AlmaZa - Изнасилование [СИ]

— Ты прелесть! Ты не представляешь, как мне тут нравится и как я тебе благодарна! — я засучила в воздухе ногами. Он по-доброму засмеялся, приходя в восторг от моей счастливой непосредственной реакции, выжатой из душевно мертвой злобной тушки посредством ненависти.

— Я рад, что смог угодить, — он поставил меня на пол, не отпуская рук. Они продолжали крепко держать меня за талию, и я начинала паниковать — Тебе тут нравится? Я всё заказывал по своему вкусу.

— Тут всё просто идеально! — хоть в чем-то врать не пришлось. Будь моя воля, я бы лучше не придумала. Многие мужчины обустраивали свои жилища так, что мне в них было бы неуютно, неприятно. Даже у ЧонМина в гостях мне не слишком нравилось, потому что обстановка была скучной, холодной. А тут был странный холостяцкий уют, как у людей, которым не хватает внутреннего тепла и они всё-всё вокруг делают для того, чтобы одиноким вечером чувствовать себя лучше. Я подумала, что психологи врут, когда говорят, что атмосфера, которую мы создаём, отражает нашу душу. Ну не могла быть душа ДонУна ТАКОЙ! — Я завидую, по-хорошему, твоему вкусу. Это врожденный талант?

— Это наследственное, — он неловко отвел взгляд — у меня мать дизайнер, наверное, от неё передалось.

— Она тебе не помогала со всем этим?

— Нет, — тихо ответил он — Всё сам, от начала и до конца.

— Чудесно! — похвалила я ещё раз и задумалась. Кажется, в его семье не всё так гладко. Ничего странного, иначе откуда бы такой сыночек? У хороших родителей выродков не рождается. Хотя всякое бывает — Ты своё-то всё забрал, что нужно?

— Да, — кивнул он. Я уже из последних сил выдерживала его ладони, поэтому придумала снять обувь и для этого отстранившись, села, разуваясь — Если что вдруг, то заеду забрать. Предварительно позвонив и предупредив.

Я подняла глаза и улыбнулась. Понятливый мальчик. Интересно, а перевоспитать его можно? Или это фантастика? Или Йесон был прав и если ему никакой дури не давать, то он вполне себе и нормальный человек?

— Ладно, ты устраивайся, а я поеду, — ДонУн остановился у двери — Если что звони, не стесняйся. В любое время. У меня же свободный график, меня можно и среди ночи будить. Если что захочется.

Он закончил игривой нотой, от которой я сникла, захотев сунуть в рот мятную конфету, как делают, когда мутит от езды по серпантинной дороге в горах. Вот дурак, взял, и испортил о себе всё с трудом кое-как набросанное положительное впечатление.

— Хорошо, обязательно, — я тут же опомнилась и стряхнула с себя серость и налет омерзения — Ты тоже звони! Когда мы теперь сможем увидеться? Скоро снова приедешь?

— Моя бы воля, — он опять подошел ко мне и, подняв уже босую, на ноги, обнял — я бы и не уезжал, но я помню твои слова и не хочу, чтобы ты думала, будто принимаю тебя за кого-то. Пожалуйста, поверь моим лучшим намерениям.

Поверить? Тебе? ДонУн, мне легче сделать тройной тулуп на льду, хотя я в жизни не занималась фигурным катанием. Но последствия будут одинаковыми в обоих случаях. Что там расшибусь, что тут попаду в какую-нибудь задницу, если начну доверять таким, как ты. Я ласково погладила его по волосам, играя благодарную и заботливую пассию. И его вновь понесло на целование! Я задрожала — лишь бы не принял за возбуждение! — и он, прижав меня к себе, впился губами в мои губы.

Я смутно помнила, как он целовался тогда, два года назад, но, естественно, ничего хорошего от впечатлений не осталось. Но сейчас я не могла оценить не объективно, не адекватно. Я просто потеряла контроль над собой и будто отключилась. Погрузилась в темноту, очнувшись на том, как он нежно коснулся уголка губ и попрощался. Едва дверь закрылась я, на ватных ногах, заметалась по углам. Где здесь туалет? Ванная? Мандражируя и чувствуя, как по спине катятся капли пота, совсем не от жары, потому что здесь был кондиционер, я кинулась к раковине на кухне и повисла над ней. Нет, нет, я должна сдержаться! Мне ведь ещё так долго идти к победе, терпеть и не такое, если я хочу добиться своего. Я сдержусь!

Я включила холодную воду и брызнула ей на лицо. Тошнота отпускала. Отходила. Откатывалась волной. Я перевела дыхание. Умничка. Кажется, я смогла перебороть одно из тяжких испытаний. Если буду таким героем и дальше, то Йесон мне будет по плечу. С такой выдержкой, как у него, нужен не менее хладнокровный противник.

Я подошла к окну и посмотрела вниз с огромной высоты. Вид был неописуемо прекрасным. Зажигающиеся огни улиц и проспектов где-то далеко-далеко, крошечные дома, такие же машинки с зажигающимися фарами, люди-точки. Розово-алый закат на горизонте, неровными линиями прорезавший небо с помощью перьевых редких облаков. Первые звезды и стремящиеся к ним здания-башни тут и там. Захватывало дух, что теперь этот пейзаж принадлежит мне! Я могла бы сейчас быть абсолютно счастлива, если бы рядом сидел на своем стульчике ДжеСоб и я могла взять его крошечную ручку в ладонь.

И тут во мне проснулась здоровая молодая девушка, которой я не видела давным-давно. Такие обычно грезят перед сном о принцах, отвлекаются на занятиях и во время работы на мечты, бегают на свидания, жаждут романтики и любимого парня рядом. Плачут от умиления в кинотеатрах на просмотрах мелодрам, завидуют парочкам и учатся готовить повкуснее в надежде однажды поймать на деликатес понравившегося молодого человека. Так вот, этой особы в себе я не видела больше двух лет. Она умерла, как думала я, но сейчас мне стало не по себе, оттого что эта оплаканная идиотка вернулась, загоревшая и полная энтузиазма, объявив, что была в отпуске.

Я стояла и смотрела, как город меняет облик с рабочего на развлекающийся, а где-то в подсознании, на сенсорном уровне, меня обнимали крепкие надежные руки, любящие, жалеющие, защищающие. В которые не страшно было отдать и себя, и сына. Они обнимали, гладили, раздевали, и мне не было противно! Я не могла пошевелиться, не узнавая себя. Неужели такое возможно? Неужели я могу хотеть этого? Думать об этом? Каким должен быть этот мужчина? Не человеком, это уж точно. У него должно быть другое ДНК, иные гены, нежели у представителя homo sapiens. Я с усилием сосредоточилась, концентрируясь на его лице, пытаясь четко вообразить его себе, но ничего не получалось. Кроме сильных рук, крепкой груди и доброго сердца, этот тип ничего о себе не выдал.

На фотографиях, прикрепленных к колонне, были лица ДонУна и его друзей и подруг. Из клубов, с вечеринок, университетские. Везде улыбки, беззаботность, гламурная жизнь. Детишки богатых шишек и олигархов. Как хороша их судьба! Впрочем, не буду судить обо всех. Я не знала, что скрывается за каждой личиной. Если посмотреть сейчас на меня, тоже ничего не будет понятно.