Нермин Безмен - Курт Сеит и Шура

Они обрадовались, обрадовалась и Эмине. Они принялись готовиться к ужину, расставляя столы в саду. Уже смеркалось, когда Сеит и Осман постучались в дверь. Эмине придержала Мюрвет.

– Мюрвет, ты пойдешь в комнату Мелихи и будешь сидеть там, ясно?

Затем тревожным голосом добавила:

– Я хотела бы, чтобы сегодняшний вечер прошел гладко. И я очень устала.

Мюрвет, глубоко разочарованная, осталась взаперти. Она надеялась, что ей дадут место за столом, что она встретится и поговорит со своим женихом. Слезы навернулись ей на глаза. Она была зла на все и на всех, кто разлучал ее с любимым. Она подошла к окну, чтобы следить за садом из-за занавесок. «По крайней мере, смогу его увидеть», – думала она. Когда люди расселись, она с раздражением поняла, что его посадили спиной к ее окну. Это, должно быть, устроил братец Хаккы, сказала она себе. С какой бы стороны окна она ни смотрела, разглядеть лицо Сеита было невозможно. Невестка принесла ей еду на подносе, как будто она была в заключении. А Сеит весь вечер смешил всех до слез, конечно, за исключением Эмине и Хаккы. Мюрвет не могла слышать разговоры, но она ревновала к каждому, кто говорил, шутил и смеялся с Сеитом. Внезапно смех оборвался. Единственный голос, который она слышала, был баритон Сеита. Мюрвет отперла окно и подняла раму, чтобы слышать, что он говорит. Турецкий акцент Сеита был немного странным. Он говорил мягко, но решительно и твердо:

– …хотя мы назначили другую дату, я предлагаю не ждать так долго и пожениться до конца августа.

– Разве соседи не удивятся такой спешке?

Это спросил Хаккы. Сеит повернулся и посмотрел на него. Хотя Мюрвет не могла видеть взгляд, он явно не понравился Хаккы.

Сеит налил себе еще ракы и небрежно сказал:

– Я назвал вам дату, когда хочу жениться. Соглашаться с ней или нет, ваше дело. Если вы согласны, отлично, мы поженимся тридцатого августа. Если нет, тоже ладно, тогда мы отменим все дело. Некоторые мои друзья собираются в Америку. Если меня здесь ничего не будет держать, я присоединюсь к ним.

Хаккы разозлили эти слова. Взбешенный, он выскочил из-за стола, Эмине последовала за ним. Атмосфера накалилась. Мюрвет подумала: «Сейчас все кончится, и на этот раз совсем». Она не могла больше ждать, это было слишком для нее. Она почувствовала, как теплая кровь капает из носа. Она бросилась за носовым платком, задрала голову, чтобы остановить кровь, затем кинулась к двери.

Она услышала возмущенного Хаккы.

– Ты когда-нибудь слышала подобное? Это просто испорченный мальчишка, он хочет все по-своему. Кем он нас считает? Он что, на сироте женится? Он хочет получить ее только потому, что принес пару кусков шелка?

Эмине просила его быть потише и успокаивала.

– Потише, сын, не торопись. О нас будут говорить во всем городе. Уши есть в каждом окне и каждой двери. Люди в саду. Какая разница, месяцем раньше или позже? Разве не ты говорил, что твою сестру не за кого выдать? Вот человек, который не только хочет, но и торопится жениться на ней.

– Ты разве не видишь, как он все усложняет? Если мы скажем, что конец августа нам не подходит, он уедет и разрушит будущее Мюрвет. Кто потом женится на девушке, от которой отказались?

– Тихо! Не говори о таких вещах! Хаккы, послушай меня, не упрямься. Чем скорее все это кончится, тем лучше для всех. Он приходил в наш дом. Поверят ли соседи, что мы на самом деле не подпускали нашу дочь к нему? Если свадьба расстроится, как мы объясним все это? Кто поверит, что она все еще девушка? Для нас же лучше согласиться с датой.

Хаккы хмуро вздохнул:

– Ты права… Нет смысла создавать новые проблемы, пойдем к ним.

Ноги Мюрвет подкашивались. Кровотечение не останавливалось. Она бросилась на кровать. В этот момент она услышала шаги на лестнице. Дверь в ее спальню открылась, и девушки заполнили команту. Хихикая, они рассказали ей хорошие новости. Эмине тем временем подошла к шкафу и достала стопку простыней и подушек, чтобы устроить постели родственникам, которые собирались остаться на ночь. Властным голосом она скомандовала:

– Идем, Мюрвет, поможешь мне устроить постели.

Шахрийе, жена Османа, и Адалет, его младшая сестра, собирались спать в комнате Мюрвет. Девушки пожелали родственникам доброй ночи и ушли к себе. Мюрвет села на свой матрас, притянув колени. Ее лицо пылало от волнения в ожидании рассказа о том, что случилось внизу. Значит, все стало совсем серьезно. Она выйдет замуж через месяц. В дверь постучали, затем она открылась. Там стоял Осман. Он спросил жену:

– Что вы все здесь делаете, женское собрание?

Шахрийе поднялась и подошла к мужу:

– Что нам делать, Осман, как не готовиться спать? Когда вы с Сеитом уезжаете домой?

Осман удивился:

– Уезжаем? Почему мы должны уехать? Я думал, вы найдете место для нас, мы ведь часть семьи!

Шахрийе не знала, что делать. Оставить Османа не проблема, но ни Эмине, ни Хаккы ни за что не согласятся оставить ночевать и Сеита. Как раз, когда она собиралась объяснить все это мужу, она увидела Сеита, заглядывавшего в комнату поверх плеча Османа. Мюрвет тоже его увидела и застыла. Во второй раз их взгляды встретились, и оба раза она была в ночной одежде. Она увидела, как он улыбается. Она готова была умереть со стыда. Боясь гнева Хаккы, она натянула покрывало на голову. Когда Шахрийе вытолкала Сеита и Османа в коридор и закрыла за собой дверь, ее лицо тоже пылало. Осман и Сеит должны уйти, думала она.

Через полчала в коридоре гремел голос Хаккы, откуда-то узнавшего, что происходит.

– Если эти московиты сделают еще раз что-то подобное, я обещаю, что выброшу их из своего дома. Неважно, родственники они или нет, я выброшу их за дверь.

Вернувшись в комнату, Шахрийе потрепала Мюрвет по щеке. Обе неуверенно улыбнулись друг другу.

Так шумно был переназначен день свадьбы.

30 августа 1923 года было трижды знаменательным днем. Это был день мусульманского праздника жертвоприношения Курбан-байрама, на который принято, чтобы богатые резали ягнят и раздавали мясо беднякам. Согласно исламской традиции, этот праздник был посвящен памяти пророка Ибрагима-Авраама, готового принести собственного сына в жертву Аллаху, который смилостивился и заменил сына жертвенным ягненком, сохранив ребенку жизнь.

В этот самый день двумя годами ранее Мустафа Кемаль Ататюрк победил при Думлупынаре в решающей битве войны за независимость и рассеял греческую армию, поддерживаемую Антантой, провозгласив Турецкую Республику. Так что еще это был и день победы.

Свадьба в такой важный праздничный день заставила Мюрвет разволноваться. В этот день она выходила за Сеита. Конечно, она старалась держать себя в руках по той простой причине, что обычаи не позволяли девушкам проявлять нетерпение и желание выйти замуж.