Ольга Иванова - Первый раз в первый класс, или Любовь вне расписания

— Вначале каша! — категорично заявила Нина, и Варин нос тут же сморщился.

Я улыбнулась с грустью: мне очень будет не хватать общения с моей воспитанницей. Конечно, я останусь ее учительницей, и мы будем видеться в школе, но близость, которая существует сейчас, может пропасть… Только бы Варя не сильно переживала о моем уходе. А ведь, зная ее характер, она может обидеться…

— А мы сегодня идем к врачу, помнишь? — сделав голос бодрым, спросила я. — И, может, тебе даже снимут гипс.

— Ура! — закричала Варя. — Скорей бы!

— Но вначале каша, — повторила Нина, ставя перед ней тарелку с гречкой.

Варварина мечта сбылась: ее рука наконец получила свободу. Поэтому весь вечер она пыталась ее занять: рисовала, собирала пазлы, прыгала на скакалке и, конечно же, играла со Смоки. Я же беспрестанно думала о том, что нам скоро придется расстаться, но главное, как ей об этом лучше сообщить: заранее, то есть сейчас, или же перед самым уходом?..

Ну а когда я оставалась наедине с собой, в мысли и воспоминания проникал еще и Серебряков. Иногда казалось, что я схожу с ума, так они изматывали меня, бередили сердце и разрывали на клочки душу. Была минута, когда я хотела позвонить кому-то из подруг, поделиться, выплакаться, спросить совета. Но не сделала это: поняла, что наперед знаю, что услышу от каждой из них. Приземленная Полина точно обзовет меня дурой и скажет, что нужно не сбегать, а наоборот брать Серебрякова в оборот и чуть ли не завтра тащить в ЗАГС, а уж разобраться со всем остальным можно и позже. Скептик-Даша, наоборот, может подлить масла в огонь и тоже окрестить дурой, только уже из-за того, что я повелась на эмоции и допустила такую ситуацию. Ну а Марина… Марина сейчас находится в состоянии розовой влюбленности и подготовке к свадьбе, поэтому и мир для нее окрашен только в радужные цвета. В общем, дружеские разговоры я оставила на потом, когда сердце чуть успокоится. Вместо этого набрала маме, чтобы сообщить, что я скоро возвращаюсь домой. Не могу сказать, что она обрадовалась, но и возмущаться не стала. Только коротко обрисовала мои«перспективы» совместного проживания: «Диван на кухне в твоем распоряжении».

Серебряков, как и предупреждал, вернулся очень поздно, было слышно, как хлопнула дверь его спальни, а когда я проснулась утром, он уже уехал.

Это были тяжелые три дня. Приходилось делать вид, что все хорошо, когда на душе скребли кошки и сердце замирало при мысли, что скоро меня здесь не будет. Конечно, можно было поступиться своим решением и остаться, Серебряков ведь дал мне такой шанс, однако я не видела в этом смысла. Боялась надеяться, что т ночь перерастет в нечто более серьезное, а роль эпизодической любовницы уж точно была не для меня. Так уж лучше разорвать эту нить сейчас, заглушить поскорей чувства, которые еще не успели достаточно окрепнуть и пустить корни, постараться все забыть и жить как раньше, до того дня, как судьба свела меня с отцом Вари. Возможно это утопия, ведь Серебряков, по сути, никуда не исчезнет и по-прежнему будет одним из родителей моих учеников, однако я буду стараться, очень стараться все забыть…

Нине и Васе о скором расставании я сообщила в четверг вечером. На несколько минут в кухне повисло тягостное молчание, затем Нина бросила неоднозначную фразу:

— Этого я и боялась…— и вернулась к своей плите.

— Если что надо будет помочь, говори, — сказал уже Вася, правда, без намека на улыбку.

А вот Варе я так и не нашла момент, как признаться. Все откладывала, откладывала, трусила, пока не наступил вечер пятницы. Ладно, решила я, завтра утром точно сообщу, уже когда приедет Серебряков. Может, при отце она легче перенесет эту новость. Я уложила Варвару спать, а сама спустилась к Нине, чтобы забрать свою чашку. Вещи-то я уже начала собирать, занимаясь этим поздними вечерами, когда не видит Варя, и вот теперь дошла очередь до посуды и прочей мелочи.

В кухне кроме Нины был еще и Вася: они пили чай и смотрели новости по телевизору.

— Давайте с нами чайку, Маша, — предложила Нина, — может, в последний раз будет…

— Не «в последний», а «крайний», — поправил ее Вася, любитель всяких примет, особенно водительских.

— Крайний, последний… Какая разница? — проворчала Нина и поставила передо мной еще горячий заварочник.

— А теперь о чрезвычайных происшествиях, — поставленным голосом произнесла диктор с экрана. — Несколько минут назад поступила информация, что на трассе Тверь-Москва произошла серьезная авария. Одним из участников столкновения стал автомобиль с московскими номерами, по предварительным сведениям, он принадлежит владельцу строительного холдинга «Вега-строй» Денису Серебрякову… — мы все как один вскинули головы и уставились на экран. Сердце чуть не разорвалось от страха, а перед глазами заплясали мушки. — Оба, водитель и пассажир, скончались до прибытия скорой.

На экране крупным планом показали смятую почти в гармошку машину. Его машину. А затем камера приблизила номерной знак.

— Это его номера? — сама не знаю, как удалось что-то произнести. В груди расползался холод, а зубы начали стучать друг о друга.

— Да, — почти беззвучно отозвался Вася.

Рядом тихонько заскулила и запричитала Нина.

— Нет, этого не может быть. Это ошибка, какая-то ошибка, — я принялась искать свой телефон. Тот оказался в кармане джинсов, едва не выскользнул из трясущихся рук. С трудом открыла список звонков: пальцы онемели и почти не слушались. Пока набирался номер, молилась, чтобы пошли гудки, а лучше сразу услышать его голос… Пожалуйста, господи, мне так нужно услышать его голос…

«Абонент временно недоступен. Перезвоните позже…»

Телефон выпал из рук на стол, сбив чашку с чаем. Но никто даже не сдвинулся с места, чтобы поднять ее или вытереть растекающуюся лужу.

— Я попробую со своего, — хрипло проговорил Вася, тоже доставая телефон.

«Абонент време…» — голос робота оборвался нервным нажатием на кнопку отбоя.

— Что будет с Варюшей? — всхлипнула Нина.

— Надо позвонить матери Дениса Игоревича, — произнес уже Вася.

— Наверное, она уже тоже знает, новости-то, небось, смотрит, — Нина полотенцем промокнула глаза.

— Сейчас наберу ее…

Я же не могла даже пошевелиться, слушала их, но не слышала, меня точно заморозили. Все казалось сном, дурным кошмаром. Казалось, сейчас проснусь — и все закончится. Но минуты утекали, а кошмар продолжался…

— Она не берет трубку…— донесся до меня голос Васи.

— Ой, как бы и ей плохо не стало, — запричитала снова Нина. — Горе-то такое… А у нее сердце шалит…

— У Дениса Игоревича ведь есть брат, — эта информация сама собой всплыла в голове.

— Да, Александр. Но у меня нет его номера, — растерянно отозвался Вася. — Я с ним никогда никаких дел не имел…