Кира Фарди - Идеальный мужчина

Все распоряжения он отдавал спокойным голосом, внешне совершенно не поддаваясь панике. Дети мгновенно побежали выполнять просьбы учителя. Он взял за локти Аду и Никиту, которые стояли растерянно в центре класса, и потащил их к раковине, прикрепленной к стене в аудитории. Подбежала рыженькая девушка с пачкой бумажных салфеток в дрожащих руках, но он ее отодвинул в сторону. Серафим протянул кулак юноши, который стоял с белым, как его недавно чистая рубашка, лицом, над раковиной и осторожно разжал пальцы Ады. Он стал поливать из чайника рану, чтобы остановить кровотечение.

– Бумажные салфетки быстро пропитаются кровью и разойдутся на мелкие кусочки. Могут некоторые из них остаться в ране, поэтому мы подождем профессиональную помощь, – пояснил он Аде и детям.

Первым прибежал Андрей с пластиковой коробочкой в руках.

– Откройте аптечку и достаньте стерильный бинт, – приказал учитель.

Ада сполоснула руки и выполнила его распоряжение. Она разорвала пластиковый пакет и двумя пальцами протянула историку бинт. Он взял его и целиком приложил к ране.

– А бинтовать не будете? – пискнула Ада неожиданно севшим голосом.

– В травмпункте его осмотрят и решат, что дальше делать. Может быть, придется зашивать, – прибежала запыхавшаяся фельдшер. – Спасибо, Серафим Серафимович, за оказанную первую помощь. Я уже вызвала скорую. Кто поедет с парнем?

– Я, – высунулась вперед рыженькая.

– Ты? Тебе самой впору валерьянку глотать, – покачала головой женщина.

– Я поеду, – вызвалась Ада, пока не представляя, где находится этот травмпункт и как потом в окровавленной одежде она будет добираться домой через весь огромный город.

– А вы кто? Его мама?

– Нет. Я новый классный руководитель десятого «м» класса.

– Хорошее начало, – усмехнулась фельдшер, а дети, стоявшие молча вокруг, переглянулись. – С почином вас.

– Ну, я надеюсь, что у вас тут не каждый день так волнительно, – пошутила Ада, оглядывая детей.

Настороженные лица стали потихоньку разглаживаться.

– У нас нормально.

– Мы сами не понимаем, что произошло.

– Оля, что ты сделала Никите? – этот вопрос обращался уже к рыженькой девушке.

– Мы сами разберемся, – подал голос Никита, которому фельдшер бинтовала руку. – И скорую не надо. Так заживет, – буркнул он, поморщившись.

– Молчи уже! Г-г-ерой десятого класса в кавычках! – прикрикнул на него Серафим. – И как мне, по-твоему, теперь дальше уроки вести? – он развел руки в стороны, предлагая всем полюбоваться на него.

Ада посмотрела на учителя: он выглядел нисколько не лучше, чем она. Рана оказалась обширной. Кулак юноши от сильного удара провалился в стекло, острые осколки которого разрезали кожу в нескольких местах. Кровотечение долго не останавливалось, поэтому вымазаны в крови оказались не только раковина, пол, Никита, но и учителя, помогавшие ему.

– Ладно, я сама отвезу парня в травмпункт и дождусь его родителей, – решила фельдшер.

– Не надо родителей, – буркнул недовольный Никита.

– Прости, но это не тебе решать. Сумел натворить дел, умей и ответ держать.

– Можно я с вами? – робко спросила Оля. Она уже стояла рядом с юношей и держала его за здоровую руку.

– А он, – фельдшер кивнула на Никиту, – опять номер какой-нибудь не выкинет?

– Нет, – ответил тот, покраснев.

Вспышка гнева прошла, и мальчишка сейчас походил на нашкодившего щенка.

Скорая приехала через пятнадцать минут, раненого посадили в машину и увезли. Кровь быстро убрали, прозвенел звонок на урок, и дети разбежались по аудиториям. Ада тоже вышла в коридор и растерянно остановилась, не зная, что дальше делать. Только сейчас она сообразила, что где-то оставила свой телефон, но не могла вспомнить, где. Она так и стояла под дверью класса, не решаясь войти и осмотреться, как створка неожиданно открылась и чуть не ударила Аду по лбу.

– Ой! Простите. Я не думал, что вы здесь стоите, – извинился историк. – Пойдемте, я вас провожу к туалету. Вам нужно привести себя в порядок.

– Я где-то оставила свой телефон, но не могу вспомнить, – смущенно сказала Ада.

– А там, на диванчике, не ваш сотовый лежит?

– Где?

Ада оглянулась и сразу увидела телефон. «Вот растяпа! Я же разговаривала перед происшествием с Ксюрой!» – подумала она и тут же с уважением покачала головой: несмотря на суету и суматоху никому из детей не пришло в голову прикарманить бесхозную вещь.

– Вы идете?

Ада посмотрела на Серафима. Теперь он уже не казался ей убогим и уродливым. Его спокойные действия во время оказания помощи говорили о сильном характере и умении принимать решительные меры в критической ситуации. «Неужели работа в московской школе так закаляет?» – удивилась она.

– Да, иду.

Когда она вышла из туалета, Серафим по-прежнему стоял в коридоре. «Он, преследует меня, что ли?» – недовольно подумала Ада. Назойливое внимание учителя ей уже стало надоедать, и она опять поменяла о нем мнение. Только что Серафим казался ей героем, и вот она уже снова на грешной земле наблюдает, как он протирает свои очечки и, подслеповато шурясь, смотрит на ее ноги.

– Вы, кажется, опаздывали на урок, – попыталась отвязаться от этого банного листа Ада.

– Д-д-а, да. Уже иду.

Серафим захромал к лестнице, Ада молча смотрела ему вслед. «Ну, и уродец! Ни кожи, ни рожи! Еще хромает и заикается! Даже если у него ума палата, остальные недостатки перевешивают. Наверняка такой еще и не женат». Учитель, будто прочитал ее мысли и повернул обратно. Ада заметалась, не зная, куда скрыться. Ну, не в туалете же снова прятаться!

– П-п-ростите, у вас…

– Что у меня? – раздраженно спросила она.

– У вас колготки на колене порваны.

– Ох!! – теперь краснеть пришлось уже Аде. Она посмотрела вниз и бросилась в туалет.

Колготки были безнадежно порваны не только на колене: вниз от небольшой по размерам дырочки веером во все стороны расходились длинные стрелки. Когда, в какой момент она их порвала, Ада не помнила.

«И что теперь делать?» – девушка сняла колготки и швырнула их в мусорное ведро. Она осталась босиком и теперь перебирала ступнями по холодному кафельному полу и не решалась сунуть ноги в ботинки и выйти из туалета. Она-то, дура, переживала, как пойдет по Москве в окровавленной блузке, а теперь придется еще и в ботинках на голую ногу вышагивать.

Все же собравшись с духом, Ада выглянула в коридор – никого. Она облегченно вздохнула, но не успела сделать и двух шагов в сторону лестницы, как из-за угла снова показался Серафим.

«Господи, он меня преследует, что ли?» – застонала она и дернулась к дверям туалета.

– П-п-погодите! Возьмите! – в руках у историка была пачка с новенькими колготками.

Волна благодарности, смешанная со смущением, захлестнула Аду. Быстрый взгляд на упаковку – второй размер. И как угадал?