Екатерина Беспалова - Превратности судьбы [СИ]

— Я его уничтожу, — прошептал он.

Катя вздрогнула. Глаза раскрылись от удивления и страха. Она заметила, как Шторм сжал кулаки. Она не могла понять причины такого изменения.

— Что случилось?

— Я знаю всё, что он сделал! Твои ночные кошмары, синяки на руках… Это ведь его рук дело, верно?

Катя покраснела. Она не думала, что он знает. Но откуда? Как ему стало известно? И тут она вспомнила Кирилла. Он стал свидетелем её истерики, тогда она назвала имя, но она не подумала, что Кирилл запомнит его и уж тем более расскажет своему другу.

— Почему ты об этом спрашиваешь? Тебе ли не всё равно!

— Всё равно? Катя, о чём ты говоришь!

Он посмотрел на неё вопрошающим взглядом. Сколько ещё ему нужно будет дать подсказок, намёков, чтобы она наконец поняла? Или она только делала вид, что не понимает? Но продолжать говорить об этом было опасно, нужно было срочно менять тему, иначе они снова вернутся к мёртвой точке, с которой им только что удалось немного сдвинуться.

— Скажи, а как ты оказалась тут? Почему ты была в лесу, когда тебя встретил Кирилл?

— Мой дядя, — Катя осеклась, но потом вспомнила, что всем уже известно о генерале Богданове, — собирался уезжать на Дальний Восток. Поездка должна была занять некоторое время, ты же знаешь, как это далеко. Пока он находился в разъездах, меня похитили с целью выкупа или… Я не знаю, они говорили на своём языке, мне было непонятно, чего они хотели, но в разговорах постоянно звучало имя дяди Артёма.

Шувалова замолчала. Ей было трудно говорить об этом.

— Мне очень жаль, — тихо сказал Александр.

— Я до сих пор не верю! Как будто всё это случилось не со мной.

Как же он жалел о том, что не может сейчас прижать её к себе и успокоить, стереть слезинку с лица. Стоп! Он остановился, поймав себя на мысли, что слишком далеко заходит.

— Пожалуй, я пойду! — вдруг сказала Катя. — Уже поздно. Вдруг ещё кто-то проснётся, а я обещала Денисову, что буду примерной девочкой.

Шторм улыбнулся.

— Да, он тот ещё блюститель идеального порядка. Извини, я не могу тебя проводить. Хотя если ты поможешь мне встать…

— Тогда мы точно разбудим весь лагерь, — перебила она его, на дав закончить фразу. — Я сама знаю дорогу. А ты засыпай, ведь во сне болезни быстрее проходят.

После этого она бросила на него последний взгляд и вышла из палатки на свежий воздух, которого ей сейчас так не хватало.

В шесть часов утреннюю тишину прорезал звонкий голос капитана Терехова:

— Рота подъё-о-о-ом!

От непривычки Катя подскочила на кровати, пытаясь сообразить, где она находится. Но спустя несколько секунд она вспомнила, что теперь живёт в лагере солдат. Откинувшись на подушку, Шувалова закрыла глаза и, улыбнувшись, прошептала:

— Нужно привыкать к этому!

Накрыв лицо одеялом, она попыталась снова уснуть, но сон не шёл. На улице стали слышны шаги солдат, выходящих на утреннюю поверку. Катя восхищалась этими ребятами. После таких дневных нагрузок, недолгого, как ей казалось, сна, они так быстро собирались и с новыми силами были готовы встретить то, что готовил им грядущий день.

В её голове всплыл образ младшего сержанта. Он точно также все эти месяцы поднимался ни свет ни заря и выполнял боевые задания, несмотря ни на что. Сколько же нужно иметь силы и упорства, чтобы заставлять себя делать это? И он не жаловался. Но теперь у него было достаточно времени отдохнуть от всего и набраться сил.

В этот момент она вспомнила ночной разговор с Александром. Он очень старался не бередить старые раны, и ему это почти удалось. Если бы не тот вопрос о Владе… И его реакция на её слова была не понятна ей.

Вопреки всем своим опасениям она увидела в нём нового человека, хотя как можно было судить об этом, ведь она не знала, каким он был до армии. Может быть, в нём всегда присутствовали те качества, о которых она только стала узнавать? Возможно, он всегда был таким положительным? Его репутация плохого парня поддерживалась лишь благодаря той компании, в которой он находился. Всё делали они, а он брал их вину на себя и ни разу не пытался доказать, что его там не было… По-другому и быть не могло! Шторм был главный, поэтому всё приписывали ему. Даже она сама винила его в том, что пытались сделать его дружки, хотя самого его не было среди них. Как же она ошибалась на его счёт! Только теперь она начала понимать, каким он был на самом деле.

С этими мыслями Катя погрузилась в сладкий мир грёз, не слыша топота и голосов, доносившихся с улицы.

Когда она проснулась во второй раз, в лагере было не так шумно. Часть солдат была на задании, а другая часть — в дневном патруле. Встав на ноги, Шувалова быстро оделась, заправила кровать и вышла из палатки. В глаза тут же ударило яркое солнце. Было очень жарко. Недолго думая, она пошла в том направлении, которое ей было уже так знакомо.

К счастью, рядом с палаткой Шторма никого не оказалось, за исключением хирурга, который маячил туда-сюда, пытаясь найти себе занятие. Катя поздоровалась с мужчиной и спросила о состоянии бойца.

— Так это вы и есть та девушка, которая спасла нашего Сорвиголову от смерти? — улыбнувшись, спросил он. — Вы молодец!

— Спасибо! Я начинающий врач, учусь в университете.

— Вы очень хорошо справились с ранением, учитывая, что под руками ничего почти не было, кроме аптечки. Это уже о многом говорит!

Катя смущённо улыбнулась.

— Спасибо.

— Ладно, не буду вас отвлекать, вы ведь хотели навестить Шторма?

Доктор подмигнул ей и показал рукой на палатку.

— Он как раз уже не спит.

Катя, улыбнувшись, кивнула головой. Когда она оказалась внутри, увиденное немного повергло её в шок. Прихрамывая и держась за правый бок, Александр шёл к своей кровати. Он делал это увереннее, чем тогда в первый раз в лесу. Она порадовалась его успехам.

— Привет!

Шторм резко обернулся, и в эту мину понял, что это было ошибкой. Боль сразу же напомнила о себе. Скорчив гримасу, он облокотился о край кровати. Однако болезненное выражение тут же сменилось улыбкой.

— Привет! — ответил он.

— Ты уже ходишь? У тебя неплохо получается.

Александр посмотрел на свою рану, а затем перевёл взгляд на девушку:

— Да, пытаюсь. Не могу же я вечно лежать!

— Вечно? Ты только три дня не вставал.

— А это мало?

— Ты как ребёнок! — улыбнулась Катя. — Такой капризный.

— Уж какой есть.

Александр развёл руки в стороны, глядя на Шувалову. Она казалась ему отдохнувшей. Круги под глазами почти пропали, теперь улыбка всё чаще появлялась на её милом личике. И она стала ещё красивее, чем раньше.

— Всё-таки будет лучше, если ты не будешь мучить свой и без того ослабленный организм. Давай я помогу тебе лечь!

Шторм вздохнул.

— Хорошо, только позволь я ещё раз пройдусь по палатке. Ты как раз увидишь, что ничего сложного в этом для меня нет.