AlmaZa - Изнасилование [СИ]

— У тебя осталось меньше половины времени, — он прикусил мочку моего уха — хотя я так сильно хочу тебя, что, возможно, ещё меньше.

— Йесон! — умоляюще задергалась я.

Изо всех сил потянув связанные руки, я поняла, что не справлюсь с узлами. Как не крутилась, я была в ловушке. Выхода не было. Либо просить, либо молиться, чтобы я не залетела.

— А ну и черт с тобой! — внезапно гаркнула я. Йесон даже притормозил — Ты проиграл спор! Не буду я тебя ни о чем просить, давай, изливайся в меня. Рожу от тебя себе ещё одного ребенка, а ты всё равно завтра исчезнешь, и скатертью дорога! Кончай и проваливай! Я уж с ног не упаду, воспитаю и двоих!

Йесон остановился. Даже в этой непроглядной темноте я видела блеск его глаз.

— Что, не сработали вечные угрозы? — нагло ухмыльнулась я. — Дети — цветы жизни, и я им рада!

Мужчина провел ладонью по моей щеке, грустно выдохнув.

— К сожалению, такие цветы я дарить не в силах, — Йесон поборол спазм в горле и договорил — я лишь хотел припугнуть тебя, малыш. Вот уже пять лет, как я бесплоден.

От такого откровения у меня сжались все мышцы. Вот значит как. Бывшая жена Йесона избавилась от ребенка, а позже он, по каким-то причинам, стал бесплодным. Вот откуда его интерес к детям и любовь. Вот почему он больше не хочет ходить в дом Итыка. Вот почему на что-то надеялся, узнав о ДжеСобе, а потом прекратил грезить, испугался и запретил говорить ему об отцовстве мальчика. Я медленно спустила свои ноги с его плеч и обвила ими его спину, вжав в себя.

— Когда ты перестанешь меня обманывать? — ласково прошептала я ему в ухо. — Судя по возрасту ДжеСоба, ты можешь быть бесплодным максимум год и одиннадцать месяцев. Папуля.

Я почувствовала, как задрожали его руки, сжавшие меня в объятьях так, что чуть не захрустели ребра. Мы оба понимали невозможность этого, но иногда даже взрослым людям необходимо поверить в сказку и создать иллюзию.

— Развяжи меня, — тихо пробормотала я, потеревшись о Йесона. В эти секунды замерло всё, даже тени за окнами — и давай нормально займёмся любовью. Хватит нам и одного сына, заделанного через задницу.

Мужчина с треском порвал пояс, удерживавший меня, так как в темноте развязывать было долго и сложно. Я тут же вцепилась пальцами в его спину, обхватив руками его плечи так крепко, как могла. Можно ли поверить в то, что я всей душой чувствовала Йесона самым родным человеком на свете. Будто я знала его много-много лет, и всё это время ближе и лучше для меня никого не было. Да, завтра моё сердце не просто разобьётся. Оно разорвется и разлетится на куски. Но сейчас я сама приникла к нему поцелуем и он, будто очнувшись, неистово принялся в меня вонзаться вновь и вновь.

POV Йесон.

Она уснула на моей груди и я, не в силах сомкнуть глаз, хоть и был изможден рабочим днем, бессонной ночью, несколькими часами любви и даже парой колотых ран, смотрел на неё, слабо-слабо освещенную полуденным солнечным светом, безнадежно пробивающимся сквозь шторы.

Надо же, когда я уже первый раз вступал в брак, ей было всего четырнадцать, как Джульетте. Из неё бы и получилась такая же преданная и самоотверженная возлюбленная. Но я был скучным студентом экономического факультета и вряд ли бы завоевал её романтически настроенное сердце. Может и к лучшему, что мы не встречались до того момента, пока я не стал способен ценить правильные вещи и не приобрел нужного опыта с женщинами.

Моя жена была мне ровесницей, бывшей одноклассницей и моей первой любовью. А ещё она была безумно красивой женщиной. Правда, не очень умной, но это я понял потом. А сначала обезумел от счастья, когда она согласилась выйти за меня. Я не был её первым мужчиной, но тогда мне было плевать, я готов был простить ей всё, потому что считал себя никем рядом с ней. А она становилась актрисой, восходящей звездой. Я слишком сильно любил её. И она этим пользовалась. Я хотел тихой семейной радости, а она громкого успеха и славы.

Когда она забеременела, то не спрашивая меня сразу же пошла на аборт, оповестив меня задним числом. Это, видите ли, мешало её работе, в которой я стал ей помехой. Сначала я не понимал причин нараставших недовольств, скандалов, возмущений. Почти каждый вечер, когда я приходил с лекций или из офиса, где уже взялся за практику, она начинала мне высказывать, что тратит жизнь на неудачника. Её карьера шла вверх. Моя стояла на месте. День через день, когда я получал очередные претензии и просил не драматизировать, она хлестала меня по лицу, называла ничтожеством без стержня внутри и, хлопая дверью, закрывалась в своей комнате. Так прошла почти половина нашего брака.

Я подозревал, что она изменяет мне, через кровать решая вопросы новых ролей и популярности. Ей постоянно звонили какие-то «директора» и «продюсера», но я ничего не мог доказать, пока она не притащила в супружескую постель заразу, ещё и попытавшись свалить вину на меня. Это было бесполезно. Я не изменил ей за пять лет ни разу. А потом я прошел нужный курс лечения. И получил в награду патоспермию, лишившую меня возможности завести детей. Врачи разводили руками и говорили, что однозначного мнения по этому поводу нет, но, скорее всего, нижайший уровень активности сперматозоидов останется таковым до конца жизни.

Бывшая супруга пол года пыталась зачать, искупая вину, но ничего не вышло и моё терпение лопнуло. Я подал на развод и ушел, ничего с собой не взяв. Не желая иметь ни единого воспоминания о прошлом.

Некоторое время я отходил от всего этого. У меня появилось много мыслей о том, что я делал не так и каким должен быть настоящий мужчина. Моя жизнь будто началась заново с совсем другим мной. Я стал злее, рискованнее, беспринципнее и безжалостнее. Сначала это отразилось на работе, где я пошел вверх. Потом я встретил женщину, постарше себя. Мы познакомились на деловой встрече. Она была адвокатом, защищавшем нашу компанию в одном сомнительном процессе. Мы прожили с ней полтора года. Она научила меня многому, очень многому. Хитрости, ловкости, пониманию женской психологии и любовному искусству. Я был многим ей обязан. Именно как человеку. Но потом ей перевалило за тридцать, и она ушла, сказав, что любовник, с которым не нужно предохраняться — это здорово, но когда настает время завести семью и детей, то нужен другой мужчина.

Сказать, что я был в отчаянии — это ничего не сказать. Мне и без того было не сладко, и тут такое. Ещё сильнее отдавшись делам, спасаясь от личных проблем и одиночества, я пропадал в кабинете, с бумагами, счетами, расчетами. И как-то однажды проснулся крупным финансовым воротилой. Ко всем моим неудобствам, добавилось новое. Теперь из денег женщины вешались на меня гроздями. Мне это было совсем не нужно. И я ещё больше усугубил свой образ мрачного циника. Пусть лучше не лезут.