Лаура Тонян - Говори со мной по-итальянски

Дейл привлекает к себе внимание тем, что первый обращается к девчонке. Она сильнее сжимает в ладонях маленькую сумку с эмблемой «Hеllо Kitty».

— Эй, малышка, почему не греешься у огня, как остальные?

— Она не знает английского, — подсказывает Маркус.

Марк сразу бы обратился к ней на местном языке, я его тоже знаю, потому что моя мама — итальянка, но Маркуса мне никак не переплюнуть.

Ох, черт! Знания всегда подводят меня, когда я пытаюсь выудить из своей памяти что-то путное. Все, на что меня хватает — это:

— Bеllеzzа, ti аnnоi? (итал.: Красотка, тебе скучно?)

Ей абсолютно точно не нравится, что я говорю. Она хмурится. Хотя я надеялся, что длинноволосая начнет флиртовать в ответ, приняв наши фальшиво-ласковые фразочки, обращенные к ней, за истинную симпатию.

Малолетка отодвигается со страхом в больших карих глазах.

Или они черные? Да все равно. Бл**ь! Я просто чувствую себя чудовищем от того, как она на меня смотрит. На нас троих. А мне это совсем не нравится. Из-за вылитого в себя виски я взбудоражен и взволнован, и готов на необдуманные поступки, о которых потом пожалею. Но сейчас мне не удается принять тот факт, что я могу совершить ошибку. А мы можем.

— Слушай, — продолжает Дейл, несмотря на то, что Марк уже отметил факт о возможном незнании незнакомкой английского языка, — как тебя зовут, детка?

Маркус спешит перевести, но его голос мягок и вкрадчив:

— Cоtе ti chiаmi, piccоlа?

Девчонка опять отодвигается, и тогда я кладу ладонь на преграду, чтобы помешать ей сбежать. Она переводит на меня свой испуганный взгляд, я выпячиваю нижнюю губу и театрально изгибаю одну бровь.

Пожав плечами, я изрекаю на итальянском:

— Извини, не хотел тебя напугать, — протянув ей свою ладонь, представляюсь: — Меня зовут Лукас. Лукас Блэнкеншип, а это, — оглядываюсь на парней, — мои друзья.

Кажется, ее перекашивает от вида моей наглой ухмылки и вони из моего рта. Зато я попросил прощения. Мне искренне жаль, что я не в духе, но дурнушки вроде нее всегда могут подбодрить влюбленными увлеченными взглядами. Ну почему, почему она смотрит на нас так, будто мы долбанные наркоманы?! Маньяки, черт возьми. Серийные убийцы.

Упирается в забор, дрожа от страха. Такие, как эта замухрышка, должны быть счастливы от одного нашего присутствия. От тесной близости, что создала ситуация.

— Rilаssаti (итал. Расслабься), — протягивает Маркус, подходя ближе.

Похоже, его забавляет реакция девушки. Он ладонью поднимается вверх по ее ноге, отчего она чуть-чуть перемещается и дрожит сильнее. А потом друг сжимает в кулаке ткань ее цветочного сарафана. Боже, что за деревенское одеяние?

Не знаю, что творится в голове у Марка, но он точно не задумал ничего плохого. Точнее, все шло именно так, пока эта дурочка не вскинула руку и не ударила с силой Дейла, подошедшего к ней с другой стороны. Таким образом, жертва уже была окружена. Голова блондина дернулась в сторону, а на его лице застыла гримаса ненависти и отвращения. Я смотрю то на него, то на девчонку, быстро и тяжело дышащую. Она на великолепном английском отчеканивает:

— Пошли вы нахрен, уроды!

В интонации проскальзывает омерзение и неприязнь.

Маркус защищает Дейла, будто является его мамочкой. Он рвется вперед и, схватив девчонку за шею, поворачивает другой рукой ее лицо к себе, затем угрожающе шепчет:

— Э-э-эй, ты чего? Никто не смеет бить моих друзей, — переходит парень на английский, когда мы все уяснили, что она из тех римлянок, кто знает иностранный язык так же хорошо, как и свой собственный. — Ты меня услышала? Никто!

Дейл принимается истерично хохотать, а я вместе с ним.

Да, ну и что с того, что мы обдолбанные? Честное слово, ее кроличьи глаза вызывают смех! Она выглядит так глупо, что я не могу сдержаться. Вспоминая о том, насколько эгоистичны мои родители и родители моих лучших друзей, я хочу только на ком-то выплеснуть свой гнев. Свою безграничную злость. Поэтому убирая руку Маркуса, я сам грубо цепляюсь пальцами за ее подбородок, заставляя смотреть прямо на меня. Она шипит и выворачивается, хочет уйти, но я непреклонен.

Я по инерции вскидываю голову, услышав, что музыка стала очень громкой. Из колонок гремит песня группы blink-182. Опустив глаза вновь на русоволосого тинэйджера женского пола, я изгибаю бровь и ладонью касаюсь ее груди.

Декольте закрытое и консервативное. Мое пьяное сознание хочет сделать ей больно и неприятно, я некоторое время его сдерживаю. Дейл кладет руку на вторую грудь, и девчонка начинает кричать. Маркус быстро затыкает рот итальянке. Мы окружили ее, и я могу видеть, как Дейл рукой лезет под длинное платье девушки. Она вырывается и пытается орать, даже чуть прикусывает ладонь Маркуса, за что он рычит на нее, но руку не отнимает от ее круглого, ещё детского лица.

— Охо! — восклицает блондин и прыскает. — Посмотрите, какие толстенькие ляжки!

Марк бы не сказал того, что сказал, если бы не был выпившим:

— Хочешь ее трахнуть? — говорит он, и его зелено-карие глаза загораются огнем. — Думаю, она ещё девственница.

Боже, мне это нравится… Она бьется в припадке, ее глаза округляются ещё больше, а мы ржем. Дейл ещё и пританцовывает в такт тяжелым музыкальным басам. Земля под нами вибрирует, создавая нужную атмосферу.

Сумасшедшие, конченые ублюдки. Мы не станем ее насиловать, просто припугнем. Это лишь издевательство — ничего больше.

Марк переводит взгляд на плачущую девочку.

— Да? — спрашивает он у нее.

А когда она не отвечает кивком головы, то встряхивает за плечи.

— Девственница или нет?!Нам не стоило заставлять его пить с нами. И уж тем более, нам с Дейлом не нужно было предлагать ему травку. Парню снесло голову, он чувствует себя всемогущим засранцем и не думает о последствиях. Он просто, наконец, расслабился, но не умеет этого делать без подкрепляющих средств, поэтому его мозг затуманен сильнее. Он себя не контролирует. Всегда держащий себя в узде Марк, разошелся. Однако все равно меня очень удивляют его следующие действия: друг спускается вниз, освобождая рот девушки для крика, который вряд ли кто-то услышит, и на коленях поднимает подол сарафана дурнушки, сняв с нее резко трусы бордового цвета. На них изображены геометрические узоры. Для Маркуса это становится чем-то из ряда вон выходящим, и он гогочет, как ненормальный, не переставая. Дейл продолжает держать подростка, а я сжимаю ее горло, но не мощно — она может дышать.

— Ты идиот, — шипит Маркусу Дейл.

— Отпустите меня, — пищит девчонка, заливаясь слезами.

Я надавливаю пальцами на гортань под ее белоснежной, чуть полноватой шеей, и она кряхтит.

— Ты идиот, — подтверждаю я, выходя из себя. — Соберись, блин! Верни трусы на ее зад!

Дейл-придурочный-блондин повторяет за мной, навалившись всем своим худощавым подтянутым телом на девку.