Анна Яфор - Научиться ценить [СИ] [= На крыльях Феникса]

Увидев ее, Мирон нахмурился.

— Мы не виделись всего неделю, а ты умудрилась еще больше похудеть.

Обсуждать собственный внешний вид ей хотелось меньше всего. Он это понял, однако сквозившее в каждом жесте волнение истолковал по-своему.

— Что-то случилось? Алексею стало хуже?

— Нет… как раз наоборот… Только… — подходящие слова, которые она долго подбирала, готовясь к разговору, куда-то исчезли. Ольга просто выдохнула, выплеснула наружу все свое отчаянье. Пересказала беседу с врачом и жалкие, почти ни к чему не приведшие поиски.

Выслушав ее, Мирон долго молчал. Слишком долго, заставляя ее сердце тревожно забиться. Она почти внушила себе возможный ответ. Ей ведь никто ничего не должен. Ни начальник полиции, ни Мирон. Это только ее боль. Ее беда.

Полина вдруг улыбнулась мужу, переплетая свои пальцы с его.

— Любимый, а мне ведь совсем не понравился тот дом… Я согласилась, просто потому, что надоело искать. Может быть, мы не будем торопиться с покупкой?

Он подтянул к губам ее ладонь, поочередно целуя пальцы.

— Как ты думаешь, предложение твоего брата все еще в силе? О том, чтобы мы пожили у него… неограниченное время? Пока не найдем что-то подходящее для себя? Ведь наши квартиры нужно освободить уже завтра.

Ольга ничего не понимала. Они говорили о чем-то своем, только им понятном. Наслаждаясь обществом друг друга… И только странный блеск в глазах мужчины подсказал ей, что все сказанное связано с ее просьбой.

Мирон неожиданно протянул руку, вытирая слезы с ее виска. Она и не заметила, что опять начала плакать.

— Звони доктору, Оля. Пусть договаривается о перелете, — и, глядя в ее растерянные глаза, добавил. — У тебя будет нужная сумма.

Полина прислонилась лбом к прохладному стеклу. Даже сквозь закрытое окно до нее доносился шум прибоя. Где-то далеко внизу, под бесконечными обрывами плескалось море.

Решиться было несложно. Она влюбилась в этот дом сразу, еще когда просто приезжала навестить брата. Но даже представить не могла, что ей придется здесь жить. А теперь просто наслаждалась дикой, почти нетронутой окружающей природой. Свежим запахом можжевельника, величием реликтовых деревьев, яркими красками бесчисленных цветов. Все это напоминало сказку. Волшебную, потрясающую до такой степени, что захватывало дух.

А сам дом необыкновенным образом напоминал его хозяина. Совершенно неприметный снаружи, он поражал внутренней гармонией. Причудливые интерьеры дышали уютом и дарили необычайный, почти физически осязаемый покой.

— Все просто великолепно… — она улыбнулась подошедшему брату. — Ты очень рискуешь, разрешая нам поселиться у тебя. Мне так нравится, что я готова остаться тут навсегда.

— Оставайтесь, — он улыбнулся в ответ. — Здесь слишком много места для меня одного.

— Когда ты его покупал, наверное, так не думал. Планировал жить вместе с какой-то принцессой… — Полина внезапно осеклась, увидев, как изменилось лицо мужчины. Ее невинная шутка, кажется, попала точно в цель. — Кир, прости. Я представить не могла… что у тебя есть девушка, которую ты собирался привести сюда…

— Не надо извиняться, Линусь. У меня нет девушки. И не может быть, ты же знаешь.

Подобное заявление ее рассердило.

— Что ты такое говоришь! Любая девушка будет счастлива оказаться рядом с тобой.

Его лицо было спокойным. Слишком. Почти как маска.

— Мне не нужна … любая. И давай оставим эту тему, ладно?

Полина сделала вид, что не расслышала его последнюю фразу.

— Кирилл, я не верю, что … твоя проблема остановит нормальную девушку. А если это так, значит, она просто недостойна тебя…

— Линка… Она достойна гораздо большего, чем… я.

— Это ты так решил?

— Это я так решил.

— И она с тобой согласилась?!

Полина уже почти ненавидела эту незнакомую ей женщину, которой удалось пробраться в сердце ее брата и причинить ему боль. Этой боли и так был… целый океан.

Он притянул ее к себе и прижался лбом ко лбу. Как в детстве, когда они делились друг с другом своим секретами. Еще до той страшной аварии, лишившей их и родителей, и безоблачных дней.

— Какая же ты у меня упрямая… Я же попросил не говорить об этом.

— Кирилл, она видела этот дом?

Брат вздохнул. Он мог бы не ответить любому другому человеку. Но не ей.

— Неважно. Совершенно неважно, понимаешь? Не о чем говорить. Все в прошлом. Давно. Она замужем. За замечательным парнем, который очень ее любит. И поверь мне, способен дать гораздо больше, чем я. Так что… Правда, Лин, давай больше не будем… Хорошо?

Ей не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть.

Мирон с недоумением посмотрел на пустующее за столом место.

— Кирилл не будет с нами ужинать?

Полина виновато вздохнула.

— Он сбежал… Я случайно обнаружила его больную мозоль… и умудрилась на нее наступить.

Муж присвистнул.

— Дорогая, ты бы поосторожней со своими поисками слабых мест. А то мы останемся на улице.

Она рассмеялась в ответ на его заявление.

— Здесь как раз все в порядке. Мы можем оставаться столько, сколько захотим. Даже навсегда.

Его рука скользнула по щеке жены, лаская, запуталась в волосах. Он притянул женщину к себе на колени. Пристально всмотрелся в любимое лицо.

— Лин, это ведь не шутки. Мы действительно можем тут застрять надолго. Ты уверена, что ни о чем не жалеешь?

Женщина посмотрела прямо ему в глаза. Он никак не мог сомневаться. Только не ее Мирон.

— Я жалею… о том, что ты не поехал к Алексею раньше, пока с ним все было хорошо, и они просто трепали друг другу нервы. Когда достаточно было маленького толчка… — склонившись к его губам, прошептала: — как для нас с тобой. Жалею, что им приходится переживать весь этот ужас… А деньги… Какой в них смысл, если нельзя купить самое главное?

Мирон помолчал, продолжая перебирать ее волосы.

— Они не смогут вернуть эти деньги… Во всяком случае в ближайшее время. Ты понимаешь, милая?

Почему-то весь разговор казался ей каким-то странным. Она не ждала от Ольги возвращения долга, вообще не думала об этом. И с мужем собиралась обсудить совершенно другие вещи.

— Сейчас гораздо важнее, чтобы он приехал из Аахена живым и здоровым. И смог сам растить своего ребенка. А я постараюсь вести себя хорошо, чтобы Кирилл нас не выгнал. — Полина дождалась, пока муж перестанет смеяться, и добавила: — Пойдем уже наверх, мне нужно открыть тебе один секрет.

Едва они оказались в своей комнате, как Мирон заключил ее в объятья. Так приятно было просто ощущать его рядом. Чувствовать сильные руки, которые по-прежнему вызывали трепет во всем теле. Его глаза стремительно темнели, приобретая цвет штормового моря. И этот шторм затягивал все дальше. Обоих.