Джорджия Карр - Замороженное сердце

— Ты должен знать, что я работала в этом клубе из-за своей сестры. Она нуждается в постоянном уходе, а по-другому я не могу заработать деньги.

— Все хорошо. Это не важно. Ничто сейчас уже не важно.

Мы долго стояли в объятиях в прохладном воздухе ночи. Мне было так приятно прижимать ее к себе. Хотя казалось, что это не самое романтичное место, по которому время от времени пошатываясь проходили пьяные мужчины, но для меня это место было просто прекрасным.

— Ты пойти ко мне в гостиничный номер?

— Сейчас?

— Да, нам нужно поговорить.

— Хорошо, я пойду с тобой, куда скажешь.

40

Кейд

Когда мы прибыли в «Гранд отеля», где я забронировал номер, она посмотрела на меня со странным выражением.

— Это и есть ты настоящий, Кейд?

— Да, это я, но я же и тот мужчина, с которым ты делила хижину, это тоже я. Думаешь, ты справишься?

Она прикусила губу и улыбнулась.

— Смогу справиться с чем угодно, пока ты со мной.

Консьерж открыл дверь, и мы вошли.

— Добрый вечер, мистер Мортенсон, — поздоровался менеджер.

— У тебя другая фамилия, не как у матери? — спросила она.

— Да, но думаю, что с тобой заключала контракт она под ложной фамилией.

Она кивнула.

— Мне кажется, она показала тебе фотографии.

— Да.

Двери лифта распахнулись, и мы вошли внутрь. Я держал руку у нее на пояснице и мне хотелось опустить ее ниже, но она точно знала, к чему это могло привести. Сначала нам необходимо было поговорить. Мне необходимо было разобраться во всем этом бардаке. И тоже было что сказать и в чем признаться. Я никогда никому ничего подобного не говорил.

Лифт остановился на нашем этаже, двери открылись. Мы подошли к номеру, я вложил ключ-карту в щель. Как только мы вошли в номер, Катрина повернулась ко мне, беспокойно оглядывая меня взглядом.

— Кейд, с тобой все в порядке?

Как мне начать то, что я хотел ей рассказать? Чувствуя внизу живота огромный зажатый клубок, который не знал, как распутать.

— Да, со мной все хорошо.

— Просто ты выглядишь сейчас как... я не знаю даже.

— Нет, все хорошо. Я должен тебе кое-что рассказать ужасное. Я знаю, что то, что я скажу... меня будет мутить от этого.... Но ты должна узнать, только тогда мы сможем поговорить о «нас». В смысле, если ты захочешь. Возможно, после моего признания ты не захочешь иметь со мной ничего общего. — Я глубоко вздохнул. — Я знаю, что чувствую к тебе нечто особенное. Я не могу избавиться от тебя ни на минуту, постоянно думаю, особенно, когда ты уехала. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое, но…

— Я тоже постоянно думаю о тебе и безумно по тебе скучаю. Мне плохо без тебя, Кейд. И я очень переживала, что ты подумаешь обо мне, увидев те фотографии. Поэтому, чтобы ты мне не сказал, я все равно буду не против…

— Прошу тебя, остановитесь. Лучше послушай то, что я собираюсь тебе рассказать, прежде, чем ты будешь делать выводы. — Волна эмоций захлестнула меня, мне пришлось сесть, закрыв лицо руками. Глаза жгло от слез, голос дрожал. Давние, похороненные эмоции зашевелились внутри, как какой-то торнадо, готовый вырваться наружу и сокрушить все вокруг. Это было ужасно, страшно и невыносимо.

— Я внимательно тебя слушаю. Не торопись. — Катрина опустилась на колени передо мной, потирая мне спину.

— Если коротко, то я на самом деле, ужасный монстр. То, что я сделал…

— Кейд, прекрати. Чтобы ты не сделал, сейчас все будет хорошо. Послушай, я столько времени танцевала для этих ужасных мужчин, и ничего. Я понимаю, что ты хочешь мне рассказать о чем-то ужасном, таком же, как и мое прошлое. Наше прошлое перекроет друг друга. — Она обняла меня, пытаясь утешить, но мне стало еще больнее. Я убрал с себя ее руки и посмотрел ей в глаза.

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что подтолкнуло меня поселиться на той горе? Совсем одному в той хижине?

Она улыбнулась.

— Я решила, что может ты пытался скрыться от матери? Разве не так?

Катрина вызвала у меня улыбку своими словами.

— Если бы все было так просто.

Она нахмурилась и с тревогой посмотрела на меня.

— У тебя были проблемы с законом?

— Нет. — Я глубоко вздохнул и начал с самого начала. — Не знаю сколько ты обо мне знаешь, но я занимался финансами. Ничего за свою жизнь не построил, ничего не создал. Я покупал и продавал всевозможные компании. За долю секунды я мог, благодаря своим суперкомпьютерам, заработать миллионы долларов. Я был будто вампир, сосущий кровь, пот и слезы обычных людей. Но я этого ничего не замечал. Вообще ничего. Также, как и мое окружение, которое считало меня важной шишкой. Частенько меня приглашали на лучшие вечеринки и чествовали на всевозможных мероприятиях.

Я остановился и уставился на маленькую звездочку на ковре.

— Я испытывал настоящий, абсолютный кайф от подобного убийства компаний, у меня хорошо все получалось. Очень хорошо. С уверенностью могу сказать, что вся моя жизнь — была работой. Заядлый трудоголик. Я работал все дни недели и большую часть выходных. Даже, после женитьбы.

— Боже. — Катрина присела на один из стульев. — Ты женат?

— Нет, не женат. Уже нет. Выслушай меня до конца, прошу тебя.

Она побледнела.

— Прости, продолжай.

— Мы с Кристиной были из одного окружения, начали встречаться, она забеременела, поженились. Глупое решение. Оглядываясь назад, мы не должны были связывать себя узами брака. Определенно наш брак был заключен не на небесах, я не любил ее. В очередной раз поддался на уговоры матери в этом вопросе. Так или иначе, брак без любви развалился очень быстро. В основном из-за меня. Меня все время не было дома. Никто бы не согласился строить со мной жизнь. Почти сразу после рождения близнецов мы стали чужими, но я ее не бросил. Я не хотел ее, но при этом не хотел и других женщин, так продолжалось несколько лет. Я оставил ее в покое и сосредоточился на своем бизнесе. Я зарабатывал так много денег и стал настолько влиятельным, что меня пригласили на встречу в клуб Бильдерберг. Дети росли и были счастливы. Боже, я не могу об этом спокойно говорить!

Я встал и с отчаянием пнул ножку кресла. Стыд и гнев, которые испытывал к себе, снова нахлынули на меня. Я вспомнил то время. Я ненавидел слова, которые должен был произнести. Сделав несколько глубоких вдохов, снова повернулся к Катрине.

— Продолжай, Кейд. Скажи это. Ты меня пугаешь.

— Прости. Не бойся. Я просто никогда никому не рассказывал об этом раньше, и я ненавижу себя… тем, кем я был тогда.

Она поднялась и коснулась моей руки.

— Ты видел мои фотографии. Я ненавижу ту себя.

Я сел на диван рядом с ней, но не мог говорить. Она решила, что ее фотографии танцев для мужчин были ужасными. Она понятия не имела, насколько я был ужасен. Я обхватил голову руками.