Айя Субботина - Осень и Ветер

— Дани, мы негласно договорились даже имен друг другу не называть. По его, между прочим, инициативе. Это просто… общение. — И, подумав, добавляю: — Общение с полным отсутствием перспективы вырасти во что-то большее.

Мы с Маришкой уезжаем из студии через час, сытые и с упакованным в чехол платьем.

По дороге еще заезжаем в супермаркет и покупаем там все по списку, который мне еще утром дала Любовь Викторовна: за неимением мужчины в доме, вся ответственность за пополнение запасов лежит на мне.

В девять вечера я уже в клубе: стою на верхнем ярусе и пытаюсь не сойти с ума от грохота музыки. Егор — ди-джей Флеш, резидент моего клуба — сегодня в ударе. Просто чудо, что колонки до сих пор не трещат по швам. На танцполе яблоку негде упасть. В такие моменты, как сегодня, чувствую себя человеком, глотнувшим Чистой эйфории: всего этого я добилась сама, своим умом, настойчивостью и, чего уж там, желанием однажды доказать Андрею, что моя жизнь без него не только не рухнула в тартарары, но и стала намного, намного лучше. Вот только сегодняшняя встреча ясно дала понять то, в чем я не хотела себе признаваться: мне в сущности, глубоко плевать на то, что думает обо мне этот почти незнакомый и совершенно чужой мужчина.

Кто-то трясет меня за плечо. Оборачиваюсь и вижу Таню, официантку. Она пытается что-то сказать, но рев музыки сводит попытки на нет. Подхожу ближе, чтобы она прокричала мне в ухо:

— Там Буланов-младший, спрашивает вас.

Я, конечно, совершенно искренне рада видеть его уже на следующий день после моего гостеприимного приглашения, но вот желание этого богатенького Буратино меня видеть немного раздражает. И все же, нужно помнить, что хозяйка — лицо заведения.

— Где? — ору в ухо Тани и она пальцем тычет в правый угол танцпола.

Я сразу замечаю Яна: сегодня он в бордовом узком свитере под горло и джинсах и, кажется, снова с приятелями. Мысленно собираюсь с силами и спускаюсь в зал, обхожу площадку по самому широкому краю, потому что чтобы протиснуться среди танцующих понадобиться минут десять.

Ян сразу замечает меня и делает шаг навстречу, протягивая руку. Просто чудо, что я успеваю увернуться и вместо моей талии он хватает воздух. Мы смотрим друг на друга, он что-то говорит, но в таком грохоте расслышать друг друга можно только, крича на ухо. А я не хочу подпускать этого ловеласа так близко к своему телу.

И все-таки он заходит мне за спину, вынуждая сделать шаг вперед. Чувствую, что стоит очень близко и пытаюсь подавить волну раздражения. Да, у меня очень давно не было мужчины и, если честно, я разучилась нормально реагировать на вот такие знаки внимания, поэтому уговариваю себя просто быть вежливой и приветливой. Может быть, ему надоест? Вот сейчас поздороваюсь, уделю положенные пять минут внимания из меню «Для ВИП-гостей» и потеряюсь так, чтобы Буланов меня даже с собаками не нашел.

Вижу выставленный у меня над плечом палец Яна, и его громкое мне в ухо:

— Мои друзья: Олег и Наиль.

Мой взгляд натыкается сперва на среднего роста парня с соломенными, идеально уложенными волосами и лицом человека, который явно привык наслаждаться жизнью. Что-то в его синих глазах заставляет так думать. Потом смотрю на второго, но он такой высокий, что мой взгляд сперва натыкается на его белоснежную рубашку, расстегнутую на три верхние пуговицы, потом на лацканы модного темно-синего клубного пиджака, поднимается выше — и замирает на лице.

У него такое лицо… Даже мысленно мне нахватает слов, чтобы его описать. Не жесткое, но и не мягкое. Ровные, достаточно широкие брови, под которыми скрываются светло-карие глаза с длинными черными ресницами. Он носит бородку а ля Джонни Депп и хоть я терпеть не могу мужчин с бородой и порослью над верхней губой, этому парню она подходит просто идеально. Друг Яна чуть-чуть склоняет голову на бок, и я только теперь замечаю его чуть крупноватый, характерный для парней с кровью горцев нос. Странно, потому что во всем остальном, включая каштановые волосы, которые сейчас спадают ему на лоб, он совершенно не похож на человека с «горячей» кровью.

Сомнений нет: он и есть Наиль, а тот, второй — Олег.

Наиль. Мне хочется произнести имя вслух, чтобы послушать, как оно звучит.

А еще я замечаю, что на меня он не смотрит. То есть, смотрит, но не на меня, а на мои волосы, которые я сегодня оставила распущенными. Машинально провожу по ним ладонью, приглаживая. Он, заметив мою попытку привести прическу в порядок, улыбается правым уголком губ и лениво машет головой, давая понять, что с моими волосами все хорошо.

Собираюсь что-то сказать, но мысли путаются, потому что теперь Наиль смотрит мне глаза в глаза, и я чувствую себя… странно смущенной. Хочу отвернуться — и не могу. Как будто серьезно сижу на крючке этого взгляда, послушная малейшему взмаху ресниц.

Мне нужно уходить. Срочно. Пять минут вежливости давно прошли.

Я начинаю поворачиваться, но Ян снова здесь и снова пытается поймать меня за талию. Отшатываюсь, теряю равновесие. Перед глазами все плывет, ноги не слушаются, но я пытаюсь устоять на ногах. Взмахиваю руками, изображая пародию на канатоходца — и все-таки падаю, вперед.

Прямо на Наиля.

Его ладони уже у меня на талии: прожигают кожу даже сквозь свитер. Мои ладони — у него на груди. Чувствую приятные тугие мышцы человека, не брезгующего спортом. Он не «качок», скорее жилистый, сухой. Но в руках, которые помешали мне упасть, чувствуется сила уверенного в себе мужчины.

— Спасибо, — говорю я, не зная, тонут ли слова в реве музыки или в грохоте моего грохочущего сердца.

Мне хочется остановить время. Или хотя бы замедлить его ход, потому что на долю секунды кажется, что происходящее сейчас — не случайность. Я не фаталистка, и не живу по знакам судьбы, но крошечные колючие разряды тока у меня под кожей словно реанимация для того, что давно умерло и похоронено.

Ди-джей сменяет музыку. Толпа, поймав новую волну драйва оживает, превращается в бесформенное многорукое чудовище, и я понимаю, что должна уйти туда, утонуть в этом море потных тел. Иначе…

Я отодвигаюсь, на этот раз твердо и решительно. Мне хочется еще раз посмотреть на него, но я слишком хорошо себя знаю: обязательно захочу найти повод задержаться, если пойму, что эта дикая, лупящая прямо в сердце нежная боль была не случайностью.

У меня просто очень давно не было мужчины. Да что уж там — Дани высмеивает меня за то, что я даже ради секса никого к себе не подпускаю. А что поделать, если я не могу просто так, без любви, лечь в койку с мужчиной? Не могу и все.

Руки Наиля исчезают с моей талии.

Вот и все.

Где-то справа уже маячит Ян. Пытаюсь сконцентрироваться на нем, на его губах: он что-то говорит, но я не слышу ни звука. Поэтому просто машу рукой и одними губами произношу: «Хорошей ночи». И ухожу так быстро, как только могу.