, опуская юбку и делая вращательное движение по полу, чтобы протиснуться в дверной проем и вернуться в комнату.

Я молю Бога, чтобы она была более ловкой, когда дело дойдет до выступления в La Magie.

– Убирайся отсюда, – повернувшись, говорю Грэхему.

Пересекая комнату, хватаю его за руку и провожаю на выход, загораживая Пенелопу

от посторонних глаз. Мне не нужно, чтобы он таращился на мою девочку.

– Мы не закончили, – выплевывает Грэхем.

– Закончили, – отвечаю я. – Здесь нечего обсуждать. Это не какая-то интрижка.

Обидишь Пенелопу или помешаешь ее работе, я поставлю перед собой задачу не допустить, чтобы твой член когда-либо снова побывал в вагине. Даю тебе свое гребаное честное слово.

– Ты мудак, ты знаешь это? Вечно ждешь, что все вокруг будут выполнять твои

приказы, глазом не моргнув.

Я разворачиваю Грэхема и выталкиваю его за дверь.

– Неа, не знаю. Но я действительно ожидаю, что мой друг поймет, что это первая

женщина, которая стала мне дорога. Не испорть мне все, Грэхем.

Понимание отражается на его лице, когда сказанное мной, наконец, начинает до него

доходить. Это превращает Грэхема в улыбающегося придурка.

– Оооо... Гевин влюбился! – дразнится он.

– Я на самом деле проломлю тебе череп.

– Игрока обыграли! Как мило. Стоит ли проинформировать прессу?

Я знаю, что он задирает меня (это очевидно по его шутливому тону), но все равно

происходящее действует мне на нервы. Больше, чем когда бы то ни было.

– У тебя есть три секунды, прежде чем я врежу тебе по яйцам.

– Извращенец, – говорит он, поигрывая бровями. – Мне это нравится.

– Пока. – Я захлопываю дверь перед его носом и запираюсь на «собачку». У него есть

ключ от моих апартаментов, но теперь он не сможет войти.

Повернувшись к спальне, я оцениваю обстановку. Дверь широко распахнута после

падения Пенелопы, но ее нигде не видно. Она наверняка прячется, потому что ей стыдно.

Если бы я не был так зол на ворвавшегося в мою квартиру и открывшего свой рот Грэхема, я бы, вероятно, хихикал, наслаждаясь видом Пенелопы с оголенным задом, пытающейся

ползти по полу, чтобы спрятаться.

Немного успокоившись, я возвращаюсь в спальню и ищу девушку, о которой идет

речь. Как я и подозревал, она сидит в углу, прижав руки к голове.

Я прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди.

– У тебя хороший слух.

Она оживляется от моего присутствия, выпрямляет ноги и разглаживает платье.

– Не понимаю о чем ты, – отвечает она, снимая невидимую ворсинку.

– Да ладно? Потому что с того места, где я стоял, было похоже, что ты подслушивала

мой разговор с Грэхемом, но потеряла равновесие и упала в дверной проем.

Она какое-то время молчит и смотрит на меня с высоко поднятым подбородком.

– Забавненько. – Я готовлюсь к потоку лжи. Это должно быть весело. – Я просто

надевала туфли, но пошатнулась и упала вперед. В дверь. Прямо во время вашего разговора.

Можешь себе представить?

– Да уж, представляю, – отвечаю я, скептически вскинув бровь. – Получилось

довольно-таки удобно, что это произошло во время тихого разговора, прям как будто ты

посчитала, что мы шепчемся и поэтому прижалась к двери.

Она прикусывает нижнюю губу и изучает свои колени.

– Фантастика, да?

Я подхожу к ней, беру ее за руки и помогаю встать. Указательным пальцем

приподнимаю ее подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

– Пенелопа, когда ты, наконец, поймешь, что я читаю тебя, как чертову книгу, особенно когда ты лжешь?

Она молчит, изучая меня, прежде чем выдает:

– Эмм... Так я тебе нравлюсь?

Я ничего не могу с собой поделать: смех срывается с моих губ от того, как мило и

невинно она задает этот вопрос. Она прекрасно знает, что нравится мне, потому что я

практически прокричал это на весь отель, но все же хочет услышать это лично, тет-а-тет.

– Что смешного? – спрашивает она, шлепая меня по голой груди.

– Ты, – улыбаюсь я, поднимая подол ее платья и быстро стаскивая его через голову, обнажая каждый сантиметр ее кожи. Подхватываю девушку на руки и тащу к своей

шикарной кровати, пока она брыкается и протестует.

Бросаю ее на середину, а затем взбираюсь на нее сверху, накрыв нас одеялом и

завернув в теплый кокон.

Усаживаюсь на нее, опираясь руками по обе стороны от головы Пенелопы, чтобы

удерживать себя и не раздавить ее. Я все больше и больше возбуждаюсь, когда ее

затвердевшие соски пританцовывают на моей груди.

Держу пари, что она уже течёт, и что если я просуну руку между ее ног, то нащупаю

восхитительную влажную «киску». Никаких сомнений.

– Слезь с меня, – говорит она без тени серьезности.

– Ты действительно хочешь это услышать? Хочешь посмотреть, как слова слетают с

моих губ?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – бормочет она, отвернувшись от меня.

Вот же упрямая женщина!

– Посмотри на меня, Пенелопа.

Она не двигается.

– Пенелопа... – предупреждаю я.

Ничего. Как может на стене оказаться что-то более соблазнительное, чем мужчина, сидящий на ней верхом? Зная, как привлечь ее внимание, я вытаскиваю карту, которую она