Маша Моран - Развратная

Павел напрягся. Он не любил вспоминать о том случае. Просто с тех пор не покидал ее ни на минуту. Павел потянулся к ней, оставляя на губах влажный и горячий поцелуй. Вика задохнулась от ласк его языка.

– Стой, Паш… Я так точно не выдержу…

Взгляд Павла горел сумасшедшим зеленым светом:

– Я уже не могу терпеть…

Она обняла его за талию, но Павел вздрогнул от ее прикосновения, как будто ему было больно. Вика напряглась.

– Что такое?

Он нахмурил густые брови:

– Ничего.

– Не ври мне. Я же вижу.

Вика быстро задрала его свитер, ожидая увидеть очередную рану или еще что-то ужасное. Павел втянул в себя воздух, а Вика замерла не в силах пошевелиться.

Он сделал себе еще одну татуировку. Прямо под сердцем. Ее имя, выбитое массивными черными буквами, как на тыльной стороне ладони. Вокруг него десятки раз повторялось каллиграфически выведенное слово «Моя». Все это как будто было написано на тетрадном листке в широкую линию. На коже были вычерчены строчки и даже поля.

Татуировка казалась совсем свежей. Кожа вокруг нее была все еще воспалена. Вика невесомо коснулась пальцем черной линии:

– Когда ты успел ее сделать?

Павел глубоко дышал:

– Утром, когда ты была у родителей.

– Ты же сказал, что едешь за продуктами.

Он пожал плечами:

– Я ведь их привез.

Вика не знала, что и думать. Она действительно чувствовала себя принадлежащей ему. Созданной для него. Рожденной для него.

Паша обхватил ладонью ее затылок и притянул к себе:

– Можешь сердиться сколько угодно, но ты действительно моя, Вика. Смирись с этим. Я никому тебя не отдам.

Вика улыбнулась, чувствуя себя переполненной счастьем. Дети снова толкнулись, опьяняя Вику радостью.

– Я – твоя, Паша… А ты – мой. В тот день, когда я тебя узнала, ты стал моим. И не думай, что когда-то я тебя отпущу.

Он приблизился к ее губам:

– Я тебе не позволю меня отпустить.