Ася Лавринович - Сайонара Цветолина! [СИ]

– Дура! Собаку убери! – пригрозил испуганно Большов. – Почему он у тебя без намордника?

– Тебе бы намордник нацепить! – огрызнулась Оля.

Нортон тут же зашелся громким лаем. Теперь на ребят стали обращать внимание другие прохожие.

Большов отпустил руку Цветолины и резко развернулся.

– Я узнаю твой новый адрес, Цветик! – бросил он напоследок. – И папочка гулящий не поможет!

Остальные парни, растерянно потоптавшись, двинулись за своим приятелем.

– Ага! Удачи! – буркнула Константинова.

Цвета сложила руки на груди и смотрела на Олю. Оля – на Цвету. Сломанный светофор мигал оранжевым, освещая их лица. Нортон растерянно переводил взгляд с одной девочки на другую.

– Спасибо! – наконец проговорила Цветолина. Она подошла к огромной витрине и села в оконный проем. Над ее темноволосой головой теперь радостно перемигивалась гирлянда. – Но я бы и сама справилась с ним…

Оля растерялась. Некоторое время стояла молча, а затем подошла к Цвете и присела рядом.

– Куда тебе… – прочистив горло, проговорила Оля. Почему-то рядом с Цветолиной она терялась. Это Синицына – свой человек. Ее и подколоть можно. А к Константиновой не знаешь, как подобраться… – Он такой здоровый!

– И на здоровых управу найти можно, – проговорила Цвета и полезла в карман куртки. – В крайнем случае, орать бы начала…

Константинова достала пачку сигарет и блестящую зажигалку. Закурила.

– Что он от тебя хотел? – спросила Оля. Честное слово, не собиралась задавать этот вопрос! Он как-то сам вырвался…

– А ты любопытная, Оля Воробьева! – усмехнулась Цветолина, стряхнув пепел на промерзший асфальт. Снова затянулась…

– А куришь зачем? – спросила Оля, немного отодвинувшись от Цветы. Чтобы пуховик и волосы не пропахли… Воробьеву воротило от одного запаха табачного дыма. Как-то давно отец начинал курить, но мама быстро отучила его от этой пагубной привычки…

– Еще и тактичная! – покачала головой Цвета.

– Нет, дело, конечно, твое… – смутилась Воробьева. – Кури, пожалуйста…

– …на здоровье! – подсказала Цвета, сдерживая саркастический смешок.

Оле стало обидно. Тон Цветолины казался ей высокомерным… А она ее, между прочим, от каких-то отморозков из прошлой школы спасла!

– Если ты считаешь, что я одна из этих… – начала Оля, – которые тебе в рот заглядывают…

– Чего? – удивилась Цвета, выпуская струю дыма.

– …и носят белые «Мартинсы», то не угадала!

– При чем тут мои «Мартинсы»? – не понимала Цвета.

– Ты не для всех кумир!

– Я и не собиралась быть для всех кумиром, что за ерунду ты несешь, Оля?

Воробьева только обиженно поджала нижнюю губу и подтянула к себе за ошейник Нортона. Цвета поднялась с места и выбросила окурок в урну. Снова подошла к Оле и присела рядом.

– Этот придурок Большов – любитель девочек позажимать в темных коридорах, – проговорила Цвета. – Как он выражается, в шутку. Это же офигеть как весело, ты как считаешь, Оля?

Девочка растерянно пожала плечами:

– Ну, вообще-то не очень…

– Вот-вот! – Цветолина нахмурилась, взглянула на мигающий оранжевым светофор и тяжело вздохнула, выпустив изо рта пар. – Как-то зимой в восьмом классе Большов при всех больно и обидно ударил меня по заднице. Я помню, как громко смеялся он, и эти его гиены… – Цвета кивнула в ту сторону, где скрылись парни. – Я сразу пошла к директору… И знаешь, что он мне сказал?

– Что?

– Что это всего лишь неудачная шутка… «Они же мальчики!» – улыбался мне в лицо директор. Половое созревания, все дела… В конце концов, он всё перекрутил так, что я еще должна была гордиться тем, что на меня, соплячку, обратил внимание девятиклассник. Спортсмен и гордость школы! Только девчонкам, которых он нагло щупал после уроков физкультуры, было вообще не до смеха! Я сказала директору, что если Большова прилюдно не пристыдят, я это так просто не оставлю… От него ж уже все девочки шарахались! Мой отец имеет непосредственное отношение к комитету образования, поэтому директор трухнул перед какой-нибудь из внезапных проверок… И устроил Большову темную.

– Ты из-за этой истории в новую школу перевелась? – тихо спросила Оля.

– Из-за этой истории? – удивленно посмотрела на Воробьеву Цвета. – Нет, конечно! Попробуй они меня вытури… Не дамся. Просто родители развелись, разменяли квартиру, и мы с мамой переехали в другой район. Да и не такая уж шикарная школа у меня была, чтобы за нее держаться…

– Понятно… – вздохнула Оля, поежившись от холода.

Цвета, которая была без шапки, натянула на голову капюшон и взглянула на Нортона:

– Классный у тебя пес!

– Это Нортон! – ответила Оля.

– В честь Эдварда Нортона? – спросила Цвета.

– Ага, именно! – отозвалась Воробьева. «Теперь «Бойцовский клуб» придется смотреть, что ли?» – подумала девочка.

– Ладно, до завтра, Оля! – Цвета снова поднялась на ноги.

– До завтра! – отозвалась Воробьева, провожая Цветолину взглядом.

Затем Оля посмотрела на носки своих ботинок и обнаружила под ногами потерянный билет. Быстро нагнулась и подняла его с асфальта. Новенький, чистенький… Совсем недолго здесь пролежал. В БДТ на «Три сестры» Чехова. Еще и в партер!..

Билет в театр могла выронить только Цветолина, когда доставала из кармана куртки сигареты. Но Цвета уже скрылась в толпе прохожих. Тогда Оля бережно убрала билет во внутренний карман пуховика, так и не решив, хорошо ли это, что теперь у нее появился еще один повод пообщаться с Цветолиной.

Опубликовано в 23:16

Про дружбу

Как узнать, какой человек из всех, кто тебя окружает, – твой? В детстве, когда я отдыхала у бабушки, одна девочка подарила мне целую кружку лесной земляники. В ответ я нарвала в саду крыжовник. На следующий день она притащила мне малину, а я ей торжественно вручила помидоры. До сих пор помню, как мне влетело от бабушки за потоптанные грядки…

В детстве проще подружиться. Ты – мне, я – тебе. Пойдем, искупаемся на речке? И вот вы уже лучшие подруги. Только потом, взрослея и встречаясь каждое лето в деревне, понимаешь, насколько у вас стали разными интересы, предпочтения, взгляды на жизнь. Это в любви противоположности притягиваются… А в дружбе?

Так и стынет эта детская привязанность к человеку, как чай в серебристом подстаканнике в пассажирском поезде. С каждым годом, как с каждым новым стуком колес.

(K) Привет! Как у тебя продвигаются дела с моим соперником за твое сердце?

(S) Привет! А при чем тут он? Пост ведь не про это!

(K) Как у вас с ним?

(S) Не скажу!

(K) Скажи!

(S) Нет!

…

(S) Ты ушел?

(K) Нет, я тут.

(S) У нас с твоим соперником все хорошо.

(K) ((((((( сейчас умру от огорчения!

(S) Перестань!))