Марк Леви - Каждый хочет любить [litres]

Антуан в пижаме лежал в кровати и мирно читал. В дверь постучали.

– Я забыл забрать костюм из химчистки, – сказал Матиас, просовывая голову в приотворенную дверь.

– Я забрал, он висит у тебя в шкафу, – ответил Антуан, возвращаясь к началу страницы.

Матиас подошел к кровати и растянулся поверх одеяла. Потом взял пульт и включил телевизор.

– Удобный у тебя матрас!

– Такой же, как у тебя!

Матиас подтянулся и взбил подушку, чтобы другу было удобнее.

– Я тебе не мешаю? – поинтересовался он.

– Мешаешь!

– Видишь, а потом ты жалуешься, что мы никогда не разговариваем.

Антуан отобрал у него пульт и выключил телевизор.

– Знаешь, я думал о твоем головокружении, это не такая уж случайная проблема. Ты боишься взрослеть, боишься двигаться вперед, именно это тебя парализует, в том числе и в отношениях с другими людьми. С женой ты боялся быть мужем, а иногда даже с дочерью боишься быть отцом. Когда в последний раз ты что-то делал ради другого, а не ради себя?

Антуан нажал на выключатель лампы и повернулся на другой бок. Матиас посидел несколько минут молча, в темноте; наконец встал и перед тем, как выйти из комнаты, пристально взглянул на друга:

– Знаешь что? Совет за совет, мне тоже есть что тебе сказать, Антуан. Впустить кого-то в свою жизнь – значит разрушить стены, которые ты возвел для собственной защиты, а не ждать, пока другой эти стены проломит!

– Почему ты мне это говоришь? Разве я не снес стену?! – закричал Антуан.

– Нет, это сделал я, но сейчас я о другом! Какого размера были башмачки в магазине для новорожденных?

И дверь захлопнулась.

Антуан не спал всю ночь… ну, или почти всю. Он снова зажег лампу, достал из прикроватной тумбочки листок бумаги и принялся писать. И только под утро, когда послание было окончено, сон сморил его.

Матиас тоже не спал всю ночь… или почти всю. Он тоже зажег свет и тоже заснул только под утро, приняв несколько решений.

В пятницу Эмили и Луи действительно здорово опоздали в школу. Напрасно они трясли отцов, пытаясь вытащить тех из постелей, ничего не помогало. И пока они смотрели мультфильмы (с ранцами за спиной, на случай если у кого-то хватит нахальства их в чем-то упрекнуть), Матиас брился в ванной, а Антуан в панике звонил Маккензи, чтобы предупредить, что будет в агентстве через полчаса.

Матиас зашел в книжный магазин, написал на листе кальки: «Сегодня магазин не работает», прикрепил надпись на стекло двери и тут же отбыл.

Он зашел в агентство, вытащил Антуана с совещания, чтобы одолжить машину. На первом этапе своего долгого пути он поехал вдоль Темзы. Припарковавшись у башни Оксо, он присел на скамейку у пирса, чтобы сосредоточиться.

Ивонна удостоверилась, что ничего не забыла, и еще раз проверила билет. В шесть часов вечера она сядет в поезд на вокзале Виктория. Соответственно через пятьдесят пять минут она прибудет в Чатем. Она заперла маленький черный чемоданчик, оставила его на кровати и вышла из комнаты.

Сердце ее сжалось, когда она спустилась по лестнице в зал; у нее была назначена встреча с Антуаном. Уехать на эти выходные оказалось хорошей мыслью. Ей было бы невыносимо видеть, как в ресторане все меняется. Но настоящая причина этой поездки, даже если ее несносный характер не позволял в этом признаться, шла скорее от сердца. Этой ночью впервые она будет спать в Кенте.

Выходя с совещания, Антуан бросил взгляд на часы. Ивонна ждала его уже как минимум четверть часа. Он порылся в кармане куртки, удостоверился, что конверт на месте, и побежал на назначенную встречу.

Софи встала в профиль перед зеркалом в подсобке. Она погладила свой живот и улыбнулась.

Матиас в последний раз взглянул на катящиеся по реке волны, глубоко вздохнул и встал со скамейки. Решительным шагом он направился к башне Оксо, пересек холл и заговорил с лифтером. Тот внимательно его выслушал и принял щедрые чаевые, которые протянул ему Матиас в обмен на услугу, которая все же казалась как минимум странной. Потом он попросил остальных пассажиров отойти в глубину лифта. Матиас зашел в кабину, встал лицом к двери и объявил, что готов. Лифтер нажал на кнопку.

Эния пообещала Ивонне, что во время работ она неотлучно будет в ресторане. И проследит, чтобы рабочие не повредили кассовый аппарат. Ивонне и без того было трудно себе представить, что, когда она вернется, все будет совсем по-другому, но если что-то случится с ее старенькой кассой, то испарится сама душа ресторана.

Она отказалась смотреть последние рисунки, которые принес ей Антуан. Она полностью ему доверяет. Зайдя за стойку, она достала из ящика конверт и протянула ему.

– Что это?

– Увидишь, когда откроешь! – заявила Ивонна.

– Если это чек, я его не приму!

– Если не примешь, я возьму два горшка краски и сведу на нет всю твою работу, когда вернусь, ты меня хорошо понял?

Антуан собирался поспорить, но Ивонна отобрала конверт и силой запихнула ему в карман куртки.

– Ты их возьмешь или нет? – спросила она, потряхивая связкой ключей. – Я очень хочу обновить зал, но моя гордость умрет только вместе со мной – издержки старой школы. Я и так знаю, что ты ни за что не позволишь, чтобы я выплатила тебе гонорар, но уж за работы я заплачу!

Антуан взял ключи из рук Ивонны и заявил, что ресторан поступает в полное его распоряжение до вечера воскресенья. И чтоб ноги ее здесь до утра понедельника не было.

– Мистер! Уберите, ради бога, ногу от двери, люди нервничают и не могут больше ждать, – взмолился лифтер башни Оксо.

Кабина по-прежнему пребывала на первом этаже, и, хотя служитель постарался объяснить ситуацию всем клиентам, некоторые из них не желали больше дожидаться, пока их доставят к заказанным столикам на последнем этаже.

– Я почти готов, – твердил Матиас, – почти готов.

Он вздохнул поглубже и поджал в ботинках большие пальцы ног.

Стоявшая рядом дама в деловом костюме наподдала ему зонтиком по икре. Матиас согнул ногу, и кабина наконец вознеслась в лондонское небо.

Ивонна вышла из ресторана. У нее назначен визит к парикмахеру, а позже она зайдет за чемоданчиком. Энии пришлось почти вытолкнуть ее за дверь и заверить, что она вполне может на нее положиться. Прежде чем сесть в такси, Ивонна обняла ее и расцеловала.

Антуан прошел дальше по улице, остановился у магазинчика Софи, постучал в дверь и вошел.

Двери лифта открылись на последнем этаже. Посетители ресторана устремились наружу. Вцепившись в поручень в глубине кабины, Матиас открыл глаза. Совершенно очарованный, он смотрел на город, как если бы никогда его не видел. Лифтер неуверенно хлопнул в ладоши раз, потом второй и наконец зааплодировал от всей души.