AlmaZa - Юность или зрелость? [СИ]

КванХэ сегодня посвежела, как горный цветок. После известно каких занятий с Онью она всегда становилась похожа на расцветающий бутон. С заколкой в виде сиренево-голубоватой вербены, в легкой юбке, она неуловимо и грациозно несла в себе весну любви, и солнце приставало к её волосам, как собака к ногам хозяйки.

ТэРи, как я догадывалась, думала о РокХёне и МинУ — своем МинУ. Или только РокХёне. У неё на лице отражалась радость от невесомой влюбленности и даже походка у неё стала воздушнее. По сравнению с подругами я ощутила себя грузной и унылой. Но мне не в чем было обвинять их или кого-то ещё. И для зависти повода не было. Я сама была достаточно тоскливым по своему содержимому человеком; рационалистка, прагматик и педант, как я могла наслаждаться общением с противоположным полом так же, как они, когда я считала, что должна по отношению к определенному мужчине выполнять долг, а не носиться, окрыленная романтичными глупостями. Хотела ли я уподобиться КванХэ и ТэРи? Я не знала, но если МинУ — мой МинУ — не считает нужным разбавлять подготовку к свадьбе пустыми ухаживаниями, то мне стоило смириться с этим. Нет, смириться не то слово. Смиряются, когда первоначально бунтуют. А мне было всё равно. Нет, так нет.

У ворот из машины нас снова окликнул мой жених. То есть конкретно меня. Хотя с моими спутницами вышел и поздоровался. Я не ожидала, что он решит опять меня встретить. Но я даже не могла сказать, приятный это сюрприз или нет? То, что он хочет побольше общаться со мной, как и я с ним, импонировало безусловно. Я махнула своим девчонкам, догадавшись по тому, что он пошел открыть мне дверцу, что он хочет побыть со мной немного. Я обошла автомобиль и опустилась на низкое сиденье. Подождав, когда он вернется за руль, я улыбнулась ему. Он ответил мне тем же и, нырнув наполовину на заднее сиденье, достал оттуда букет роз. Вот это было совсем внезапно.

— Держи, это тебе, — он выпрямился, когда я взяла цветы в свои руки. Нежно розовые. Они прелестны. — надеюсь, тебе нравятся?

— Очень, спасибо, — я мягко прижала их к груди, чтобы не придавить. Стоило подумать о том, что у меня отсутствует романтика, как началось. Сегодня Всевышний на моей стороне.

— Поужинаешь со мной где-нибудь? — он посмотрел на время на панели машины. Встроенные часы переливались холодными огоньками, недалеко от магнитолы. — Правда, для ужина рановато, но и для обеда уже поздно. Ты сегодня долго училась. Устала?

— Голова особенно, — я пристегнулась ремнем безопасности. — профессор по современному искусству был говорлив, как никогда. Я только позвоню маме и предупрежу, что задержусь, хорошо?

— Я уже спросил разрешения у твоего отца, — машина едва заметно завибрировала, заведясь. Забавно было, что взрослый мужчина спрашивает дозволения у ещё более старшего. Я думала, что такие условности отметаются с годами, но нет. У нас был иной случай. Традиции.

Мы ехали в кафе на набережной в центре Сеула и я прислушивалась к своим ощущениям. Мне на самом деле нравилась эта церемониальность. Размеренность, вежливость, уважение. Это очень дорого во взаимоотношениях. Иногда меня привлекало в исторических дорамах обращение супругов друг к другу на «вы». В этом что-то было. Скромность, честь, настоящая семейность. Хотя отдавало патриархальностью, но разве мужчина не должен быть главным и повелевать? Отец всегда говорил, что когда женщина выходит замуж, то ей незачем уже стараться быть умной, всё равно решения принимать не ей. Достаточно приобретать новые знания в кулинарной области, или вроде того. Но я готовить не очень любила. Придётся полюбить. Наши желания — это далеко не то, чему следует потакать. Ведь есть заведенные правила, которые, конечно, мудрее нас.

Мы пили имбирный чай сэнганчха. МинУ расспрашивал, что сильнее меня привлекает в искусстве, музыка или художества? Я растерялась и не знала, какой дать однозначный ответ. Мы начали вместе анализировать вслух. Отвлеклись на обсуждение музыки, в которой он разбирался больше моего. В том плане, что знал её живой, настоящей, практической, а я могла лишь добавлять параграфы из истории её развития и щеголять знанием точных определений и терминов. Он был проникнут ей, а я лишь сухо наблюдала со стороны. Я почувствовала себя занудой, а не молодой девушкой. По-моему, я кажусь моральной старухой, а не он кем-то, кто может задавить меня превосходством возраста.

— То же самое у меня и с танцами, — печально разломила я на тарелке блинчик, приготовившись его начать поедать. — я о них знаю гораздо больше той же КванХэ. Но она танцует, как богиня, а я как панда меж бамбука. Хотя играть на рояле я, конечно, отлично умею. И рисую неплохо. Но знать мне нравится больше, чем делать.

— Теоретики тоже нужны, — он улыбнулся, поддерживая меня и приободряя. — многие критики и преподаватели не умеют ничего, кроме как говорить о вещах, которые сделаны или делаются другими. Никогда не задумывалась об этом? Но эти профессии всё равно важны, и даже необходимы. Они несут опыт. Позволяют видеть, где тот уровень, к которому нужно стремиться.

— Надеюсь, что ты прав, — вообще-то это были не нужные мне заморочки. Отец всё равно хочет, чтобы я сидела дома после университета. — а то у меня в последнее время негативное отношение к философам. Они мне кажутся лентяями и безумцами. Кому нужны такие подробные рассуждения о чем-либо? Не проще ли жить без всего этого? Хотя, ТэРи меня саму вечно посылает на философский. Утверждает, что я много размышляю.

— Она и сама, как я заметил, не промах, — кратко засмеялся он.

— Это точно. Вот кто бы привнес много нового в современное видение мирового устройства, — мне стало легче от того, что теперь у нас были люди, которых мы могли обсудить совместно. Хотя я не собиралась перемывать кости подругам за их спиной. — она необыкновенная во всех отношениях. Но сама считает, что займется после университета бродяжничеством. Или наймется волонтером. Или уедет в дебри Амазонки изучать редких насекомых. Которых, кстати, до жути боится.

— А ты? — я подняла на него взгляд. — Я знаю, что твой папа хочет, чтобы ты не занималась никакой тратой времени под названием «работа» и я его поддерживаю в любых решениях, но, всё-таки, вдруг у тебя есть желание заниматься чем-то и мы тебя неволим? Ты можешь быть откровенна.

— Я не знаю, — через пару мгновений ответила я. — я никогда не старалась сосредоточиться на этом вопросе, потому что мнение отца довлеет и избавляет меня от этой проблемы. Я не вижу себя кем-то определенным, поэтому, наверное, правильно будет, если я стану домохозяйкой. Ведь можно полжизни потратить на поиски себя, ничего не добиться и понять, что не надо было рыпаться.

— Всё правильно, — МинУ покивал головой. — женщинам нужно раньше остепеняться. Семья, дети — мужчины это могут создать и в семьдесят лет, согласись? А вам это сделать куда сложнее.