Рейчел Томас - Невеста по обмену

— А мне оно зачем?

Его голос прозвучал так резко, что птицы на деревьях, казалось, перестали петь в ожидании увидеть, что будет дальше.

— В следующий раз, когда тебе потребуется удобная невеста, у тебя уже будет кольцо в твоем распоряжении.

Вся боль, которую она чувствовала, отразилась в ее словах, несмотря на то что она пыталась скрыть ее.

Его глаза потемнели от гнева, и она с удовлетворенной улыбкой повернулась и пошла дальше. Через секунду он догнал ее.

— Я думал, что ты другая.

— Какая?

Она старалась говорить легким и кокетливым голосом, чтобы он не догадался о боли, которая пронзала ее, о скорби по тем мечтам, которые появились на свет в эти выходные и уже разбились.

— Что ты не та испорченная богатая девчонка, которую я впервые встретил на званом ужине. Что не та властная женщина, которая ждала меня в ресторане три недели назад.

Под шелковистой мягкостью его голоса явственно слышалось отвращение к той, какой он считал ее на самом деле.

— Может, это была часть игры.

Лидия не смотрела на него. Не осмеливалась. Она смотрела на других гуляющих и гадала, чем занимаются эти люди. Счастливы ли они, есть ли у них та любовь, которая, как она начала верить, появилась и у нее. Какой же она была дурой!

На том званом ужине, когда она впервые встретила Рауля, она играла ту роль, которую, как она думала, отвел ей отец. То была последняя тщетная попытка уменьшить все растущую пропасть между ними. Из-за этой роли Рауль стал смотреть на нее с отвращением. С тех пор она поступала так, как всегда советовала ее бабушка, и была собой.

— Ты сыграла роль любящей невесты очень хорошо, дорогая. Я поверил.

Лидия продолжала идти вперед, не осмеливаясь смотреть на него и, конечно же, не осмеливаясь остановиться.

— Ты от меня этого и ожидал, разве не так? Разве ты не хотел убедить совет директоров, что мы готовы пожениться?

Она ускорила шаг. Может, если они покинут парк, они оставят эту тему.

— Тогда я аплодирую тебе. Ты даже одурачила меня, особенно когда была в моей постели.

Она остановилась и повернулась к нему лицом. Неужели он так и не понял, что эти последние несколько дней не имели отношения к сделке? Все эти дни она позволяла себе быть собой — и быть с ним, с мужчиной, в которого она сильно влюбилась.

— В таком случае ты не можешь отрицать, что я выполнила свою часть сделки.

Рауль улыбнулся, когда увидел, как ее глаза гневно блестят, причем блестят ярче, чем кольцо, которое она только что вернула. Когда послеобеденное солнце светило сквозь голые ветви деревьев и играло в ее волосах, она выглядела очень красивой. И его опять подтолкнула потребность к большему, желание пойти дальше в отношениях с этой женщиной. Он безжалостно подавил это желание и спрятал за резкостью.

— Нет, не могу, — признал он. — Даже когда мы были одни, ты продолжала играть во влечение и довела его до самого удовлетворительного заключения.

Лидия побледнела, и Рауля охватили угрызения совести. Она единственная женщина, с которой ему хотелось сблизиться, которую ему хотелось узнать лучше, и тем не менее он, поддаваясь эмоциям, отталкивает ее, ранит своими словами. Это лишний раз подтверждает, что он не тот мужчина, который способен осесть, остепениться, взять на себя ответственность за другого человека.

— Я презираю тебя, Рауль, за все, что ты сделал.

Она зашагала прочь.

— Куда ты идешь, Лидия?

Он смотрел, как покачивались ее бедра, обтянутые белыми джинсами, которые подчеркивали ее стройную фигуру. Он сразу вспомнил, как она вот этими ногами обхватывала его тело, отдаваясь ему, пусть это и длилось всего два дня.

Она повернулась и снова отважно встретила его взгляд, ее милое личико было во власти гнева.

— Ничто не заставит меня задержаться еще на мгновение в твоей компании, Рауль. Я возвращаюсь в Лондон — сегодня.

В течение нескольких секунд он колебался, но потом овладел собой и напустил на себя привычную холодность.

— Мы договаривались, что мы вернемся вместе.

— У меня есть дела, Рауль.

Ее ледяной голос охладил его сильнее, чем зимний ветер, который начал разгуливать по парку.

— Какие дела?

— Мне нужно подобрать платье.

— Ах, конечно, напряженная жизнь светской львицы, шопинг — твоя главная забота.

Он не смог сдержать сарказма в голосе, когда шел к ней, снова сокращая расстояние. Ее зеленые глаза смотрели с настороженностью, когда он приблизился.

— Это как раз и подтверждает, что ты ничего обо мне не знаешь.

— Тогда что ты от меня скрыла? — с подозрением спросил он, прищурившись. Она продолжила смотреть на него с вызовом. — Что ты до сих пор все та же избалованная девица, интересующаяся только вечеринками и шопингом?

— Рауль, мне тогда еще не было семнадцати. Меня интересовало то же, что и всех подростков. Да, я иногда хожу на вечеринки, также я часто бываю в Лондоне, но это бизнес, Рауль.

— И что же это за бизнес?

Рауль был заинтригован. Он всегда подозревал, что в Лидии Картер-Уилсон есть нечто большее, чем она позволяет увидеть людям.

— У меня успешные модные женские бутики, один в Лондоне и один в Париже. Думала открыть еще один здесь, в Мадриде.

Рауль на мгновение лишился дара речи.

Лидия продолжила свою самодовольную атаку.

— Но я откажусь от этой идеи, потому что она несет в себе риск случайной встречи с тобой.

— Почему же ты скрывала это от меня? Почему ты скрывала от меня знание испанского?

Наконец-то он отбросил прочь эротические воспоминания.

— Правду?

— Да.

— Ты презирал меня с нашей первой встречи, и это навело меня на мысль о том, что совет моей бабушки был правильным — просто быть собой.

Рауль вызвал в памяти тот давний званый ужин, когда они впервые встретились. Уже тогда она произвела на него неизгладимое впечатление, он просто таял от ее улыбки.

— То есть ты выучила испанский и основала бизнес из-за того вечера?

Его пронзило чувство вины.

— Я усердно работала, чтобы доказать, что я на многое способна, чтобы быть самой собой. И я не позволю ни своему отцу, ни тебе забрать у меня все это. Его долги будут оплачены недвижимостью, которую он скрыл за моим именем, но только не моим бизнесом. Хотя я, конечно, понимаю, что моего бизнеса не хватило бы для покрытия его долгов.

— А что, если бы замужество стало необходимостью? Что, если бы ты не нашла моего брата?

— Тогда я бы вышла за тебя замуж, если бы это означало сохранение единственной вещи, над которой я усердно работала. Моей жизни. Моей независимости.

— Так что, эти выходные были тренировкой медового месяца?

В ее глазах вспыхнула ярость; ее соблазнительная улыбка исчезла.

— Эти выходные были ошибкой. Очень большой ошибкой. Теперь, если позволишь, мне нужно собрать вещи и забронировать билет в Лондон.