AlmaZa - Изнасилование [СИ]

— Пожалуйста, не надо так больше делать, — злобно сверкала я глазами, поглаживая макушку сына — лучше звони. Я не собираюсь скрываться и подниму тебе трубку.

— Дело не в этом, — он приблизился, я старалась не отступать. Всё-таки вокруг люди, улица, он ничего не должен сделать — ты должна привыкать к моему присутствию, иначе как ты меня полюбишь? Я занимаюсь якорением.

— Найди другой порт, морячок, — фыркнула я — Серьёзно, это бесполезно. Лучше береги нервы мне и себе. Соблюдай дистанцию, наслаждайся моими исхищрениями издалека.

— Издалека я посмотрю детективный сериал, — наклонил голову на бок Йесон, держа руки в карманах. Он лишь пару раз бросил на меня взгляд, а так смотрел на ДжеСоба — Данный случай радует меня возможностью непосредственного участия.

— Лучше готовь план мести для остальных и организовывай всё нужное, — высокомерно бросила я ему, повернувшись полубоком, что б ребенок пропал из его поля зрения. Теперь там было моё плечо — Уверяю, я выиграю. Где сейчас Илай и кто он?

— Он заканчивает университет заграницей, приедет через два месяца на каникулы, так что не бери его пока в голову. Занимайся более актуальным.

— Занимаюсь, не волнуйся, а теперь я могу избавиться от твоего общества? Хочу нормально догулять с сыном, без несварения и изжоги.

— Конечно, — Йесон шаркнул ногой по песку, насыпанному для детской песочницы, но разнесенного тут и там — но я всегда рядом. Помни об этом!

Я смотрела в его удаляющуюся спину, машинально целуя в лоб сына и покачивая его на руках. Тот всё ещё был спокоен. Эх, а говорят, дети чувствуют плохих людей! Я бы на его месте закатила тут крик и рыдания, лишь бы от меня прочь убрали этого дядю. Признаться, я и на своём месте хотела так сделать. Упасть на землю, заколотить о неё четырьмя конечностями и плакать, пока не прибегут на помощь, не схватят Йесона и не отведут в тюрьму. Но за что? Как жаль, что у меня не было против него никаких улик и доказательств.

Отвезя кузине ДжеСоба, я всё-таки расплакалась, уходя от неё. Я знала, что ему там не будет плохо, что ему там будет даже веселее, в компании другого ребенка, но сердце материнское сжималось, понимая, что я не начну утра с того, чтобы подойти к его кроватке, пока он спит, не погладить его шелковистые волосы. А ночью не побаловаться, напевая после колыбельные, чтобы он уснул.

Мои сумки были погружены в багажник автомобиля ДонУна и мы, промчав через полгорода, добрались до фешенебельного района, где припарковались в подземной стоянке элитного жилого комплекса. Прямо оттуда лифт вел наверх, в большой зал, сильнее похожий на прихожую во дворце, чем на подъезд с вахтершей. Всё охранялось, просто так и не войдешь. При посещении тут спрашивали, кто куда идет, если это был посторонний, а всех жителей знали в лицо и с ними благоговейно здоровались. Я теперь буду такая же персона. Благодаря ДонУну мне будут улыбаться и говорить «добрый день» при каждом появлении.

Мы перешли в другой лифт, который теперь уже развозил по этажам. Нам нужно было на предпоследний. Ох, и любил же этот парень высоту! Вообще-то, я её тоже любила и отреклась от неё ради дела. Но здесь не было стеклянных стен, и я могла вести себя свободно, не притворяясь притесненной каким-либо дискомфортом.

У самой двери ДонУн протянул мне ключи, беря все сумки, чтобы мои руки освободились и сами распахнули перед нами вход внутрь.

— Держи, это теперь твоя связка, — когда он что-либо давал, у него было лицо благородного мецената. Забавно было наблюдать его инфантильную гордость, тем более что его альтруизм был насквозь эгоистичным и лживым — На всякий случай, у меня будет вторая.

— На всякий случай? — уточнила я — Ты ведь не будешь врываться ко мне, когда заблагорассудится, правда? Я всё-таки имею право на неприкосновенность частной жизни.

— Твоя частная жизнь теперь я, — он наклонился поцеловать меня, но я подставила щеку.

— Обещай, что предупредишь, прежде чем приезжать.

— Хорошо, но имей в виду, — он косо на меня посмотрел — даже не пробуй никого сюда водить, мне тут же доложат! Я не потерплю измен и предательств!

— Черт, так я всё-таки уже твоя девушка, да? — свела к юмору я его эпатажный гнев.

— Моя, — подтвердил ДонУн, не поддержав моего веселья — а я жуткий собственник.

— Жаль, что ты хочешь относиться ко мне как к собственности, — успокоилась я — а не как к любимой женщине. Долго ли я выдержу такое отношение?

— Ты не так меня поняла..

Я толкнула дверь, и мы оказались в просторной квартире-студии. Я переступила порог, оглядываясь.

— Я имел в виду, что я ревнивый и если уж кого-то люблю… — он заткнулся, сам поняв, как далеко завел его язык. Я сделала вид, что пропустила мимо ушей.

Светлый паркет теплого тона покрывал пол без ковров. Они давно вышли из моды в современных квартирах, а уж у молодого холостяка в логове и подавно. Хотя в моей брошенной двушке они были. Огромный зал сливался с прихожей, в которой мы стояли. Справа он разделялся с кухней-столовой колонной, отделанной под кирпич и увешанной фотографиями — какими именно мне отсюда было невидно. На кухне виднелась красивая деревянная мебель, сочетающаяся с самыми навороченными технологиями: кофеварка, микроволновка, соковыжималка, и всё дорогое, качественное, стильное. Даже холодильник! Я никогда не видела вживую таких больших серебристых хранителей еды, с кучей кнопок, какой-то панелью, экранчиком. Казалось, с ним и поговорить можно.

Задом к нам стоял диван, напротив которого висел здоровенный плазменный телевизор. Под ним дизайнерская имитация камина. На окнах нет ни штор, ни жалюзи, ни самых жалких тюлек. Они были от пола до потолка, что слева, освещая зал, что справа, освещая стол и стулья столовой, стоящие прямо вдоль него. Я от души залюбовалась этой роскошью, чистотой, размерами пространства, которые мне и не снились. Разве что виделись в журналах о звездной жизни.

— Я что-то не подумал об этом моменте, — следя за моими бегающими глазами, прокомментировал ДонУн — отставить стулья поглубже в комнату? А то ты так есть не сможешь.

— Всё в порядке, — я повернулась к нему, улыбаясь — просто не буду смотреть вниз, как обычно.

На противоположном конце виднелись полупрозрачные раздвижные двери в спальню, но до них нужно было идти полжизни — так виделись мне габариты квартиры. Но с ней я предпочитаю ознакомиться, когда останусь одна, распакую вещи и устроюсь. Я, всячески хваля себя за отвагу, смелость, патриотизм и обещая в награду посмертное почитание и уважение, уговорилась на то, чтобы броситься на шею ДонУну и, со счастливым видом пролепетать «спасибо, спасибо!». Он опустил сумки, подхватив меня, чтобы не упасть. Его объятья были мне средневековой пыткой, а мои эмоции при этом срочно просили Оскара.