Ася Лавринович - Сайонара Цветолина! [СИ]

– Да уж, – пробормотала Оля.

– Такой скандал был! – продолжала охотно рассказывать Яна. – На весь район! Это же взлом, статья, между прочим! А нам что? Переписывать итоговые сочинения?

– Ну, а Женя тут при чем? – не понимала Воробьева. Скорее уж остальным нужно сердиться на Власова с Филимоновым… Такое придумать!

– Так Женя в тот вечер в школе оставался… – принялась объяснять Пучкова. – И…

– Бабы, ну мы что, собрались здесь предателя Потупчика обсуждать? – внезапно перебила ее Рина. – Надоело! Мы вроде мне парня выбираем!

Синицына посмотрела на Олю:

– А я тебе еще раз настоятельно рекомендую с таким, как Женя, не общаться! Поняла?

Ее голос прозвучал так требовательно и отчаянно, что Оля совсем растерялась… Будто Женя, рассказав взрослым о случившемся, выдал Синицыну, а не Власова…

Воробьева ничего на это не ответила, только молча отодвинула от себя пустой стаканчик из-под молочного коктейля и демонстративно уставилась в панорамное окно.

– Ладно, – примирительно улыбнулась Рина. – Девчонки, кто там у нас еще остался?

– Маркин?

– Слишком лопоухий!

– Селиванов?

– Он с Надей встречался в восьмом классе! Я с бывшими подруг не гуляю!

– Господи, Синицына! Может, тебе уже кого-нибудь из соседней школы присмотреть?

Оля, подперев щеку рукой, с задумчивым видом смотрела в окно на спешащих прохожих. Ей надоело слушать о недостатках каких-то мифических парней, которых она ни разу в глаза не видела…

И почему некоторые люди считают, что они вправе диктовать, кому и с кем общаться? Будто жизнь – дурацкая настольная игра с придуманными кем-то правилами. Нет, Оля – не фишка, которую можно двигать по своему усмотрению, а в случае ошибки вернуть на пару ходов назад. Ты можешь потерпеть неудачу хоть сотню раз, но при этом продолжать идти вперед, имея право на исправление своих ошибок. Сам, без чьей-либо помощи. В этом и есть вся прелесть настоящей жизни.

Опубликовано в 20:01

Про общественное мнение

А НЕ ПОЙТИ ЛИ ВАМ ВСЕМ?..

(K) Ух, ты сегодня сердитая, Сайонарочка моя?

(S) Где был? Весь вечер тебя жду в сети…

(K) Прости! Дела! Но мне приятно, что ты ждешь :) Не сердись!

(S) Сержусь!

(K) Агрессивное поведение меня возбуждает))

(S) Дурак!

…

(K) Ты поговорила со своим обожаемым парнем?

(S) Нет. Струсила.

(K) Тогда у меня еще есть возможность понравиться тебе?

(S) Ты мне и так нравишься :)

(K) Но я не хочу тебя ни с кем делить, Оля! Посмотрим, как ты устоишь от моих комплиментов…

(S) Заинтригована ;)

(K) Мне кажется, что твой голос слаще клевера…

(S) На самом деле, он всегда простуженный!

(K) Я сегодня шел по Невскому и вглядывался в каждое постороннее лицо, желая отгадать, где же ты…

(S) Отгадал?

(K) Нет, все эти лица были недостаточно красивы для тебя :)

…

(K) Кажется, если я вживую увижу твою улыбку, у меня тут же пропадет пульс.

…

(K) Вот так жил спокойно, а потом меня придавило любовью, словно гранитной плитой… Только о тебе думаю. Всё время.

…

(S) Кицунээээээ))) Всё! Хватит!

(K) Тебе смешно?

(S) Немножко!

(K) Сайонара, тогда ответишь на один очень сокровенный и важный для меня вопрос?

(S) Конечно…

(K) Какой у тебя размер груди?

…

(S) Еще раз пишу: дурак! Заблокирую тебя…

(K) Нет! В нашей стране запрещена эвтаназия! А ведь я безнадежно болен любовью. Хотя, если я тебе надоел… Не мучай. Блокируй. Зачем мне жить в мире, в котором рядом нет тебя?

Юрий Михайлович торжественно положил на стол плитку молочного шоколада.

– Пожалуйста! – довольным голосом проговорил он. – В это воскресенье не забыл!

– Пап, но ты уже задолжал две шоколадки! – рассмеявшись, проговорила Оля.

– От сладкого зубы портятся! И кожа! – проговорила Ксения Борисовна, расставляя на столе чашки.

«И в боках разносит» – с досадой подумала Оля. Уже какую неделю она не могла начать ограничивать себя в сладостях и выпечке… Уж такой пример перед глазами! Стройная Цвета в облегающей спортивной форме, на которую пускают слюни все парни-десятиклассники на уроке физкультуры…

– Ладно, ограничимся одной плиткой! – вздохнула Оля.

– Ну как прошла твоя очередная неделя в школе, птенчик? – обратился к дочери Юрий Михайлович. – Я столько времени пропадаю на новой работе… Когда возвращаюсь, ты уже, поужинав, торчишь целыми вечерами в своей комнате!

– Всё с кем-то переписывается! – поддакнула Ксения Борисовна.

– Переписываться законодательством не запрещено! – покраснев, в свое оправдание воскликнула Оля.

– Ты бы столько времени урокам уделяла! – покачала головой Ксения Борисовна. – Представляешь, Юр, на неделе за самостоятельную работу по алгебре двойку получила! Сдала пустой листок на проверку…

– Это был новый материал, и я его не сразу поняла! – принялась объяснять отцу Оля. – Но уже во всем разобралась! И переписала работу! Это случилось еще во вторник…

В тот день Оле было совсем не до алгебры! Как и в последующие дни, когда она в школе практически не общалась с Женей… Рина, словно нарочно вцепилась в нее, и следовала всюду тенью, боясь, что Потупчик окажется рядом. Олю это напрягало. Воробьева не могла взять в толк, почему Рина так ревностно относится к Жене? Неужели все дело в том, что общение с ним так испортит репутацию? А что, если она правда ревнует? Вдруг между ними что-то было? Слишком яро Синицына реагирует на любые разговоры о рыжеволосом неформальном парне…

– О чем же ты думаешь на уроках? – всплеснула руками Ксения Борисовна. – Одна любовь на уме…

Оля посмотрела на папу, который внезапно снова помрачнел.

– Что плохого в любви? – спросила она, не сводя взгляда с отца. – Когда она нечаянно нагрянет…

Отец закашлялся. Нет, с ним точно что-то не то!

– У нас есть в школе одна девочка, – начала Оля, – ее зовут Цветолина!

– Как? – растерянно переспросил Юрий Михайлович.

– Цветолина! – повторила Оля. – Так вот, ее отец ушел в другую семью, к маме одиннадцатиклассника, с которым у Цветы вражда…

– Как в кино! – пробормотала мама.

Отец же снова нервно схватился за край скатерти. Тогда Оля продолжила:

– Если бы наш папа ушел к другой женщине…

Тут Ксения Борисовна не выдержала и так громко стукнула кулаком по столу, что вздрогнули все чашки с ложками. И Оля от неожиданности подскочила на стуле.

– Господи, Ольга, что с тобой? Вторые выходные подряд заводишь какие-то бредовые разговоры! Это новая школа так на тебя влияет?

Оля не знала, что сказать. Да, кажется, она переборщила… Но видела ведь, что папа что-то скрывает! Почему мама его выгораживает? Как прекратить это вранье?

В дверь позвонили. Ксения Борисовна первой выскочила из-за стола.