Элли Кеннеди - Цель

– Мне нужно больше! – В ее голосе звучит отчаяние, которое я тоже сейчас чувствую.

– Скажи, что тебе нужно.

– Это. – Она хватает мою руку и тянет вниз. Тонкие пальцы сжимают мою руку и направляют, побуждая гладить ее клитор. – И это. – Она подается вперед, и насаживается на меня.

Конец всем моим благородным мыслям, дамы и господа.

Медленный, размеренный темп крошится в пыль. На его месте – чисто животный трах. Я врезаюсь в нее всем, что у меня есть. Моя ладонь словно прилипла к ее опухшему клитору, который я поглаживаю во время каждого неистового движения. Через несколько секунд мы оба превращаемся в потную, задыхающуюся массу. Пружины матраса скрипят под нашим напором. Спинка кровати врезается в стену с ритмичным бух, бух, бух, которое звучит в унисон с бешеными ударами моего сердца.

Она кончает раньше, вцепившись в мои плечи и содрогаясь. Минет оттянул оргазм, так что я держусь дольше. Черт, дольше, чем хотелось бы, потому что я умираю от желания кончить. Каждая мышца моего тела напряжена, моля о расслаблении, до которого еще далеко.

– Давай, – бормочет Сабрина.

Ее пальцы впиваются в мои ягодицы, а один проскальзывает между ними, и…

Конец игры .

Я кончаю с хриплым криком, и в этот момент, кажется, забываю собственное имя. Может, даже, теряю сознание на мгновение. Чувствую себя странно, но восхитительно, и хотя в яйцах все еще покалывает, я боюсь раздавить Сабрину и заставляю свое слабое тело оторваться от нее и перевернуться на спину.

– Твою мать, – бормочу я, уставившись в потолок, – это было…

Меня прерывает стук в дверь.

– Развлекаетесь? – протягивает невнятный мужской голос. – Потому что звучит это именно так.

Сабрина в ужасе застывает. Сексуальное сияние, которое она излучала, мгновенно пропадает. Ее лицо каменеет, а пальцы впиваются в одеяло.

– Уходи, – резко бросает она.

– Что? Ты не собираешься представить меня своему другу? Не будь такой грубой, Рина.

– Уходи, Рэй.

Но этот сукин сын не уходит. Он снова стучит в дверь, пьяный смех эхом разносится по коридору.

– Дай мне познакомиться с твоим другом! Я буду хорошо себя вести.

Сабрина спрыгивает с кровати и быстро хватает одежду. Я делаю то же самое, поскольку вариант дальше лежать голым, очевидно, отпадает.

Она накидывает на себя топик и джинсовые шорты, затем идет к двери и распахивает ее настежь.

– Убирайся к черту, Рэй.

Человек в дверном проеме оттесняет ее, выгибая шею, чтобы лучше меня рассмотреть. Когда мы встречаемся взглядами, он снова смеется.

– О, завела себе приятеля-качка? Только посмотрите на эти мышцы! – Его сальные волосы падают на лоб, когда он поворачивается к Сабрине. – Любишь мускулы, да? Знаю, что любишь. Даже в гостиной было слышно, как ты визжала, словно сучка при течке.

– Убирайся , – рычит Сабрина.

– Звучало возбуждающе, когда ты кончила…

Черт бы тебя побрал. Не в силах совладать с гневом, я делаю шаг вперед. Плевать, что этот человек – отчим Сабрины. Больной ублюдок не должен говорить о ней так.

– Довольно, – говорю я тихо. – Она велела тебе уйти.

Его брови ползут вверх.

– Ты, мать твою, кто такой, чтобы мне приказывать? Это мой дом, мальчик.

– А это – ее комната, – резко отвечаю я.

– Такер, – начинает она, но Рэй ее обрывает.

– Рина, скажи своему качку, чтоб захлопнул пасть. Иначе я сделаю это за него.

Ну да, конечно. Мне ничего не стоит сбить этого ублюдка с ног одним ударом. Он так пьян, что не держится на ногах.

– Рэй, – голос Сабрины обманчиво спокоен, – я хочу, чтобы ты ушел. Пожалуйста.

Тишина повисает между нами троими. Наконец Рэй драматически закатывает глаза и отступает к двери.

– Боже, да ты и правда заносчивая сучка, да? Я просто развлекался.

– Делай это в другом месте, – холодно говорю я.

– Заткнись, качок, – говорит он, но не оборачивается.

Мы слышим его неровные шаги, удаляющиеся по коридору. Через секунду хлопает дверь.

Я медленно поворачиваюсь к Сабрине. Живот скрутило от беспокойства и страха, потому что этот урод спит всего через две двери от нее.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, она заправляет волосы за уши и говорит:

– Я правда устала. Тебе, вероятно, лучше уйти.

Но мой взгляд устремлен вглубь коридора.

– Он меня не побеспокоит, – шепчет она. – Я запираю дверь на ночь.

Не уверен, что запертая дверь удержит этого козла. Рэй не такой высокий и мощный, как я, но и не слабак. Рыхлый, да, но не хилый…

– Со мной все будет в порядке, – настаивает Сабрина, и по выражению ее лица я понимаю, что она хочет, чтобы я ушел, так же сильно, как я жажду остаться.

– Ты уверена, что все будет в порядке? – наконец спрашиваю я.

Она кивает.

– Ладно. Что ж… тогда я пошел. – Вынимаю телефон из кармана и открываю приложение «Убер» [3] Приложение для вызова такси. . Затем нарочито долго вожусь с ним, надеясь, что она передумает.

Но Сабрина молча ждет, пока я вызову машину, затем провожает меня до кухни, придерживая дверь, и мягко шепчет:

– Спокойной ночи.

Она не целует меня на прощание.

Не знаю, заблокировала ли ты меня снова. Но если все же нет, знай: ты потрясающая в постели. Твое горячее тело почти затмевает твои сексуальные мозги. Почти. Мне хочется увидеться снова. В постели, вне постели. Как угодно.

Мне нравится думать, что я неуязвима для таких обычных вещей, как чувства. Что мое внимание сконцентрировано, подобно лазеру, и ничто не может столкнуть меня с пути, на который я встала в шестом классе. Но когда я смотрю через двор на какую-то девушку, отирающуюся рядом с Такером, мысли о Гарварде и идеальных оценках уступают место ревности.

Хочется подойти к ним, вытащить телефон и сунуть ей под нос скриншот этого сообщения, а затем со словами « Видишь? Он мой!» оттащить его прочь. Или повалить его на землю и оседлать перед всем кампусом Брайара…

– Би, ты смотришь так, будто не знаешь, то ли хочешь убить Эмбер Пивалис, то ли трахнуть Такера. В любом случае и то и другое запрещено на территории школы, – смеется Хоуп мне в ухо.

Эмбер? Ее имя занесено в мой список ненависти.

– У меня нет на это времени, – бормочу я, перехватывая книги повыше. Не знаю, кого сейчас пытаюсь убедить, Хоуп или саму себя. Наверное, обеих.

– Что ты имеешь в виду под «этим», внезапную одержимость Такером или яростный отказ позволить себе наслаждаться жизнью?

– Если твои брови поднимутся еще выше, то окончательно станут частью твоей шевелюры, – парирую я, избегая прямого ответа.

– Рядом с тобой у меня появляется нервный тик, – Хоуп шевелит обеими бровями.

– Ты и в постели с Д’Андре корчишь такие рожи? Это какой-то его странный фетиш?