Айя Субботина - Мальвина (СИ)

Отпускает меня, чтобы снять пиджак и промокает им лицо. Белоснежная рубашка безнадежно испорчена розовыми потеками. Мы с Владом бомбим друг друга взглядами, пока мама разоружает Егора.

— Рубашку можно постирать, ничего страшного, — говорит она, немного взвинченная. — Дай Владу футболку Кости, по размеру должно подойти.

Я хватаю мужа за руку, и мы дезертируем с поля боя.

— Если место под вишней вакантно, у меня есть кандидатура, — без намека на шутку рычит Влад.

В доме, как это обычно бывает, когда готовится большое торжество и все силы брошены на готовку меню, полный бардак. Обычно у нас все строго, как в пословице: чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Но иногда случаются и вот такие проколы. Поэтому, когда Влад прямо с порога наступает на резинового слоника Егора, звук пищалки окончательно разбивает мою уверенность в сегодняшнем дне. И знаю, что нужно извиниться, объяснить и донести, что мы просто одна большая семья и сегодняшний бедлам далек от эпических масштабов, но… Какая разница, что он подумает? Самое позднее через месяц он исчезнет из моей жизни, как страшный сон. Но хотелось бы пораньше.

— Когда все немного успокоится, ты расскажешь, что просто глупо пошутил, — выдаю наставления Владу, ведя его вглубь дома, где у нас прачечная. — Сегодня, — говорю с нажимом.

— В моей профессии, Мальвина, только идиоты вскрывают блеф, — нагло отвечает он. — Так что не дождешься. И потом — вы хоть и похожи на семейку реднеков[1], но кажитесь достаточно цивилизованными.

Кажемся достаточно цивилизованными?

Я останавливаюсь так резко, что Влад едва не налетает на меня. Поворачиваюсь и тычу пальцем прямо ему в лицо, словно строгая училка.

— А ты хоть и кажешься умным, ведешь себя как ванильная копия Кристиана Грея!

— Это кто?

— Классический властный герой, — фыркаю я.

— У меня есть власть, — довольно улыбается Влад. — Целая строительная империя. У наших детей будет хорошее наследство.

Прошибить его, похоже, просто невозможно.

— Раздевайся, я застираю рубашку.

Вообще я рассчитывала, что он зайдет внутрь и избавит меня от созерцания вялого стриптиза, но Влад с ухмылкой запросто расстегивает пуговицы и тянет тонкую ткань с плеч.

Ладно, признаю: тело у него что надо. Крепкое, где нужно, рельефное. Тут даже Лиза не нашла бы к чему придраться. Из всех волос — маленькая полоска от пупка и ниже, стекающая под пряжку стильного ремня. Слышите этот странный шум? Это бабочки, будь они неладны, спешат «порхать» в моем животе. Хорошо, что у меня всегда под рукой флакончик здорового пофигизма и иммунитет к фитоняшам[2]: в нашей семье уважают здоровый образ жизни, гантели и зарядку.

Кстати, на лейбе его рубашки написано «Armani» — и она наверняка стоит больше, чем весь мой гардероб. У меня мелькает шальная мысль отвезти ее в химчистку, но и от этой блажи я быстро избавляюсь.

Пока я быстро застирываю розовые потеки, Влад молча наблюдает за мной, навалившись локтем на дверной косяк. Но «оживает», когда пытаюсь снять кольцо: я не привыкла носить украшения и чувствую себя окольцованной цаплей под прицелом орнитолога.

— Не хочу, чтобы ты его снимала, пока официально остаешься моей женой.

— Я не хочу испортить камень, — вру и не краснею.

— Ерунда, его всегда можно заменить.

А вот и пропасть между нами. Я привыкла, что каждую вещь нужно беречь, потому что с большой вероятностью она перейдет от меня младшим, как когда-то перешла мне от старших. Слово «заменить на новую» мы тут не жалуем.

Бросаю рубашку в стиральную машину, добавляю немного кондиционера и запускаю программу «Быстрой стирки» — и все это под неусыпным оком мужа. Поворачиваюсь, чтобы выйти — и Влад лихо перегораживает проход рукой. Хм, а ведь он бреет подмышки. Знаете, что значит для мужчины каждая кривая волосина на его телесах? Железобетонное доказательство мужественности и самцовости — ничуть не меньше. А этот просто весь гладкий и упругий. Хмм…

— Ты — гей? — спрашиваю в лоб, почти готовая пританцовывать от радости. Это многое бы объясняло, например, зачем ему жена, которая совершенно не подходит ни по статусу, ни, будем откровенными, возрасту.

— Эммм… — тянет Влад, и в этом звуке тонет моя так и не отрастившая крылья надежда. — Нет, я полностью гетеросексуален.

Сказал, как по учебнику, а меня бросило в краску, словно он сделал краткий экскурс в Камасутру.

— И между прочим, я не изменял тебе все эти шесть месяцев. — Его слова звучат так, словно Влад рассчитывает получить от меня медаль «За Верность».

— Почему? — искренне не понимаю я.

— Потому что у меня принципы.

— Звучит как: «Потому что у меня вши», — все-таки не сдерживаюсь я.

— Ох и длинный же у тебя язык, солнышко мое ненаглядное, — опасно скалится он и запросто, опережая все мои догадки, делает шаг внутрь тесной прачечной.

Щелчок дверного замка шепчет: «Ну все, ты попала».

[1]Реднеки (англ. rednecks, буквально — «красношеие») — жаргонное название белых фермеров, жителей сельской глубинки США. Примерно соответствует русскому «деревенщина».

[2]Фитоняш (фитоняшка) — жаргонное название людей, активно занимающихся спортом и следящих за своей фигурой.

Знаете, как тяжело хранить верность такому, как я? Чтобы вы примерно представляли всю степень проблемы, приведу пример: на одну самку змеи иногда приходится больше сотни самцов. Хотите скажу, что делают все эти напичканный инстинктом размножения ребята? Набрасываются на бедняжку, пытаясь успеть присунуть раньше остальных. Никакой романтики, чистая физиология. Так вот, я своего рода уникальная самка змеи, вынужденная каждый день терпеть нападки самцов в юбках. Ну, вы поняли аналогию. Думаете, легко так жить? Нет, я не жду сочувствия, но справедливо рассчитываю хотя бы на участие к моему незавидному положению. Да я столько не дрочил даже в прыщавом возрасте!

И все же даже у змеи есть принципы, а во главе моих, как я уже говорил, стоит семья. И если уж я вляпался в брак, то постараюсь не опошлять его холостяцками привычками. Правда, как и всякая змея, я не собираюсь быть милым и пушистым, и раз уж выпал шанс, грех им не воспользоваться. Тем более вся сумасшедшая семейка благополучно отходит от шока на безопасном для меня расстоянии.

— И так… — выразительно поглядываю на свое сокровище.

— Я закричу, — предупреждает она, пятясь назад. Но там всего-то пара метров, так что она быстро загоняет себя в ловушку между ванной и стеной. — У нас фиктивный брак!

— Помню, как же, — говорю в ответ, потирая щеку, которая, кстати говоря, заметно опухла.

Между прочим, я тут перед ней с голым торсом стою, а у меня есть на что посмотреть. Но моей Мальвине, похоже, плевать и на идеальный пресс, и на привезенный с Бора-Бора натуральный загар. Я могу быть очень целеустремленным парнем, но хмурое выражения ее личика вдохновляет разве что на подергать за косички.