Марина Кистяева - Поцелуй скорпиона [СИ]

Больше им не о чем говорить! Хватит.

Она успела сделать шаг в намерении обойти живого истукана, но крепкие руки схватили её и рывком притянули спиной к себе, ощутимо впечатав в сильное мужское тело.

– Твоя ревность – бесподобна, Кииирааа, – зашептал он ей на ухо и в продолжении укусил за мочку, вызвав маленький разряд тока. – Но меня интересуешь ты. Только ты. И я хочу, чтобы ты об этом помнила всегда!

– Отпусти меня! – Кира не желала сдаваться. Сейчас ей было откровенно плевать на условности, на влияние Сакронского. Она хотела, чтобы он отпустил её и оставил в покое. Её лимит терпения исчерпан.

– Нет. Я соскучился по твоему запаху, кроха.

И, явно провоцируя, провел носом по её шее, шумно втягивая воздух.

Киру затрясло. Она, продолжая про себя материться, сделала молчаливую попытку вырваться из кольца его рук. Тщетно.

– Прогуляйся со мной, Аристократочка, – его голос обволакивал, искушал, рисовал в воображении самые непристойные картины.

– Куда?

Куда угодно, лишь бы отпустил… Позволил дышать кислородом, а не его запахом.

– К утесу. Я тебе хочу показать своё любимое место в поместье. Прими моё приглашение, Кииррра.

Кира закрыла глаза, приказывая себе успокоиться. Она сорвалась. Показала свою заинтересованность в Демиде. Дала ему повод для насмешек и манипулирования. Но стоило Кире представить, что он занимался сексом с другой девушкой, как ураганный шторм поднимался у неё в душе, сметая любые доводы разума.

Внезапно Кира вспомнила того Демида, из прошлого. Если он испытывал такую же снедающую ревность, жажду полностью обладать человеком, знать, с кем он был, как проводил время, то, наверное, смогла бы его понять.

И сразу же Кира одернула себя. Нет! Там патология. Больная страсть. У Демида и Киры из прошлого была семья. Чувства. Им следовало доверять друг другу, а не запирать партнера в клетке.

– Хорошо, пошли, – выдавила из себя Кира.

Прогулка ей не помешает. Освежит голову и мысли. Немного приведет в себя.

Что совершенно не вписывалось в дальнейшие планы Киры, так это нежные объятия со стороны Демида. Тот не собирался отпускать её, переместил руки и обнял её за плечи. Кира сделала попытку их сбросить и сразу же услышала жаркий шепот, опаливший область уха:

– Перестань, кроха. Всё равно не отпущу. И будет по-моему.

Это они ещё посмотрят.

Кира находилось в таком взъерошенном состоянии, что даже художник в ней не мог пробудиться. Краем глаза она отмечала холодные красоты Шотландии, безумно притягательную зелень, бесконечные холмы вдали, и небо столь яркое, синие, низкое, что, казалось, протяни руки и дотронешься до него.

В другой раз… Не сегодня. В Киру словно бес вселился. Она могла думать лишь об одном – чтобы Демид опроверг её подозрения, но эта самовлюбленная сволочь в открытую кайфовала от её ревности, доводя Киру до ещё большего бешенства. Ему достаточно было бы сказать пару фраз, и она успокоилась бы. Но нет, тот продолжал довольно лыбиться.

– Так ты мне расскажешь… – Кира всё же сделала над собой усилие и продолжила, сказав совсем не то, что планировала изначально, – что произошло между Демидом и Кирой в прошлом?

На мгновение мышцы Демида напряглись.

– Расскажу. Конечно. Итак, с чего начать? Ах, да… С покупки дома. Мой предок или прародитель, как тебе угодно, собирался сделать супруге сюрприз. И сделал. Мы это видели-слышали из твоего откровения. По документам дата покупки исчислялась одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмым годом. Я любил по детству рыться в архивах, теперь понимаю, почему… Да и мой отец считал, что я должен знать нашу родовое древо. Кстати, я тут накануне подумал – а почему именно мы? Почему по прошествии, считай, ста двадцати сколько… пяти-семи лет, их души воплотились в нас? До этого ничего аналогичного не было зафиксировано. Я знал, что был назван в честь прародителя, но имя его жены… Упустил, не обратил внимания, когда встретил тебя. Хотя… Нет, вру. Я знал, что мы связаны. Ладно, ну её, эту лирику. Возвращаясь к истории нашей семьи. Изображения супруги Демида мне не попадалось ни одного. Его – видел. Мы ещё прикалывались, что я похож на него. Опять же мне стоило обратить на это внимание, но я, Аристократочка, проводил время, ушатывая себя днём, чтобы ночью дрыхнуть без задних ног, в надежде не увидеть тебя. Но ты приходила. Всегда. Каждую долбанную ночь.

Кире точно под дых дали. Она ожидала от Демида многого, готова была держать оборону… Стоп. Или так было дальше? Почему сейчас его агрессия, сквозившая в словах, задела её, прошлась по сердцу ржавым тупым ножом?

– Я, вернее, мой образ так сильно раздражал тебя? – негромко поинтересовалась она, не заметив, как вопрос ревности отошёл на второй план.

Демид хмыкнул.

– Кроха, твой образ не раздражал меня. Он меня убивал. Я тебе скажу большее, когда я выяснил, что ты существуешь в моё время, что ты реальная, я дал себе время. Потому что да, ты как-то была права, заявив, что у меня были мысли о твоем физическом устранении.

Одно дело предполагать, другое – слышать.

– Продолжай.

– А что продолжать? Говорю же, я ненавидел тебя. Черт возьми, да я даже потрахаться не мог спокойно. Мне всё время было пусто…Что ты вздрагиваешь, Аристокрачка? Испытывала аналогичное?

– Нет. Мне не было пусто. Мне казалось, что я изменяю тебе.

– Как интересно. Про нас можно поэтически сказать: «Она изменяла… ему было пусто…» Кроха, ты заметила, что сегодня я необычайно лиричен?

– Пошёл ты к черту, Сакронский.

Она снова сделала попытку вырваться, и снова тщетно.

– Кроха, если бы ты только знала, сколько раз я там бывал, то поняла бы, что отправлять меня к нему не имеет никакого смысла.

– Ты ерничаешь.

– И что?

– Я жду продолжение рассказа.

Они прошли по саду, вышли через широкую калитку, распахнутую на обе створки. Если бы Кира не находилась в пограничном состоянии, если бы её эмоционально не штормило, и она могла бы обращать внимание на что-либо вокруг, она непременно отметила бы, что калитку кто-то распахнул специально для них. Но Кире было не до окружающих красот и предметов. Всё её внимание поглотил Демид и его жестокие слова.

Они именно такими и были. При этом чудовищно извращенным образом контрастировали с нежными объятиями и теплом, идущими от его тела.

Где-то вдалеке начинал наливаться красками закат…

– История темная. Понятное дело, никакой летописи не сохранилось. Лишь сухие факты. Но пока мы не дошли до фактов, я хочу тебе ещё раз напомнить, что утёс всегда был моим любимым местом. Я сказал тебе об этом десять минут назад, но, боюсь, ты не…

– Я запомнила, не переживай.

Кира не могла допустить, чтобы он снова начал над ней подшучивать. Достаточно. Её душа и так уже покрывается толстым слоем льда.