Оксана Головина - Ловушка для Красной Шапочки [18+]

Натан огляделся. Совсем не хотелось садиться в машину, но идти пешком было бы слишком необдуманно. Не в этом городе. Он снова задумался, гадая, нашла ли Карин оставленную в сумке расписку. Шофёр открыл для него дверцу, и Амеди сел на скрипнувшее кожей сиденье, снова оказываясь в прохладном салоне автомобиля..

– Возвращаетесь домой? – поинтересовался водитель.

– Нет. В мой офис. Но, – Натан умолк на минуту, затем уголок его губ дрогнул в лёгкой улыбке, – перед этим заедем на Вандомскую площадь.

Мужчина кивнул, затем уточнил:

– Какой именно район площади вас интересует, господин Амеди?

– «Chaumet», – Натан откинулся на спинку сиденья.

Машина тронулась с места, и он немного расслабился, глядя в окно.

С тысяча девятьсот седьмого года, выдающийся ювелирный дом «Chaumet» занимал частный особняк времён Людовика XVI, расположенный на Вандомской площади. Здесь же находится и музей ювелирного искусства, посещаемый ежегодно тысячами его поклонников. Натан намеревался прийти сюда вместе с Кариной, надеясь, что она увидит всё своими глазами. Но сейчас он просто поддался порыву, убеждая себя, что как только всё успокоится, обязательно выполнит данное самому себе обещание. Ей будет любопытно узнать, что история этого французского ювелирного бренда тесно связана с эпохой императора Наполеона Бонапарта, когда и состоялась знаменательная встреча начинающего ювелира Мари-Этьена Нито с императором Франции.

По одной из версий, будущий основатель дома «Chaumet» спас ему жизнь, остановив несущуюся во весь опор лошадь. Было ли это так на самом деле или это всего лишь красивая легенда, вряд ли когда-нибудь кто-то узнает. Однако остается неоспоримым факт, что Мари-Этьен Нито при Наполеоне занимал место придворного ювелира, и ему было поручено изготовление ювелирных украшений для самих императриц Жозефины и Марии-Луизы.

Иметь в своей фамильной коллекции драгоценные диадемы «Chaumet» считали своим долгом все благородные семейства того времени. Не отставало от них и русское дворянство: постоянными покупателями ювелирных украшений были Оболенские, Орловы, Голицыны, княгиня Мария Павловна, и они даже были удостоены ордена Святой Анны. Карина, по мнению Натана, просто обязана быть в этом списке.

***

Сидя на полу комнаты в обществе любопытной Бора, она не подозревала, что кто-то думал о ней сейчас. Большими глазами Карина смотрела на листок бумаги в своих руках. Девушка растерянно отодвинула босой ногой сумку и ещё раз перечитала текст расписки. Подпись Флоранс, увенчанная знакомыми завитушками, не оставляла сомнений в подлинности этого документа.

– Он вернул мне её? – Карина перевела удивлённый взгляд на собаку.

Бора тихо взвизгнула и положила голову на её колени.

– Когда же Натан успел оставить её в сумке? – девушка нервно улыбнулась и прижала смятый листок к груди, – слышишь, он вернул её! Теперь Флоре ничего не угрожает, Бора. Теперь никто не сможет отнять её дом. Ты меня слышишь?

Девушка склонилась к собаке и прижалась щекой к тёплой шее животного. Телефон на кровати ожил, вздрагивая и играя ненавязчивую мелодию. Карина подтянулась немного, и смогла достать его, не вставая с пола. Звонила Флоранс. В этот раз девушка испытывала волнение совершенно иного рода. Она нетерпеливо приняла вызов, поскольку была счастлива, сообщить бабуле, что ей пора перестать пить свои успокоительные капли и поверить в то, что чудеса порой случаются.

ГЛАВА 15

Сначала сознание сыграло с ней злую шутку, поскольку какое-то время она металась в постели, будучи уверенная, что всё ещё находилась в перевёрнутой машине на обочине. Свет фар слепил, резал взгляд, а боль в голове накатывала жестокими волнами. Лорена пыталась выбить стекло. Но, как оказалось потом, лишь беспорядочно взмахивала руками, которые пытались удержать медики. Затем девушка принялась искать своего спутника, вдруг в ужасе осознавая, что его, возможно, нет в живых.

Новая волна паники охватила её, но наконец мрак отпустил, и изображение перед глазами стало плавать и просветляться. Незнакомые лица, незнакомые голоса. Успокаивали, пытались уложить обратно на что-то мягкое и тёплое. Не в машине. Не на дороге. Ночи не было, не было ужасного столкновения. Голова кружилась, а глаза пытались самопроизвольно закрыться.

Женский голос, спокойно и настойчиво разъяснял, что все живы и самое худшее позади. Значит, Натан выжил. Лорена судорожно вздохнула и зашлась сухим кашлем, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Жив. Она жива. Руки и ноги слушались её, но были совсем слабы. Она попыталась повернуть голову, ослепленная на мгновение лучами утреннего солнца, которое пробивалось сквозь жалюзи.

Реальность снова растворилась, возвращая её на ночную дорогу. Снова яркие фары, резанувшие светом по глазам, визг шин и чудовищный удар. Мгновение, но его хватило, чтобы в свете фар собственной машины разглядеть атаковавший их автомобиль. Лорена сжала побелевшими пальцами простынь и зажмурилась со всех сил. Она попыталась отогнать непрошеное воспоминание, убедить себя, что это лишь последствие удара, но безуспешно. Настойчиво и безжалостно, оно снова и снова проигрывалось перед её глазами, вынуждая окончательно убедиться в том, что не ошиблась. Она должна была сообщить об этом отцу. Густаво должен знать, что его сынок пытался убить и её, и его ненаглядного Амеди.

Спустя несколько бесконечно долгих часов Лорена поняла, что кроме беспорядочно снующего мед.персонала она никого не дождётся. Никто не додумался оставить ей телефон. Лишь кучерявый сутулый профессор Юрбен сообщил, что её семья извещена о «чудесном пробуждении» дочери. Прекрасно! Часы в палате показывали полдень. Но, ни один из членов её семейки не явился и не поинтересовался её состоянием. Злость росла в Лорене снежным комом, заставляя забывать о слабости и головной боли. Хотя лекарства сводили её к минимуму, оставляя бесконечную возможность красочно представлять, как всех родственничков закатывает асфальтоукладчик.

Натан не удосужился приехать к ней! Это заставляло Лорену часто дышать, гневно сжимая кулаки. Как он смел?! Как смел?! Затем лицо девушки искажалось болью и пониманием горького одиночества. Когда Густаво Сириль явился к ней в палату, дочь лишь кинула на него короткий взгляд, отвернувшись к приоткрытому окну. Отец коротко объявил, что рад за неё, на что девушка нервно фыркнула. Лорена собралась обрушить на него всю правду о Метью, желая при этом видеть лицо главы семьи, но ей не дали и рта открыть.

– Я беседовал с Юрбеном. Он считает, что тебя можно перевезти домой. Сегодня переночуешь в клинике. Завтра за тобой приедет мой человек.

– Твой человек? – возмутилась Лорена, – кого ты пришлёшь, дорогой папочка? И я не желаю возвращаться в это дом!