Федерико Моччиа - Три метра над небом. Трижды ты

– За твое счастье! – И он энергично со мной чокается. – Чтобы ты был счастлив и сегодня вечером, и каждый следующий день!

– Приятно слышать. И ты тоже будь счастлив, порадуйся за меня.

Мы выпиваем шампанское залпом. Оно холодное, даже ледяное, все в пузырьках, идеальное.

– Простите… – Гвидо останавливает хорошенькую смуглую официантку с собранными в пучок волосами. Она оборачивается и очаровательно улыбается. Гвидо ставит бокал на поднос и берет еще два. Я тоже ставлю пустой бокал, пока Гвидо передает мне следующий. Официантка уходит.

– Отлично, Стэп! – Гвидо меня обнимает. – Развлекайся.

И мы вместе начинаем прохаживаться по яхте.

– Она трехпалубная. И называется «Лина III». Пойдем, поднимемся наверх.

Мы поднимаемся на палубу. Она полностью застекленная, с большими светло-голубыми диванами из искусственной замши. На них сидят две девушки. Они болтают и пьют небесно-голубые коктейли, гармонирующие с цветом легких занавесок, отчасти закрывающих багрянец, оставшийся на небе после заката. Гвидо с ними здоровается.

– Привет, это Стэп, виновник торжества.

Девушки встают. Они красивые, высокие. Грудь у каждой из них небольшая, но зато волосы длинные: у одной светлые, у другой темные. Они ко мне подходят и целуют меня в щеку.

– Поздравляем!

– Мы рады, что оказались тут.

– Я знаю, что ты работаешь для телевидения и делаешь много всего интересного. Пригласишь нас посмотреть какую-нибудь передачу?

– Ну конечно.

– Какая чудесная яхта. Она твоя?

И тут слово берет Гвидо:

– Сколько же вопросов вы задаете! Иди сюда, Стэп… Разумеется, она его. А еще у него две виллы на Карибах, и, может, мы устроим вечеринку и там.

Он меня уводит. Мы едва успеваем услышать их ответ:

– Мы уже с вами! Куда бы вы ни решили поехать!

Мы доходим до конца палубы.

– Смотри, какой вид…

Мы находимся в бухте, в море около Арджентарио. Я различаю длинный пляж Фенильи: там мы впервые поцеловались с Баби. А потом вижу большой холм с несколькими домами. У некоторых из них, более роскошных, есть даже свои собственные спуски к морю; около других, с большими окнами, в стеклах которых отражается бухта, есть свои бассейны с перепадами. Я рассматриваю их один за другим – от конца пляжа до последней бухты. А, вот она, эта изумительная вилла, возвышающаяся над другими. Она построена на скале, со своим спуском прямо к морю. В этом доме для Баби все случилось впервые.

– Ты счастлив?

– Очень.

– На седьмом небе?

– Гораздо выше, в трех метрах над уровнем неба.

– О чем ты думаешь? – Так Гвидо вторгается в эти мои воспоминания.

– О том, какие они красивые, эти виллы.

– Если все пойдет хорошо, то когда-нибудь ты купишь себе одну их них. Твои дела идут в гору! Может быть, именно эту, на вершине.

– Да, может быть.

– Во всяком случае, ты так радостно улыбался.

Тут мы слышим, как гудит яхтенная сирена.

– Что это? Мы тонем?

– Нет. – Гвидо смеется. – Я велел нас позвать, когда все будет готово.

Мы спускаемся вниз. Парни и девушки уже занимают места в уголке с большим диваном. Они смеются, шутят, некоторые время от времени обнимаются, все в большой эйфории. Проходят официанты, убирая бокалы, а двое других расставляют в середине стола бутылки шампанского. Там семь бутылок шампанского «Моет э Шадон», а нас двадцать восемь. Звучит «Роксана» – очаровательная песня Джорджа Майкла.

– Слушай, Гвидо, кто же все это устроил? Можно узнать или нет?

