Марина Буторина - Корпорации [СИ]

Трактовать ее выход из его машины многие еще могли бы по-разному. Она сама, увидев подобное, в первую очередь предположила бы что угодно, кроме самого очевидного. Но теперь, когда они вот так идут, немного демонстративно держась за руки (нет, ну в самом деле, это, возможно, уже лишнее!), даже самый наивный додумается, что к чему.

И все эти деланно равнодушные, но все же недоуменные взгляды, застывшие выражения лиц, в удивлении приоткрытые рты, пропущенные от изумления приветствия её коллег, вопросы, заданные друг другу шепотом, и вопросы, просто растворившиеся безмолвным криком в воздухе, — всё это атакует Рей, пока они следуют сквозь холл.

Также она не может не заметить, что сотрудники «Сноук Энтерпрайзис» в этом вопросе проявляют куда больше выдержки, чем ее собственные сослуживцы. Хотя, возможно, она сама просто мало заинтересована в том, что они там думают о ней и своем руководителе.

И вот они добираются до лифта, как до спасательной капсулы, что увезет ее подальше от чужих, неуютных взглядов, прямо под защиту дверей собственного кабинета, и Рей выдыхает с облегчением, когда понимает, что никто не хочет присоединиться к ним в этой поездке, а Кайло нажимает сначала кнопку десятого этажа, а затем двадцать пятого — вот в этот самый момент она оборачивается, чтобы увидеть за закрывающимися дверями лифта тяжелый, мрачный взгляд По Дэмерона.

Рей вздыхает; Кайло крепче сжимает ее ладонь; двери закрываются.

Хакс критично осматривает обработанный палец, затем возвращает повязку на место.

Печатать, как и обращаться с мышкой, почти невозможно, и он откровенно забивает на работу. Зато с ностальгией предается воспоминаниям, когда схожая проблема подрывала его работоспособность, хотя и была вызвана более приятными и даже волнующими обстоятельствами.

Правда, тогда он переживал, что не может выполнять свои трудовые обязанности, а теперь ему откровенно все равно.

Да он сам себе дивится!

Но еще больше он самого себя изумляет, когда, поддавшись какому-то безумному порыву, вызванному этой ностальгией, решается на отчаянный шаг.

Он собирается попаразитировать на Реновском таланте.

Здесь нечем гордиться — это факт, но вдруг Роуз понравится? И потом, он не собирается утверждать, что автор — он лично. А если она вдруг так подумает, Хакс просто не станет ее разубеждать.

И, судя по всему, Рену эти стихи помогли, а ведь там ситуация была едва ли не хуже его. А значит, хотя бы одному человеку за эту поэзию перепало — уже вполне приличная рекомендация.

С другой стороны — как-то это все не от чистого сердца. Не его личное. Но Хакс знает, что скорее помрет, чем научится складно и со смыслом рифмовать слова. Поэтому…

Он тратит больше получаса, чтобы определиться с выбором. Нужно быть тоньше, выбрать такое, которое больше бы шло ему, нежели Рену. В конце концов, он определяется.

Ему нравится. Хакс доволен выбором. И если это поможет его делу, то, может, он даже будет благодарен автору. Ну не настолько, конечно, чтобы пойти на попятную со своим планом по низвержению того с корпорационного Олимпа. Нет.

Но можно будет снизить градус презрения при личных встречах, например.

Он может быть великодушен.

Хакс медленно набирает длиннющее сообщение и нажимает на значок отправки.

Ответ прилетает незамедлительно — и минуты не прошло.

Роуз:

«Где скопипастил?»

Хакс не знает значения второго слова, но очевидно, что его уличили в плагиате.

Отвечать на это обвинение ему совсем не хочется. Поэтому в расстроенных чувствах он утыкается в сводки, неловко набирая здоровыми пальцами данные для базы на клавиатуре.

Говно твои сонеты, Рен.

Неизбежное случается.

На часах половина десятого, и По объявляется на пороге ее кабинета, хоть Рей и надеялась, что пронесет.

Не пронесло.

Он влетает почти по-хамски — после короткого двойного стука и не дождавшись приглашения.

— Может, объяснишь, что это было? — накидывается он на нее, затормозив перед самым столом.

— Что именно? — Рей бьет по дыроколу сильнее прежнего, раздосадованная его тоном и тем, что ее опять отчитывают. Уж этому-то она точно не будет помогать выкарабкаться.

— Ты и… этот! — По красноречиво указывает рукой в сторону двери. — Как это понимать?

— Понимай как хочешь, — она смотрит на него исподлобья, ничуть не стараясь смягчить свой взгляд, и делает еще пару дырок в очередной пачке документов.

— Рей, да ты в своем уме?! Как ты могла клюнуть на него? Ты же должна понимать, что он за человек!

— Прекрасно понимаю, — ворчит она себе под нос, с каждой секундой становясь мрачнее.

— Тогда что? — По прямо не знает, куда деть себя, — на небольшом пространстве перед ее столом он мечется, как зверь, запертый в воображаемой клетке. — Скажи мне, что это какая-то уловка! Что ты придумала, как его обхитрить!

Ах, вот теперь оно как…

— Нет, — сохраняя напускное спокойствие, отвечает она. — Все по-настоящему.

— А что тогда? — спрашивает По с отчаяньем и непониманием в голосе, почти нависнув над ее столом.

Это начинает злить.

Весь свой такт она исчерпала при разговоре с Леей, все терпение — с Финном. По она ничего не обязана объяснять. Пусть рисует в своей голове зловещие картины того, как она сливает Кайло их корпоративные тайны или расписание уборки туалетов, — ей все равно. Она устала от этого.

— Я не собираюсь объясняться. И тем более оправдываться! — Рей смотрит на По снизу вверх зло и затравленно, но, без сомнения, решительно.

— Ну что ж… — он выпрямляется, возвращая ей ее личное пространство, и заговаривает уже иначе, с прохладцей и будто даже неприязнью в голосе: — Так вот зачем ты настаивала на изменении проекта? Решила ему подыграть, так? И акции те он неспроста тебе передал. Ты ведь теперь в его интересах действуешь?

Огорошенная словами приятеля, Рей не сразу находится не то чтобы что-то сказать, а хотя бы какое выражение придать лицу, чтобы не выглядеть круглой дурой. Вся ее успешно выстроенная тактика пассивно-агрессивной обороны летит к чертям.

— Как вообще ты можешь так думать? — она вскакивает. — Я бы никогда так не поступила! Ты же знаешь, для меня моя работа — это все!

— Да кого ты лечишь, Рей?! — По тоже повышает голос. — Думаешь, я теперь тебе поверю? Что все это — случайность? Или он тебя использует, или ты используешь нас!

Оторопев, Рей лишь открывает рот. Неужели после всего, что она сделала для компании, он говорит это всерьез?

— А может… — По складывает руки на бедра, — ты больше не веришь в нас?

Боже, как ее все достало! Ее голос осекается, когда она отвечает:

— Может, и так.

И это правда. Хоть она и осознает это только сейчас.