Колин Гувер - Никогда, никогда. Часть 3. В любви можно все

— Да, не помним. Клянусь, я говорю это не ради смеха, Джанет. Не знаю, какой я была сестрой, но, клянусь , я ничего не выдумываю.

Она разглядывает Чарли и признается:

— Последние пару лет ты была отвратительной сестрой. Но если все, что рассказал мне Лэндон, правда и вы действительно ничего не помните, это объясняет, почему никто из вас, редких козлов, не поздравил меня с днем рождения. — Она садится на заднее сиденье и хлопает дверью.

— Ой, — выдавливает Чарли.

— Ага. Ты забыла о дне рождения своей младшей сестрички? Как эгоистично с твоей стороны, Чарли!

Она игриво бьет меня в грудь. Я хватаю девушку за руку, и между нами вспыхивает искра. Всего на секунду. Чарли смотрит на меня так, словно чувствует то же, что питала к Сайласу старая Чарли.

Но затем она моргает, отдергивает руку и садится в машину.

Это ведь не моя вина, что Вселенная решила меня наказать. Нас . Сайласа и меня.

Постоянно забываю, что ему «повезло» так же, как и мне. Наверное, я слишком самовлюбленная. Замечательно ! Думаю о сестре, сидящей со мной в машине и переживающей, вероятно, худший день рождения в своей жизни. И о сводной сестре, которая живет в моем старом доме со свихнувшейся мамашей. Судя по записям в дневнике, я издевалась над ней много лет. Я — плохой человек и ужасная сестра.

Мне вообще нужны мои воспоминания?

Выглядываю в окно и наблюдаю, как мы проезжаем мимо других машин. Я лишена памяти, но могу устроить Джанет хоть какое-то подобие праздника.

— Эй, Сайлас, — зову я. — Можешь вбить одно место в свой модный навигатор?

— Ага, — кивает он. — Какое?

Я совсем не знаю эту девушку на заднем сиденье. Она спокойно может быть фанаткой ролевых игр.

— Игровой центр, — отвечаю я.

У Джанет и Лэндона явно поднимается настроение. «Есть!» — поздравляю я себя. Все подростки обожают видеоигры. Это модно.

— Не самое подходящее время для игр, — говорит Сайлас. — Тебе не кажется, что нам стоит…

— …поиграть в игры, — перебиваю я. — Потому что сегодня день рождения Джанет.

Я многозначительно округляю глаза, чтобы он понял, — это не обсуждается. Когда до него доходит, его губы складываются буквой «О», и он показывает мне «класс» большими пальцами. Чарли ненавидит этот знак, судя по мгновенной реакции ее тела.

Сайлас находит неподалеку игровой центр. По прибытии достает кошелек и вытаскивает кредитную карточку. Джанет стыдливо смотрит на меня, но я лишь пожимаю плечами. Я едва знаю этого парня. Какая разница, если он потратит на нас немного денег? Кроме того, своих у меня нет. Наш отец все потерял, в отличие от папы Сайласа, так что это справедливо. Я не только самовлюбленная, но еще и с легкостью нахожу себе оправдания.

Нам насыпают жетоны в бумажные стаканчики, и как только мы заходим в центр, Джанет с Лэндоном уходят по своим делам. Вместе . Я снова многозначительно кошусь на Сайласа, как бы говоря: «Вот видишь!»

— Пошли, — улыбается он. — Закажем пиццу. Пусть детки поиграют.

Он подмигивает, а я пытаюсь не расплыться в ответной улыбке.

Мы находим свободный столик, и я сажусь на диван, обхватив руками колени.

— Сайлас, что, если это и дальше будет продолжаться? Этот бесконечный цикл забвения. Что мы станем делать?

— Не знаю, — отвечает он. — Находить друг друга снова и снова. Это не так уж плохо, верно?

Я поворачиваюсь посмотреть, не шутит ли он.

Это не так и плохо. А вот наша ситуация — просто ужасна.

— Кто захочет провести свою жизнь в неведении о собственной личности?

— Я могу провести каждый день, узнавая тебя заново, Чарли, и вряд ли мне это когда-нибудь надоест.

По моему телу проходит волна жара, и я быстро отвожу взгляд. Девиз дня: не смотри на него, не смотри на него, не смотри на него .

— Ты дурак, — говорю я. Хоть это и неправда. Он романтик, и его слова несут в себе большую силу. А вот Чарли не такая. Но я также могу сказать, что она хотела бы такой быть. Чарли отчаянно хочет, чтобы Сайлас доказал, что все это не ложь. Каждый раз, когда она смотрит на него, то чувствует невыносимую тягу к этому парню. И каждый раз, когда это происходит, я хочу прервать эту связь.

Вздыхаю и разрываю пакетик с сахаром, высыпая его на стол. До чего же утомительно быть подростком! Сайлас молча наблюдает, как я рисую узоры на сахаре, но затем берет меня за руку.

— Мы справимся, — заверяет он. — Мы на верном пути.

Я вытираю руки о джинсы.

— Хорошо.

Но я знаю, что это ложь. Мы в тупике, как и при пробуждении в отеле.

Я еще и врунья. Самовлюбленная, оправдывающаяся врунья.

Джанет и Лэндон находят нас как раз когда приносят пиццу. Они со смехом садятся за стол, их щеки порозовели. За весь тот день, что я знаю Джанет, я ни разу не видела ее смеющейся. Теперь я еще больше ненавижу отца Чарли. За то, что так испортил жизнь маленькой девочке. Двум девочкам, если считать себя. Ну… трем , учитывая Кору.

Я наблюдаю, как Джанет ест пиццу. Так быть не должно. Если я смогу разобраться с этой… штукой … то позабочусь о ней. Буду лучшей сестрой. Ради нас обеих.

— Чарли, — обращается она, откладывая пиццу. — Поиграешь со мной?

— Конечно, — улыбаюсь я.

Ее лицо светится от радости, и мое сердце тает. Когда я оглядываюсь на Сайласа, он смотрит на меня мечтательными глазами. Уголки его губ приподнимаются в улыбке.

На улице уже стемнело, когда мы подъезжаем к дому Чарли и Джанет. Наступает неловкий момент: судя по всему, я должен проводить Чарли до двери. Но на обратном пути Лэндон и Джанет все время флиртовали, а вчетвером мы выйти не можем.

Джанет и Лэндон открывают двери, и мы с Чарли остаемся ждать в машине.

— Они обмениваются номерами, — говорит она, поглядывая на младшеньких. — Как мило.

Мы молча наблюдаем, как они щебечут, пока Джанет не исчезает в доме.

— Наш черед, — бубнит Чарли, открывая дверь. Я медленно иду с ней по дорожке, надеясь, что ее мама меня не заметит. У меня нет сил разбираться с этой женщиной. Невольно начинаю сочувствовать Чарли.

Она нервно крутит руки. Я знаю, она медлит, потому что не хочет оставаться одна. Во всех ее воспоминаниях мы все время были вместе.

— Который час? — спрашивает она.

Я достаю из кармана телефон.

— Начало одиннадцатого.

Девушка кивает и оглядывается на дом.

— Надеюсь, мама спит… Сайлас…

Я перебиваю:

— Чарли, я не думаю, что нам стоит разделяться.

Она снова встречается со мной взглядом. Вид у нее такой, словно она испытывает облегчение. В конце концов, я единственный человек, которого она знает. Последнее, что нам сейчас нужно, это, наверное, отвлекаться на незнакомцев.

— Хорошо. Я как раз это и собиралась сказать.