AlmaZa - Изнасилование [СИ]

Я завел себе хорошенькую секретаршу, которая последующие три года была единственной моей любовницей, за одним исключением…

Я разогнал воспоминания и посмотрел в красивое и безмятежное спящее рядом лицо. Она беззвучно и ровно дышала, отчего её тело слегка вздымалось. И я подумал: какого черта люди не рождаются со знанием того, как им найти своё счастье? Почему нужно оставить цепочку из ошибок, расшибиться, измучиться?

Мне кажется, я захотел её сразу же, как только ДонУн ввел её в номер. Волосы, черты, фигура — всё было так, как я люблю. Но я не собирался участвовать в намечающемся. Я по инерции играл мрачного циника. Она бросилась к двери, зовя на помощь и я, увидев как поднялся Уён, о поведении с женщинами которого был наслышан, потянул её на себя, чтобы к ней никто не приблизился. И она вцепилась мне в лицо. Которое никто не трогал с момента расставания с моей бывшей благоверной. В меня будто бес вселился. Вместо неё перед глазами встала проклятая первая супруга, которую мне хотелось придушить собственными руками. Поэтому я не поддержал ЧунСу, когда он начал вступаться. Мне стало искренне плевать на эту забежавшую красотку. Все женщины шлюхи — вот что я тогда думал. Да, я плохой и жестокий человек. Я таким стал. Но когда я увидел, что они, эти семеро неадекватных (ЧунСу ведь ушел), готовы растерзать её, как шакалы, я понял, что надо что-то делать. Остановить один семерых я бы не смог, к тому же там один Илай стоил всех нас.

С самого момента развода меня мучила бессонница, поэтому я носил с собой снотворное. К сожалению, на тот момент, когда её начали трахать, некоторые пить больше не стали. Поэтому быстро срубило только ЧунО и ХенЩика, а молодых и крепких ДонУна с Илаем вообще не взяло. И вообще-то… она не помнила, судя из её рассказов и оговорок, но я и понимаю почему, вообще-то, пока ДонУн мучил её первым в жизни минетом, «нормальным вагинальным способом» её отымел я, откинув прочь Итыка, который неумело пытался вставиться ей в анал. В общем, я пытался занять собой всё время и место, точно зная, что я-то вреда её здоровью не причиню.

А потом я лишь на пять минут отошел умыться, видя, что все уснули, а когда вернулся, её не было, а в двери входил ДжунЁн.

— Где она? — спросил я.

— Где надо, — ответил парень.

— Я серьёзно, куда ты её дел?

— Йесон, оставь девочку в покое, ты и так её затрахал!

— Я сам разберусь, кого и когда мне в покое оставлять, — я начал злиться — в каком она номере?

— Зачем? Чтобы ты пошел и пристрелил её, а то она в суд подаст?

— Она мне нужна! — прорычал я — Может, ей помощь нужна медицинская?

— Без тебя разобрались, — отмахнулся ДжунЁн и я налетел на него, схватив за грудки.

Мы здорово тогда сцепились, набив друг другу морды. Но этот поганец — разведка по нему плачет — так ничего и не выложил. Он был уверен, что я хочу прикончить несчастную. Мой имидж сыграл против меня.

Кстати, ДжунЁн не служил ни в какой армии. Он жил и работал в том же районе, что она, но Сеул большой город, и они вряд ли когда-нибудь встретятся. И я буду продолжать мешать этому, а то вдруг он расскажет о моей утренней суете. А она не должна узнать ничего, абсолютно ничего из того, что хранится в моих воспоминаниях. Даже того, как не зная её имени я пытался добиться от администрации гостиницы в тысячу номеров размером, какой-то информации. Как избил ногами Уёна, пока он был в пьяной отключке, как поблагодарил небеса, увидев её живой меньше месяца назад, и как у меня почти остановилось сердце, когда я узнал, что она родила сына девять месяцев спустя, после того, что произошло. Конечно, скорее всего… да что там: точно он был не моим. Но как была сладка одномоментная надежда, которую она по доброте душевной принялась теперь подогревать!

А теперь я улетал в Америку, чтобы сделать последнее, что я ей задолжал: отомстить Илаю. Он не собирался возвращаться на родину, как я ей сказал, но мне нужно было примерно полтора месяца, чтобы разрушить жизнь сына очень влиятельного и крупного бизнесмена. Опозорить, разорить покалечить — не важно. Но скорее всего я истощу их финансы до нуля и они окажутся на улице за грешок Илая. Птица высокого полета требует и более профессионального оружия. Но всё это должно быть известно мне одному, а никак не ей. Потому что хорошая девочка обычно любит только плохого мальчика.

POV главная героиня.

— Радость моя, просыпайся, — услышала я ласковый шепот в ухо и приоткрыла глаза.

Йесон поцеловал меня в щеку, застегивая манжеты черной рубашки. На всю комнату светило солнце. О, нет, я опять просмотрела его без одежды!

— Сколько времени? — сонно прищурилась я.

— Около трех часов дня, — мужчина ловкими движениями завязал галстук и взял в руки пиджак — мне не хотелось будить тебя, но у меня самолет через четыре часа. Я успею подвезти тебя до дома.

Я вспомнила, что должно было сегодня произойти, и опустила взгляд к простыне. Если продолжать смотреть на Йесона становилось больно и хотелось плакать.

— Всё-таки исчезнешь? — еле вымолвила я.

— Эта поездка была запланирована ещё до нашей встречи, — сухо сказал он — наша компания открыла филиал в Штатах. Я должен ехать туда. Надолго. Возможно, что на год.

— То есть, ты вернешься? — затеплился огонек надежды.

— Какая разница? — Йесон пожал плечами — Ты же не собираешься меня ждать.

— Собираюсь, — села я, натянув одеяло на грудь. Он застегнул часы на запястье.

— Не нужно, — он покачал головой — тебе надо найти мужчину более положительного, чем я. И куда менее извращенного.

— Не убедительно, — покачала теперь уже я головой.

— Может, я и на пять лет улетаю, — бросил он на меня взор.

— Отлично, ДжеСоб как раз пойдёт в школу, — непробиваемо заметила я — ты не много пропустишь.

— Одевайся, — помолчав, быстро проговорил он и вышел.

Я попросила довезти меня до моей машины. Мы попрощались даже без поцелуя, как деловые партнеры. Скоро и формально. И теперь я уже несколько часов сидела за рулем и безудержно плакала. Мне нужно было ехать к ДжеСобу, но не было сил. Мне звонили подруга, ЧунСу и ДонУн, но я отключила телефон и впала в прострацию. Человек, из которого я не знала, как жить, сделал так, что я не знаю, как жить без него. Если он никогда не вернется, то мой мир будет разрушен. Останется только сын, ради которого стоит продолжать двигаться.

ЧунСу внезапно стал пресным, ДонУн вновь неприятным. Никогда, ни за что я не скажу ему, что он отец! Только Йесон будет папой ДжеСобу. Или никто. Я потрясла головой. Хватит! Достаточно с меня этих мужчин! У меня есть мой главный. Я завела мотор и поехала забирать моего малыша. Мы с ним должны вернуться вдвоем в нашу квартиру и больше никого к себе не подпускать.