Марина Кистяева - Поцелуй скорпиона [СИ]

Демид весь подобрался, каждый мускул его был натянут от напряжения. Он не мог предугадать, как отреагирует, если услышит подтверждение своего выпада. Уйдет, хлопнув дверью, или разнесет к чертям собачьим всю комнату.

Кира открыла рот, чтобы уже ответить, сказать гадость, но её взгляд замер на его лице. Видимо, частично на нем отразилось его внутреннее напряжение, та тетива, что готова была разорваться в любую секунду.

Кира отвернулась и негромко брыкнула:

– Нет.

Откат был такой, что Демид теперь сдерживал счастливую идиотскую улыбку.

– Я не сомневался в тебе, кроха.

– Да пошёл бы, Сакронский, – в её голосе злость пошла на убыль.

За что он обожал свою девочку – она быстро отходила. Замечательная черта характера.

Прекрасная черта для долгой, совместной жизни, учитывая его взрывной характер.

– Я уже один раз ушел от тебя. Больше не уйду.

– Это ты так называешь? Ушёл? – она всё же снова на него посмотрела, сверкая своими изумительными глазищами, в которых он готов был тонуть ежедневно. – ТЫ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ В ТЕБЯ СТРЕЛЯТЬ!

– Я ушёл, Кира. Так надо было.

– Кому?! – яростно выдохнула она, а потом её плечи разом поникли, отчего у Демида остановилось сердце. Меньше всего ему хотелось, чтобы его Аристократочка расстраивалась или, чего хуже, уходила в депрессию.

Её боль, её печаль с недавних пор отражались в нем самом. Хотя кого он обманывал? Так было всегда.

Он зависим от своей Аристократочки.

Нет.

Он зависим от Киры.

От её взгляда, улыбки. От её дурманящего тела. От её рук, губ, прикосновений. От нежности в голосе, которая так редко доставалась ему в прошлом.

Нечасто у Демида Сакронского в горле першило и пересыхало. Он, привыкший вести переговоры с сильными мира сего, ворочить миллионами, заключать контракты на бешеные суммы, давать работу тысячам и контролировать процессы, перед этой хрупкой девочкой испытывал совершенно странные эмоции. Привыкший считать себя правым и ни в коем случае не отступать от задуманного, тем более, совершенного, он растерялся от боли в её глазах.

Лучше бы и дальше с ним ругалась.

– Нам, Кира.

Кира покачала головой, опуская глаза вниз.

– Нет. Ты так решил… Не предупредив меня, ни сказав ни слова, даже не намекнув… Ты хотя бы представляешь, что я испытала, когда увидела, как ты падаешь в обрыв?

– Кира…

– Молчи, – она даже голоса не повысила, а у него все внутренности стянуло тугим жгутом. Не вдохнуть, не выдохнуть. Оставалось послушаться её и дать шанс выговориться. Он ей был необходим. – Знаешь… Я думала, никогда с тобой не заговорю. Никогда. Это уже потом… после того, как я увидела, что ты жив и практически здоров… Расчетливый ублюдок… Ты всё продумал, правильно?

– Да.

– Конечно! Ты же Сакронский! Ты не мог допустить, чтобы что-то вышло из-под твоего контроля. Достаточно было и снов, которые изрядно доставали тебя. Может быть, всё-таки развяжешь? Или боишься, что я выцарапаю тебе твои бесстыжие глаза?

– Ты говоришь, как старая бабка.

– Плевать. Отпусти меня, Демид.

Последнюю фразу она сказала так, что в ней читалась двусмысленность. Она просила его не просто развязать – она просила её оставить в покое.

Демид, приглушенно выругавшись, направился к кровати. Не так он планировал разговор. Но идея привязать Киру оказалась не столь удачной, как казалось ранее.

Девушка молча наблюдала, как он приближается. Больше ничего не говорила. Подождала, когда он развяжет путы, и лишь тогда сказала:

– Я хочу попить.

– Вина?

– Воды. Можно?

