Лаурелин Макджи - Струны любви

«Хватит увиливать. Выкладывай новости, Любовь!»

Из всех знакомых ей людей она могла поговорить о записи в студии только с Фолксом. И только он мог ее понять. Потому Лейси отбросила страхи насчет анонимности и ринулась в бой: «Студийное время, которое я забронировала для себя на январь, перенесли на пораньше. Одна группа отказалась от записи».

«Что ж, прекрасно! Я очень за тебя рад». Форум как раз и создавался для таких «красивых» моментов. Его создатели надеялись, что музыканты будут чаще поздравлять друг друга с успехом, если останутся анонимными.

«Как ты можешь говорить такое? Неужели думаешь, что я смогу за месяц выдать два десятка хитов? Ты же в курсе, что мне пока нечего записывать».

Кстати, Фолкс был единственным человеком, знавшим об этом. И опять‑таки — благодаря анонимности, существовавшей на форуме. Только здесь, где ее никто не судил, не жалел, не советовал начать пить антидепрессанты, Лейси могла раскрыть свой большой секрет. Могла сказать, что уже давно (после смерти Ланса) она не писала новых песен. Ее творческий «канал» был заблокирован. Абсолютно.

Каждое утро после Самого Ужасного Дня (этот день был единственным в ее жизни, а не одним из многих) Лейси брала в руки свою любимую старенькую гитару, которую купила в пятнадцать лет и назвала Лаки [2] Lucky ( англ .) — удача. , так как надеялась, что та принесет ей удачу, и садилась на широкий подоконник, за которым шумела Тремонт‑стрит. Пытаясь сочинить песню, она брала аккорды и ждала, когда к ней придут слова — те самые, которые могли бы передать терзавшую ее боль. Но слова застревали в горле, превращаясь в комки неспетых стихов. В конце концов ей становилось трудно дышать, и она откладывала гитару.

«Знаю, — ответил Фолкс. — Сколько времени у нас в запасе?»

Ах, она так и знала! Этот безликий собеседник всегда поддерживал ее и постоянно протягивал ей руку помощи.

«Десять недель», — с дрожью в пальцах напечатала Лейси.

«Спокойно. Мы справимся».

«Правда?» Ей очень понравилось, что он написал «мы», давая понять тем самым, что ее проблемы — и его тоже. Наверное, она обманывала себя, но сейчас это не имело значения.

«Конечно, справимся. Только нам надо сменить тактику. Надо вести себя агрессивнее».

Агрессивнее? Черт возьми, она ведь и так всеми силами старалась выжать из себя хоть одну песню. Фолкс прекрасно знал об этих ее попытках. И он не хотел преуменьшить проблему — просто пытался ее успокоить и поддержать. Однако ситуация от этого не менялась, и Лейси призналась в своем главном страхе.

«Я боюсь, Фолкс. Что если мои попытки останутся бесплодными? Что если вдохновение навсегда ушло от меня?»

«Оно вернется. Я знаю, что ты боишься, но мы справимся. Я тебе помогу».

«А как именно?» Она ждала ответа и с улыбкой смотрела в экран.

«Пока не знаю, но я готов на все».

В ту ночь, когда она уже легла в постель, слова Фолкса, вспыхнувшие на экране, еще долго танцевали под ее прикрытыми веками. На душе у нее было почти спокойно, а сердце билось в такт с ритмом песни, которую она слышала в клубе — песня эта продолжала звучать даже в ее сне.

— Знаешь, организатор свадьбы меня просто пугает… — проговорила Энди, глянув через плечо; она сидела в автобусе впереди сестры.

— Пусть пугает, — буркнула Лейси; она уже жалела, что отправилась вместе с Энди.

Прошло уже больше года с тех пор, как она сама готовилась к своей свадьбе, и в последние месяцы боль утраты вроде бы начала стихать. Но сейчас, когда ехала в свадебное агентство вместе с сестрой, вновь ожили воспоминания о том, как они с Лансом готовились к торжеству…

Лейси тяжело вздохнула, тщетно отгоняя мысли о друзьях‑музыкантах, которых они с Лансом позвали играть на свадьбе, и о тех цветах, которыми она хотела украсить столы. Хорошо, если ее боль воплотится в песне, — но вдруг ее прорвет в самое неподходящее время, например, в тот момент, когда они с сестрой будут слушать организатора свадебных торжеств?

Лейси понимала, что ее пугало. Но чего же боялась Энди?

— Ты напрасно боишься, — сказала она сестре. Энди промолчала, и Лейси добавила: — Слушай, я смотрела много фильмов про свадьбы, в том числе и тот, с Дженнифер Лопес. И бывала на многих свадьбах. Черт, я даже играла на них так часто, что стала настоящим профессионалом. Поэтому ответственно заявляю: организаторы просто помогают. Помогают как умеют, так что бояться их не стоит. Если тебя так трясет, то это, скорее всего, от нервов, а не от свадебного агентства. Нервы же в твоей ситуации — это вполне естественно.

Лейси надеялась, что ее слова прозвучали убедительно. Ей действительно хотелось успокоить сестру. Организатор, которого нашла Энди, был не так уж плох. Она прочитала отзывы о нем на свадебных форумах и обнаружила, что его рекомендовали чаще всех остальных.

Так что Энди лукавила, обвиняя организатора во всех своих страхах; на самом деле она боялась не его, а отзывов о свадьбе в глянцевых журналах. Что ж, без этого не обойтись, если твой жених — один из самых богатых бизнесменов города.

К счастью, Лейси не в первый раз встречала несчастных девушек, которые считали, что на их свадьбе все должно быть идеально. Она знала, как с ними общаться, потому что часто пела на свадьбах. Конечно, ее сестра не обязательно станет такой кошмарной невестой, но Лейси была готова ко всему.

— Я так не переживала, пока не встретила Тима, — сказала Энди. — Понятно, ему хочется сделать все как лучше. Но все‑таки он меня пугает…

Однако Лейси не верила сестре. Если бы этот организатор и впрямь был таким ужасным, то не стал бы столь популярным. Но спорить ей не хотелось, и потому, закрыв глаза, она молчала всю оставшуюся дорогу. Когда они подъехали к своей остановке, сестра ткнула ее локтем, но в этом не было необходимости — ведь Лейси вовсе не спала. Проглотив раздражение, она взяла Энди под руку, и они пошли вверх по мощеной дорожке, ведущей в салон «Бостонские невесты». Лейси вновь вспомнила, как планировала свою собственную свадьбу — она тогда тоже тряслась от страха и ужасно боялась, что все пойдет не так. Кроме того, ее одолевали в те дни очень неприятные вопросы… «Неужели это навсегда? — спрашивала она себя. — Неужели до самой смерти с одним человеком?» Однако она прекрасно знала, что хотела именно этого, она точно знала, что Ланс — Тот Самый Мужчина…

Лейси покрепче сжала руку сестры, чтобы приободрить ее. И себя тоже. Наверное, им обеим сейчас не помешало бы немного приободриться.

Они еще не дошли до конца лестницы, когда дверь наверху вдруг распахнулась и раздался громкий голос:

— Ну, наконец‑то! Почему так поздно? Мы так ничего не успеем!

Лейси невольно вздрогнула и уставилась на мужчину, стоявшего в дверном проеме. Он был примерно ее роста — около пяти футов. Волосы же светлые и идеально уложенные. Плюс тщательно отглаженный костюм и очки в черной оправе. Наверное, именно так должен был выглядеть дворецкий в фильме о каком‑нибудь итальянском дизайнере. Но грубые слова, слетевшие с его губ, были бы гораздо уместнее в одном из фильмов Тарантино.