Маша Моран - Развратная

– Так? Нравится? – Голос Павла был едва различим. Хрипы и рычание.

Они возбудили еще больше. Попка горела, а он продолжал безжалостно хлестать ее ладонями. Вика задрожала, понимая, что уже в шаге от оргазма.

– Да-а-а… Все… Хватит… Я не могу…

– Не хватит…

Он сгреб ее волосы в кулак и дернул голову вверх. Вика распласталась грудью на диване, с трудом дыша. Тело сотрясала лихорадочная дрожь.

– Ты видела, как течешь? – Голос Павла раздался возле уха. Спина ощутила его влажную грудь.

Их липкие тела жадно терлись друг от друга. Вика уже с трудом соображала. Все смешалось в нестерпимую жажду.

– Н-нет…

Павел лизнул ее ухо и прикусил. Превратив нежную ласку в болезненную сладкую пытку.

– Понравилось сосать? Или хотелось быть наказанной?

Вика застонала, когда палец Павла грубо прошелся между ее набухших складок и ворвался внутрь. Она подалась навстречу его руке и призналась:

– Я хочу тебя… Пожалуйста…

Он все еще был во власти фантазии, путая реальность и выдумку. И Вика поняла, что сама начинает верить в их игру.

– Скажи, что на уроках тоже текла, когда смотрела на меня.

– Да…

– И представляла, как я тебя трахаю прямо на парте.

– Да… Да… представляла…

Павел сжал горящие огнем ягодицы и начал быстро двигать пальцем внутри, натирая чувствительные стеночки.

– Признайся, что мечтала отсосать у меня…

– Да, Паша… Ты вкусный… Я хочу… Хочу, чтобы ты кончил мне… в рот…

– Потом…

Он ворвался в нее с такой силой, что Вика не смогла сдержать вскрик. Насадил ее на себя, вбиваясь так глубоко, что от боли потемнело в глазах. Слишком большой, слишком горячий, слишком… потрясающий… Вика поняла, что начинает сама двигаться, пытаясь вобрать Павла как можно глубже и больше. Он неумолимо растягивал ее, врезаясь с такой силой, что она не могла устоять на месте. Их стоны и шлепки влажных тел заглушали все звуки вокруг. Внутри разгорался такой огонь, что Вика боялась сгореть заживо. Палец Павла накрыл клитор, а сам она начал двигаться еще быстрее. Губы возле уха прошептали:

– Моя. Моя. Ты моя… Моя…

Этого оказалось достаточно, чтобы огонь охватил ее всю и сжег, не оставив даже пепла. Вика закричала. Стон Павла смешался с ее криком, став неотделимым.

Тело окутала сладкая блаженная расслабленность. Натруженные мышцы болели, и Вика не могла пошевелить даже пальцем. Кожу приятно покалывало. Ей давно не было так хорошо. Хотя, кого она обманывает?! Ей никогда не было так хорошо. Под щекой – мягкая подушка, между ног – влага. На спине – приятная тяжесть. Воспоминания хитрыми ворами пробрались в голову. Вика не смогла сдержать улыбку. Она открыла глаза. Фиолетовые шторы, сквозь которые пробивается не по-зимнему яркий солнечный луч. Жемчужно-белая нежнейшая ткань наволочки. И краешек фиолетового одеяла. Вика попробовала перевернутся, но послышался протестующий стон. Твердая рука сильнее прижала ее к колючей горячей груди. Вика блаженно вздохнула, вытянувшись вдоль тела Павла. Какой же он потрясающий. Окружил ее собой, как коконом, словно укрыл невидимой защитой. Вика хихикнула, как молоденькая девчонка, проснувшаяся после первой ночи любви. А ведь так оно и было. Только вчера все оказалось по-настоящему. Зацепившаяся за что-то мысль не дала в полной мере насладиться счастьем. Стоп! Защита… Они же ничем не пользовались. Другая мысль, мрачная и мерзкая, расползлась черным дымом. От чего защищаться? От нежелательной беременности? Для нее мало что настолько же желанно, как возможность иметь ребенка. Вика пыталась себя остановить, но не смогла… Воображение уже работало на полную катушку. Она представила маленьких смуглых малышей с глазами Павла и его черными волосами. Как бы смешно они перебирали коротенькими ножками, учась ходить. Как бы забавно размазывали кашу по лицу. Как смеялись бы, подбрасываемые вверх руками отца. Всего этого она не сможет дать Паше. Никогда. Сердце сжалось от боли. Предательство Ромы опять показалось глупым пустяком по сравнению с тем, чего никогда не будет у них с Пашей. А ведь он действительно хотел детей. Думал о них. Мечтал. Вика сжала руку в кулак. Значит, она будет любить Пашу вдвое сильнее. Втрое. Подарит ему любовь их детей, которым никогда не суждено родиться.

Она все-таки умудрилась повернуться к нему лицом. Павел глубоко и спокойной дышал, обнимая ее. Длинные черные ресницы дрожали. Между бровей залегла уже знакомая морщина. Он и во сне не мог расслабиться.

Вика ощутила, как в бедро уперся его твердый член. И даже во сне он был возбужден. Она может помочь ему… немного скинуть напряжение. При условии, что снится ему.

Вика просунула руку между их телами и легонько обхватила горячий ствол ладонью. Она вспомнила вчерашнюю бешеную реакцию на каждое свое действие. Похоже, на удовольствие Павла никак не повлияло отсутствие у нее опыта. Она с лихвой восполнит это старанием.

Вика сжала пальцы, до сих пор удивляясь, как он в ней поместился. Слишком большой для ее маленького тела, пальцы даже не обхватывали его до конца. Но она уже влюбилась в эту сладко-мучительную боль от растяжения, когда он проникал в нее. Без нее удовольствие теперь казалось неполным. Оставив только большой и указательный пальцы, Вика протянула это «кольцо» от середины ствола до головки. По ней уже текла густая жидкость. Увеличивая скорость, Вика начала размазывать влагу по бархатистому стволу. Она ощущала выступившие ручейки вен. Не удержавшись, Вика прочертила пальцем путь каждой, от головки до основания.

Павел со свистом втянул в себя воздух и открыл глаза. Вика сжала основание, несколько секунд удерживая давление, а затем опустилась еще ниже, к тяжелой мошонке.

– С добрым утром…

Павел прикрыл глаза и застонал, дернувшись бедрами в ее сторону.

– Мне снится?

Боже, какой же он потрясающий… Вика улыбнулась и погладила чувствительный мешочек.

– Нет. Твоя учительница русского и литературы пытается устроить тебе приятное пробуждение.

Вика прижала ладошкой член Павла к его же животу и начала быстро его гладить сверху вниз, не касаясь головки.

– Снишься.

Вика снова улыбнулась.

– А если бы это был сон, что я сделала бы или сказала?

Павел снова поднял веки. Кажется, он не вполне проснулся. В глазах – сонная истома и зеленая дымка. Бедра неконтролируемо поднимаются навстречу ее руке.

– Что-то ужасно грязное и развратное, чего никогда не сказала бы настоящая Виктория Сергеевна.

– Например?

Павел вдруг покраснел. Скулы, щеки, даже шея. Неужели, он стеснялся? Что же она творила в его фантазиях, если он смущался рассказать ей об этом?!

Вика ногой стянула с него одеяло.

– Ну же, смелее, пока твоя фантазия может стать реальностью.