Джорджиана Золомон - В объятиях монстра

Ну да, Артем был красивым: сильным, высоким, подтянутым. А еще смелым, добрым, никогда не дающим в обиду… с образованием программиста. Вот только без денег. И этого его «нужно подождать, все нарабатывается годами»… я так устала это слышать! Я даже нашла ему людей, которые помогли устроиться к Князю, потому что я слышала, что этот человек хорошо платил своим ребятам (узнала от одного из бывших сокурсников), а он все залажал! Вот как с таким было жить дальше?

Я хотела обеспеченную жизнь и обеспеченную семью, а я не мужа-инвалида и дочь, которую придется тащить одной! Я ненавидела себя за решение оставить этого ребенка! Зачем он мне был нужен? Чтобы всю жизнь жить, как в аду? В нищете и забвении? Если бы только могла вернуться назад! Не задумываясь сделала бы аборт. Рожать нужно было таким, как Алексей. Способным постоять за себя и обеспечить свое потомство, а не от таких жалких неудачников, как Артем.

Я хотела и заслуживала богатого, сильного мужчину. Я смогла бы стать для такого настоящей опорой. Вот только кажется, я про*бала свой шанс. И почему жизнь была столь несправедливой? Почему я вынуждена была сидеть с сорока тысячью рублями на карте, когда Виолочку уже успели свозить в Ригу и Хельсинки? И ведь это было только началом, я была уверена в этом!

Впрочем, сорок тысяч – это было не совсем верно. То были мои деньги, а вот квартиру сестренки я все-таки продала. Не спешила говорить об этом, но сумела получить с нее больше шести миллионов. Вместе с теми деньгами, что она дала, на руках у меня было почти семь миллионов. Только вот на ту квартиру, что хочу, этого бы не хватило. Потому что я хотела роскошную квартиру.

Я хотела дизайнерский ремонт. Дизайнерскую одежду для себя и ребенка. Я хотела подарки в виде украшений и машину за сорок миллионов. Совсем как ту, что расхреначила Князю… В общем, я много чего хотела, но… судьба посмеялась надо мной. Все и всегда выбирали меня, на Виолу никто и никогда не смотрел, потому что она была тощей, уродливой замухрышкой. А вот тот, кто оказался стоящей партией, выбрал именно ее.

Последние три месяца я не общалась с сестрой. Не потому, что не хотела, просто не могла… после ее слов, после того, как она себя повела… наверное, я не могла ее простить. Я понимала, что Лера беременна и что все дело в гормонах, но ничего не могла с собой поделать. «Бандитская подстилка» эхом звучало в моем сознании каждый раз, когда я брала в руки телефон, чтобы позвонить ей.

Я прощала ей множество самых разнообразных выходок. Ее грубые слова, ее подколы, пока мы были подростками, ее вечное желание быть впереди планеты всей, ее непомерные траты, наплевательское отношение ко всему и всем, но только не те слова… может быть, потому что понимала, что в этот раз она права…

С Артемом все было в порядке. Я навещала его каждую неделю, и он заверял, что идет на поправку, что все у него отлично и совсем скоро он встанет на ноги.

Проблема возникла и пришла с той стороны, с которой я не ожидала. Два месяца мы с Лешей жили душа в душу. На безымянном пальце совсем скоро начало красоваться красивое кольцо с большим бриллиантом. Подготовку к свадьбе поручили профессионалам и махнули на нее рукой, предпочитая проводить все время вдвоем.

Я вот только все не могла взять в толк, как рассказать обо всем родителям. Знала, что они не одобрят брак с человеком, который был настолько старше и богаче меня. Впрочем, беда оказалась не в том… Стоило мне окунуться в свой маленький рай, ощутить блаженство, потому что с Князевым мы оказались будто бы двумя кусочками одного и того же паззла, как все в одночасье, буквально в миг, рухнуло.

Два месяца мы с Алексеем не предохранялись. Я каждый день мысленно переносилась в будущее и постепенно свыкалась с мыслью, что совсем скоро стану мамой. И чем больше времени проходило, тем сильнее, на свое собственное удивление, я этого хотела. И даже не потому, что бредила мыслью о ребенке, а потому что это был бы малыш от Леши…

Однако за два месяца я не забеременела. Не то, чтобы это было большим сроком, но что-то было не так, и я почувствовала это почти сразу. Какой-то червь сомнения заполз в самое сердце и оставался там до того момента, как все худшие опасения не подтвердил врач еще месяц спустя. Я долгое время отказывалась принять то, что услышала про редкое генетическое заболевание… но однозначно это не было выдумкой моего больного сознания. Уж слишком сильно в этот момент рука Леши сжимала мою ладонь. Как? Почему? Почему со мной? Я была неправильной во всем…

– Женщину делает женщиной не ее способность к деторождению, а ее поведение, характер, доброта и умение сострадать, поддерживать, слушать своего мужчину…

– Хватит, – оборвала я Князева. Мы находились на первом этаже, в столовой, ужинали, или, точнее, делали вид, что ужинаем, хотя обоим было совершенно наплевать на еду. Мы просто сидели за огромным столом и гоняли ни в чем неповинную еду каждый по своей тарелке. Как можно было есть после того, что я услышала сегодня? И ведь на анализах настояла я… Чтобы быть уверенной. Чтобы услышать, что с нами обоими все в порядке… Сейчас, как же.

Я не знала, что мне делать. Плакать? Может быть, рыдать во весь голос? Потому что именно сейчас, когда я, наконец, готова была ответить на все предложения Леши согласием, выходило, что его больше и не требовалось.

– Рыжая моя, – позвал он. Оказывается, успел встать и подойти, пока мне глаза застилали непролитые слезы. Все-таки не сдержалась. Заставил подняться на ноги, прижал к себе. – Я тебя не оставлю, слышишь? У нас по-прежнему будет свадьба, ты слышала слова врача, мы можем все исправить, нужно только пробовать, стараться… – прошептал Алексей, привычным движением вплетая руку в мои волосы. Его маленький фетиш, как он признался мне совсем недавно.

– На мое лечение могут уйти месяцы и не факт, что оно поможет! – прохрипела я сквозь слезы. – Зачем тебе это? Зачем сломанная и неправильная девушка? – Я уже плакала навзрыд, а рубашка Леши успела намокнуть. Почему? Почему те, кому дети были не нужны, почему те, кто употреблял или те, кто даже не интересовался именем своего партнера, могли зачать, а я нет? Не пившая, не курившая и даже не спавшая ни с кем, кроме своего будущего супруга. Супруга ли?

– Потому что ты – это ты, Виола. И я не откажусь от тебя. Верь мне…

У меня опустились руки. Наверное, это было самым страшным испытанием за всю мою жизнь. Раньше я считала себя ущербной, потому что в отличие от сверстниц не могла построить ни с кем отношения, а теперь понимала, что это на самом деле правда. Я была ущербной. Неправильной. Сломанной где-то внутри.

Я сидела на диване в гостиной и наблюдала за тем, как Леша ходил из угла в угол, наматывал метры возле длинного окна, заменявшего целую стену и разговаривал с кем-то по телефону. Я была эгоистичной и не могла сделать верного шага – уйти от него, потому что уже некоторое время тому назад поняла, что влюбилась.