– Ты меня провоцируешь?

Она пожала плечами.

– Я же пленница в твоем доме? Надо так понимать, Демид-Демон?

Она негласно бросала ему вызов. Даже неосознанно приподняв подбородок, не подозревая, какие чувства пробуждает в нем. Демид любил вызов, любил борьбу. Его сущность требовала ввязаться в драку, пусть и словесную. Заглянув в глаза Киры, он приглушенно выругался и направился за водой.

– Может, минералки?

– Просто воды. И, кстати, где я нахожусь? Ты увез меня из Питера? В какую страну? И сколько времени я находилась без сознания?

– Мать твою! – он всё же не сдержался. – Кира! Ты из меня кого делаешь? Монстра?!

– Ты хуже монстра, Сакронский.

– Аристократочка…

– Дай мне всё же воды.

Она протянула руку, и он залип на ней. Тонкая, с прозрачной кожей, с такими же маленькими, тоненькими пальчиками, без каких-либо украшений. Маникюр бледно-розовый, абсолютно не броский. И между тем хотелось припасть к этой ладони, сжать её своей большой, широкой, и никогда не выпускать.

Присвоить.

Сделать своей.

Чтобы всегда – рука об руку. Рядом.

Сбросив наваждение, Демид прошел к кровати и протянул стакан с водой Кире. Та взяла его и большими громкими глотками осушила. Нервничала его кроха, хоть и пыталась держаться.

Кира вернула стакан, после чего подтянула ноги к груди и положила подбородок на колени.

– Что – драться не будешь, Киррраа?

– А что с тобой драться, Демон-Демид. Мы с тобой в разной весовой категории.

Её голос прозвучал на удивление тихо и спокойно. Демид никак не мог уловить её настроение, оно у неё походило на самые крутые американские горки – то вверх, то вниз.

Его самого штормило вместе с ней. Готовился к одному – получал другое.

– Ты в Питере, – немного раздраженно бросил он, с грохотом ставя стакан на ближайший комод. – И без сознания ты пробыла пару часов.

– То есть я сейчас могу вызвать такси и уехать?

– Нет!

– Что же ты рычишь постоянно, Демид?

– А что ты постоянно от меня прячешься, Кира? Я дал тебе время! Я не трогал тебя долбанных полгода! Я подыхал вдалеке от тебя, – как бы Кира ни пыталась казаться равнодушной, он заметил, как оборвалось её дыхание, а жилка на шее запульсировала сильнее. – Я так больше не могу. А ты, Кира, ты – можешь?

Она закрыла глаза. Он знал – она не будет врать.

– Когда я в тебя выстрелила, мне показалось, что пуля вошла в меня. Почему я нажала на курок, до сих пор не понимаю. Ты искусный манипулятор, Демид, этого у тебя не отнять. Никогда не забуду те минуты… Никогда! И тебе их не прощу.

Он вздрогнул. Она говорила и смотрела на него. Следила, какой эффект дают её слова. Не оставляют ли его равнодушными.

Нет, кроха, не оставляли. Сдирали шкуру живьем. Заставляли гореть заживо. Демид молча позволял ей выговориться – насладиться маленькой местью.

Пусть говорит, сладкая.

Он заслужил.

– Мир оборвался, потемнел. Я ведь реально решила, что убила тебя. Уже потом услышала голоса и не поверила своим ушам. Ты всё подготовил. И каскадеров, и «вертушку», что ждала тебя внизу, и профессиональных спасателей. Когда ты только успел? Хотя… с твоими деньгами, связями и возможностью. Поэтому мы задержались во Франции? Да? Ты всё подготавливал. Можешь мне не отвечать. Уже не имеет значения. Надо было говорить тогда… Что ж, Демид Сакронский, мои поздравления. Твой план сработал безупречно. Впрочем, думаю, как всегда. Узел Судьбы ты разорвал. Ты мне больше не снишься. Подозреваю, я тебе тоже. У меня только единственный вопрос – почему я здесь?