Дж. Рид - Прекрасное безумие

Я киваю, завидуя ему, потому что, по крайней мере, у него были все эти переживания.

— И под всеми ты подразумеваешь, — я подсказываю.

— Райдер, которого ты уже встречала, и Кэш.

— А твоя сестра?

Он замолкает, и что-то мелькает на его лице.

Я больше не могу этого выносить.

— Кто эта блондинка на фотографии на камине? — Я спрашиваю еще раз, хотя я задавала этот же вопрос, и он уже дал ответ.

Он не моргает.

— Я уже говорил тебе. Это моя сестра. По крайней мере. — Есть короткая тишина. Его лицо искажает…что-то, и затем он уходит без ответа.

Я даю ему минуту, прежде чем последовать за ним.

Я нахожу его сидящим возле амбара. Я преклоняю колени рядом с ним, стараясь не трогать его. Его осанка жесткая, плечи напряженные.

— Мне жаль, что я спросила, — начинаю я, не зная, что еще сказать.

— Все в порядке. — Его голос падает до шепота. Он смотрит на небо, его глаза темные и с поволокой, но, боже мой — он печален.

— Что с ней случилось? — Я спрашиваю и борюсь с желанием прикоснуться к нему.

Небольшая пауза.

— Она мертва, Ава.

Я обращаюсь к нему, хотя знаю, что он, вероятно, не хочет моего присутствия.

— Мне очень жаль.

— Да, мне тоже. Она умерла пять недель назад.

Я смотрю на него, потрясенная. Это имеет большой смысл. Боль свежая. Он изо всех сил пытается смириться с такой большой потерей.

Я не хочу навязываться, и все же я спрашиваю:

— Что случилось? Хочешь поговорить об этом?

Он молчит некоторое время прежде чем ответить. — Она погибла в результате взрыва бомбы.

— Она была лучшим другом, о котором ты мне рассказывал.

Он кивает.

— Она была лучшим из всего, что ты можешь иметь. Клара была… — он вздыхает, и мягкая, грустная улыбка кривит его губы. — Она была хорошим человеком. Ее сердце было в нужном месте. С тех пор, как я себя помню, она хотела помогать другим. Если она настроилась на это, она проделывала весь путь. Когда она сказала семье, что хочет пойти в армию, никто этого не хотел. Они все боялись, что она пострадает. — Еще одна пауза. Он прочищает горло, и я чувствую, что приближается что-то очень большое и важное. — Кроме меня. Я сказал ей идти за ее мечтами, что я буду гордиться ею.

— Тогда я был так уверен, что с ней все будет хорошо, потому что она была сильной и не боялась драться. — Он делает глубокий вдох и медленно выпускает его. Его глаза теперь опущены вниз, сосредоточены на пятне у его ног. — Я сожалею об этом последние пять недель, день и ночь, даже во сне. Нет ни одного способа взять эти слова обратно. Если бы не я, она была бы здесь. Она была бы жива.

Его глаза переливаются влагой. Слеза скользит по моей щеке. Его боль исходит от него, каждое слово истинно и исходит от сердца.

— Келлан, — я шепчу его имя, потому что не знаю, что еще сказать.

Он качает головой.

— Не надо. Ты понятия не имеешь, через что прошла моя семья. — Он смотрит на меня, встречая мой взгляд. — Моя мать умерла, когда я был молод. Моя сестра позаботилась обо всех нас. Она была не только старшей, но и той, кто позаботился о том, чтобы мой отец не опустился. Она была потрясающей. Я имею в виду, что она бы тебе понравилась.

Я чувствую его гнев. Он еще не прошел этот этап процесса скорби. Все, что я скажу, не поможет. Но я знаю, что разговоры с ним хороши для него.

— Почему ты так думаешь?

— Я не знаю, — говорит Келлан. — Вы похожи. Когда Снайпер увидел тебя, я понял. Это то, как он реагирует, и то, как ты с ним разговариваешь. — Он вздыхает. — Она была жестокой и упрямой. У нее всегда было свое мнение о вещах.

— Должно быть, было приятно повзрослеть с братьями, — мягко говорю я.

— Ну, я думаю, это повлияло на ее решение присоединиться к вооруженным силам. — Его глаза снова отдаляются. — Я не видел ее почти год. Затем, из ниоткуда прозвенел звонок, что она вернется домой в следующие выходные. Я был так счастлив. Я пытался все отменить, но работа была в приоритете. — Он кривится, и нерв начинает пульсировать под его глазом. — Я сказал ей, что не смогу увидеться с ней. Я не вернулся домой, когда у меня был шанс, потому что другие вещи казались более важными. Это самое большое мое сожаление. Она провела здесь последние выходные, а я не пришел к ней. Она сказала мне, что она в порядке, что она вернется домой на День Благодарения, но она умерла в течение недели.

— Мне так жаль, — шепчу я, вытирая слезы, собирающиеся у меня на глазах.

Он просто кивает.

Мои пальцы осторожно дотягиваются до его, и он позволяет мне. Его пальцы переплетаются с моими, и я легкое сжимаю их в надежде, что этот простой жест может передать немного того, насколько мое сердце кровоточит для него.

Я не знаю, как долго мы сидим здесь, наши руки сцеплены, мир вокруг нас тяжелый и безнадежный.

Потеря — странная вещь. Она приходит без предупреждения. Она разрывает ваше сердце в клочья и позволяет вам научиться жить с кусками. Это никогда не позволит вам исцелиться, но в конце концов, воспоминания, которые вы носите, помогут вам научиться жить с болью, зная, что вы никогда не увидите своего любимого человека снова.

Так много несказанных слов.

Столько улыбок обернулось слезами.

Столько будущих воспоминаний не зажило.

Я смотрю на Келлана и вижу его боль, проявляющуюся в его чертах. Его зеленый взгляд обращен к небу, обрамленный длинными темными ресницами, которые бросают мягкие тени на его щеки.

Он прекрасен, когда улыбается, но еще красивее, когда теряется в мыслях, открывает сердце, его эмоции настоящие.

— Прошли дни. Скоро недели превратятся в годы. Я всегда буду помнить тебя с тихими слезами. — Его слова едва ли не больше, чем шепот, его голос слегка напевает, как будто его боль стала песней, которая должна прорваться через его грудь.

Прислонившись к нему, я упираюсь головой в его плечо и смотрю вверх. Его взгляд встречает мой, а потом он улыбается.

Его славная улыбка, которая освещает день и ночь. Она заставляет мое сердце подскакивать и падать.

Мир вокруг нас замирает.

Медленно, его рот приближается к моему, и его губы сминают мои губы в поцелуе, который так же мягок, как бьющиеся крылья бабочки.

— Я хочу показать тебе озеро, — говорит он и тянет меня на ноги.

— Что? — Я смеюсь и бросаю сомневающийся взгляд на мерцающую воду в нескольких минутах ходьбы. Есть старый водный велосипед, закрепленный на пирсе, который выглядит так же дряхло. Я думала, это просто декор. — Вода и я не совсем друзья. Если только это не бассейн и бар рядом.

— Давай, городская девушка. Тебе понравится, — говорит он подмигивая.

— Двое взрослых балансируют на немного старой древесине? Хм.

Я очень сомневаюсь в здравом уме этой идеи, но я следую за ним по пути к озеру. Келлан держит лодку для меня, когда я забираюсь внутрь — на самом деле, заставляю ползти внутрь, потому что я не могу сохранить свое равновесие, стоя в этой вещи и конечно сесть.