Нермин Безмен - Курт Сеит и Шура

На следующий день жена Османа Мелиха болтала с матерью и братом Мюрвет, часами нахваливая Сеита. Сеит не мог поверить, когда ему передали новости. Его выбрали для чего-то, к чему он не был готов. Он купил своей маленькой нареченной два кольца: одно с крупным бриллиантом, другое с рубинами, окруженными мелкими бриллиантами. Как забавна может быть жизнь. Не так давно он продал свои медали и часы, которые были ему так дороги. Теперь ему хотелось найти их и выкупить назад.

Осман взял кольца и фотографию Сеита в офицерской форме, сделанную в Санкт-Петербурге при полном параде. Сеит не мог понять этих обычаев. Отправив кольца, он становился женихом девушки, которую даже толком не видел, девушки, которая даже не была знакома с ним. Мюрвет со своей стороны даже не видела мужчину, за которого должна была выйти. Как может девушка выходить за человека, которого она никогда не видела и не знала? Осман настаивал, что таковы местные обычаи.

Итак, Сеит должен был жениться на Мюрвет, девушке из Татлыкуйю, района Аксарай, которая даже не видела его. Это, должно быть, игра, этого не может быть на самом деле. Он не мог поверить, что такое возможно.

Кольца и фотография были возвращены ему через три недели после отправления. Когда Осман пришел в новую роскошную квартиру Сеита, он был расстроен и хмур. Он положил вещи на стол:

– Мне жаль, Сеит. Дело не вышло.

Сеит, к своему удивлению, был недоволен, что все так кончилось по воле другой стороны. Может быть, он начал привыкать к мысли жениться на маленькой девочке.

– Что случилось?

– Помнишь гостиницу, в которой ты остановился, когда впервые приехал в Стамбул, – отель «Шериф»?

– Конечно.

– Дочь владельца, оказывается, подруга Мюрвет. Она узнала тебя по фото и рассказала ей о твоей русской подруге, что ты жил с ней и все такое… все такое… Ее мать, Эмине-ханым, пришла в наш дом с ней и Хаккы, Мюрвет плакала, Эмине навела шороху, ее брат наговорил разного…

– Что они сказали?

– Они сказали, что не позволят выйти ей замуж за человека с любовницей.

– Почему ты не сказал им, что у меня все кончено с Шурой? Осман удивился:

– Ты уверен, что мне можно было так сказать?

– Конечно, мог. Какова позиция Мюрвет?

– Она в расстройстве, а как же иначе? С того дня, как она получила твою фотографию, она спит с ней, кладет под подушку. Теперь она не ест и не пьет.

Сеит вспомнил красивую девочку в свете лампы, ее черные раскосые глаза, маленький нос, высокие скулы. Какой юной и чистой она выглядела. Он мог понять, что она сейчас чувствует, когда ее мечта была разрушена. Ему стало жаль Мюрвет. Могло ли это быть оттого, что рушились отношения, которые могли сделать его очень счастливым?

– Осман, отнеси кольца назад и скажи то, что я скажу тебе. У меня нет любовницы, и я ни с кем не живу. Если это не поможет, я уеду в Америку.

Было нелегко убедить Эмине, но наконец она приняла предложение во второй раз. Отчасти ради того, чтобы успокоить Мюрвет, которая рыдала дни напролет. Девушка влюбилась в красивого молодого человека на фотографии. Она плакала по любви, которую утратила еще до того, как встретила ее. Она плакала из-за драгоценных колец, которые украшали ее пальчики последние недели, а теперь их нет. Мать сдалась.

Спустя еще две недели Сеит отправил Эмине тридцать золотых лир на подготовку свадьбы. Это было равно зарплате на высокой должности за шесть месяцев. Свадебную церемонию назначили на конец сентября.

Пока Сеит проводил время как обычно, мысли его были постоянно прикованы к маленькой девочке, которую выдавали замуж. Он не знал ее, но чувствовал тягу к ней. Это чувство не имело ничего общего с сильной любовью, которую он испытывал к Шуре. Он не был уверен, хочет ли пережить подобное чувство с кем-нибудь еще.

Он хотел увидеться с Мюрвет снова, чтобы она узнала его. Ему сказали, что жених с невестой могут остаться вместе только после свадебной церемонии. Он был не из терпеливых. Он провел следующий день за покупками в Бейоглу. Он покупал шелковое белье, шарфы, блузы, французский парфюм, серебряные заколки. Каждый подарок он попросил завернуть в лучшую бумагу и украсить сатиновыми лентами. Он чувствовал воодушевление, стараясь сделать счастливой маленькую девочку. Было неловко признаться себе, но ему очень льстило, что Мюрвет влюбилась в него, просто взглянув на фотографию, и плакала по нему. К этой маленькой девочке, которая так привязалась к нему, он ощущал в сердце если не любовь, то тепло и симпатию. Ему хотелось порадовать ее и сделать счастливой. Он погрузил покупки в экипаж. Стояла середина июля. Город плавился в дневной жаре. По ночам небо украшала огромная луна, ее яркое сияние и стрекотание цикад.

Мюрвет в нетерпении ждала день, когда она сможет надеть свой свадебный наряд. По вечерам ее соседские подружки собирались вместе, чтобы помочь приготовить приданое.

Однажды вечером после ужина девушки собрались в комнате над входом, разложили изделия и материалы на софе и подушках, работали и веселились, пели, шили, вязали и вышивали. Мюрвет была в своей белой расшитой ночной рубашке. Ее мать Эмине, брат Хаккы, его жена Мелиха пили кофе в саду за домом. Девушки прервали песню, когда раздался звонок в дверь.

– Это, должно быть, Бехие, – сказали они в один голос.

Бехие вышла несколько минут назад к себе домой за ножницами и наперстком. Мюрвет откинула назад длинные волосы, встала с софы, сбежала по лестнице и открыла дверь. Огромная луна осветила ее лицо, она обратилась к человеку перед дверью:

– Осман Эниште, добро пожаловать, входите.

Человек у двери не ответил. Его руки были полны коробок. Он молчал. Мюрвет повторила:

– Входите, Осман Эниште, мама и семья в саду за домом. Пожалуйста, входите.

Человек повернулся и наклонился вперед, чтобы показать лицо. Мюрвет в изумлении прижала руку ко рту. Это был не Осман, а человек с фотографии, которую она хранила под подушкой. Ее жених. Она застыла. В темноте она была как белая тень в своей светлой, почти прозрачной ночной рубашке. Она закрылась руками, чтобы защититься от взгляда незнакомца. Человек игриво подмигнул ей, наклонился и поцеловал ее в волосы, Мюрвет закричала. Ошеломленная и счастливая, она бросилась вверх по лестнице и кинулась на софу, все еще дрожа. Ее сердце колотилось. Девушки столпились вокруг нее. Она была вся красная от волнения.

Хаккы услышал крик сестры и побежал к двери. Он узнал Сеита и неохотно пригласил его войти, но не дальше, чем в прихожую. Затем вернулся в сад и остановил Эмине, которая собиралась пойти посмотреть, кто пришел.

– Не ходи туда, это Сеит.

– Если мой будущий зять пришел ко мне, я должна его приветствовать.