Мейси Ейтс - Добейся меня, герой

Тот факт, что он был вынужден приобрести этих лошадей при переезде в это место, приводил его в ужас. В детстве он ненавидел заниматься хозяйством. Но в последние годы его мировоззрение начало меняться. Он обнаружил, что ищет место, где осесть, пустить корни, – в общем, дом.

Хорошо или плохо, но это был дом. Не только туманное побережье Орегона, не только город Купер-Ридж. Но и ранчо. Лошади. Утро, проведенное верхом под восходящим золотым солнцем.

Да, это был дом.

И сейчас он видел, что его любимое ранчо стало для Даниэль чем-то большим, чем временное пристанище.

Сегодня на ней не было шапочки. Темно-каштановые волосы безжизненно свисали, черты бледного лица заострились. Она была похожа на эльфийку, но Джошуа никогда не назвал бы ее красавицей, хотя в ней было что-то пленительное. Что-то чарующее. Наблюдать за ней рядом с большими животными было так же интересно, как смотреть футбол. Правда, он не мог понять почему.

– Ты не росла среди лошадей?

– Нет, – ответила Даниэль, робко шагнув к загону. – Я выросла в Портленде.

Джошуа кивнул:

– Ясно.

– Все время в квартире, – сказала она. – Мне кажется, когда-то у нас была лошадь. Я точно не помню. Мы постоянно переезжали. Иногда мы жили в местах получше, у ухажеров моей мамы.

– Понятно.

Джошуа рос в одном-единственном доме. Его семья никогда не переезжала. Родители до сих пор живут на ферме, наследуемой их семьей на протяжении нескольких поколений. Сам он уехал из родительского дома, чтобы учиться в колледже и начать свой бизнес, но это другое, потому что он знает, что всегда может вернуться домой.

– Ты вернешься в Портленд, когда закончишь здесь? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Даниэль. – У меня никогда не было возможности выбрать, где жить.

Джошуа вдруг вспомнил, что она очень молода.

– Тебе ведь двадцать два?

– Да, – ответила она, ощетинившись. – Так что у меня действительно не было возможности подумать о том, чем я хочу заниматься, кем быть. Когда я вырасту и все такое.

– Понятно, – сказал Джошуа.

Что касается его самого, то у него не было цели до тех пор, пока он не закончил школу, пока не решил для себя, что не будет связывать свою жизнь с фермерством в Купер-Ридж. И вот тогда он уехал из родного города. Он хотел большего. Он поступил в школу маркетинга, так как хорошо разбирался в продажах. Он умел продавать идеи. Продукты. Он не создавал их и не придумывал, но мог убедить покупателя в том, что тот не сможет прожить без них.

Джошуа был из тех, кто соломинку превращает в золото.

Ему всегда нравилась его работа, но она приносила бы ему больше удовлетворения, если бы он начал свою карьеру с создания совместного с сестрой и братом бизнеса. Если бы еще тогда имел возможность продавать неординарный талант Фейт, чем он сейчас и занимается. Работа превратилась для него в страсть. А сам он стал ценным кадром, в котором все нуждаются. Ведь идеи есть у многих людей, но меньше половины претворяют их в жизнь и доводят начатое до конца. И меньше половины из этой половины знают, как донести их до потребителя. Вот тут на сцену выходит он.

Свою первую корпоративную стажировку Джошуа прошел в двадцать лет и поэтому не мог представить, как можно не иметь цели в двадцать два. Но с другой стороны, у Даниэль есть ребенок. Но тогда сразу встает вопрос: зачем в таком раннем возрасте рожать детей?

Джошуа совсем не нравилось думать о детях.

– Ты осуждаешь меня, – сказала Даниэль, отступая от загона.

– Нет, не осуждаю. Подойди ближе. Погладь их.

Она посмотрела на него, и ее глаза восторженно расширились.

– Можно? – с надеждой спросила она.

– Конечно, можно. Они не укусят. Точнее, могут, просто не надо совать пальцы в пасть.

– Даже не знаю, – произнесла она, пряча руки в карманы.

Джошуа видел, что ей очень хочется погладить лошадей, но она боится.

– Даниэль, – сказал он, – не бойся.

Она с удивлением посмотрела на него, услышав свое имя.

Вынув руку из кармана, она сделала робкий шаг вперед, а затем отдернула руку.

У Джошуа кончилось терпение. Одно дело – слушать ее рассказы о том, как она не знала, кем хочет стать, когда вырастет, и совсем другое – видеть, как она борется с боязнью прикоснуться к лошади. Он шагнул вперед, обхватил пальцами ее запястье и притянул к загону.

– Все в порядке, – заверил он.

Мгновение спустя он понял, что сделал. Более того, он отметил, что она очень теплая, что у нее мягкая кожа.

И что она очень тоненькая.

Странная комбинация чувств охватила его тело. Сострадание сжало его сердце, а похоть – его пах.

Джошуа стиснул зубы.

– Давай.

Он заметил, как ее лицо налилось краской. Ему стало интересно, это от злости или у нее возникли те же ощущения, что и у него. Но это не важно.

– Погладь, – настаивал он, притягивая ее руку ближе. – Вот так, держи ладонь открытой.

Она послушалась, он отпустил ее руку и отступил назад, стараясь игнорировать ощущения от прикосновения к ее коже.

Одна из его лошадей – серая кобыла по имени Блю – подошла и прижалась носом к протянутой руке Даниэль. Даниэль издала резкий звук потрясения и отвела руку, а затем хихикнула.

– У нее мягкие усы.

– Да, – кивнул он, улыбнувшись. – И она очень нежная, так что ты не должна ее бояться.

– Я ничего не боюсь, – заявила Даниэль, снова протягивая руку лошади и позволяя ей ее понюхать.

Джошуа не верил, что она ничего не боится. Да, она достаточно жесткая, но в то же время и очень хрупкая. Она из тех, кто выдержит побои, но сломается, если удар придется в уязвимое место.

– Не хочешь как-нибудь поездить верхом? – спросил Джошуа.

Выражение ее лица… Ну, он не мог его прочитать. В нем была нежность, и в то же время страх, и подозрительность.

– Не знаю. А что?

– Мне показалось, что ты любишь лошадей.

– Люблю, но я не умею ездить верхом.

– Могу тебя научить.

– Даже не знаю. Мне надо присматривать за Райли.

Она стала отходить от него и от загона.

– Я собираюсь кого-нибудь нанять, чтобы присматривать за Райли, – мгновенно приняв такое решение, сказал Джошуа.

И она снова на него посмотрела. С подозрением.

– Зачем?

– На случай, если ты мне понадобишься без ребенка. Что, вероятно, и произойдет. Ты будешь жить со мной в течение месяца, и кто знает, в каких ситуациях мы можем оказаться. Я не предполагал, что ты придешь с ребенком, хотя мне это поможет доказать, что ты мне не подходишь. А также думаю, что нам придется выходить в свет без него.

Даниэль эта идея пришлась не по вкусу. И Джошуа понимал почему. Она цеплялась за ребенка, словно за спасательный круг. Как будто если она его отпустит, то утонет.

– И я смогу ездить верхом? – все еще с подозрением спросила она.