– Устроил тот, кто любит все самое лучшее! Мы! Скажу тебе только одну вещь: вино сюда привезли сами братья Шадон.

– Да ладно! Ты только и знаешь, что всегда надо мной подшучивать.

– Послушай, а разве не я тебя приводил на замечательные вечеринки?

И я вспоминаю ту вечеринку, которая подарила мне ребенка.

– Да, конечно, это так.

– И теперь ты не веришь, что я мог устроить чудесный праздник именно для тебя, в честь твоей свадьбы? Эй!

Тут же начинают входить официанты с большими подносами, полными морепродуктов – устриц, омаров, лангустов, тартар из лакедры и сибаса. Сначала они обслуживают девушек. Красивых, загоревших. Когда официанты, наполнив тарелки, передают им бокалы с шампанским, девушки смеются и болтают, а потом улыбаются официантам и благодарят их, совершенно не мешкая, словно они давным-давно к этому привыкли и ужинают так каждый вечер.

– Прости, Гвидо…

Я к нему осторожно придвигаюсь.

– Да, говори, я слушаю.

– А они кто? Девушки, оказывающие эскорт-услуги?

– Как это?

– Короче говоря, они кто? Проститутки?

– Нет! – Гвидо смеется. – Это все девушки, которые хотят работать на телевидении и в кино. Я им сказал, что у нас будет вечеринка с тринадцатью продюсерами. Ну и разве они могли упустить такой случай? Они здесь бесплатно!

Я смотрю на этих двенадцать «продюсеров». Банни, Луконе, Скелло и все остальные… Девушки с ними болтают, развлекаются, смеются. Так, по крайней мере, кажется. Две из них с интересом слушают то, что говорит Луконе. Но… Луконе и сам никогда не понимал того, что он говорит!

– Разрешите?

Официант спрашивает меня, не хочу ли я что-нибудь попробовать, другой официант снова наполняет мой бокал; из спрятанных в стене колонок разносится голос Аризы, которая поет песню «Любовь – это нечто другое». Впереди, вдалеке, я вижу Анседонию, залитую оранжевым цветом.

И тогда я снова подхожу к Гвидо.

– Хорошо, больше я не буду тебе мешать. Скажи мне только одно, друг… В чем тут подвох?

Он смеется.

– А ты думаешь, он есть?

– Да.

– Ну как сказать… Подвох, может, будет завтра!

– Понятно. Хорошая шутка.

Но он меня не рассмешил.

Медленно опускается ночь. Тем временем все приносят и приносят новые блюда: два великолепных соленых сибаса, салат из лангустов, гарнир из картофеля и осьминога. И снова – омары, креветки и кальмары на гриле, жареные чипиронес – мелкие кальмары в муке – с мелкой рыбешкой. «Вся рыба и все морепродукты свежайшие, выловленные этим утром…» – уверяет нас капитан. Мы этому верим и едим с большим аппетитом. А потом – щербеты с манго, зеленым чаем, арбузом, киви. И все это неизменно сопровождается шампанским. И, наконец, сладкое: пирожное-мороженое с шоколадом, орехами, сабайоном и фруктовым ассорти.

Некоторые встают из-за стола, другие идут в носовую часть яхты. Кто-то закуривает сигарету, кто-то пьет кофе или крепкие спиртные напитки. А в это время словно ниоткуда возникает диджей со своим маленьким пультом и начинает исполнять потрясающую музыку. За ним появляется низенький саксофонист с небольшой щетиной. Его пальцы виртуозно скользят по саксофону. Продолжая играть, он поднимается на самую высокую точку носовой части яхты, встает на зачехленное сидение шлюпки, и стоя там со своим поднятым к небу саксофоном, словно исполняет серенаду для луны, и она, освещая его сзади, полная и неподвижная, обрамляет его силуэт. Какая-то девушка начинает танцевать, другие к ней присоединяются, составляют группу и движутся в ритме этой музыки. Остальные, взявшись за руки, предпочитают слушать музыку в отдалении, на корме, на полутемных диванах или в одной из многочисленных кают этой большой яхты.