Айя Субботина - Мальвина (СИ)

Знаете, есть такая поговорка: «За ним — как за каменной стеной». Вот Мальвина тоже моя стена, только розовая и вместо кирпичей — ванильная сахарная вата. Ограждает от всех дуростей, которые я творил по молодости. Жаль, что еще есть пробоины, и в них просачиваются вот такие вот… Шеворские.

Мы прощаемся с Машиной родней, и я даже не особо стараюсь держаться на расстоянии от Смертушки. Кстати, в обычной человеческой одежде она выглядит очень даже нормальной, если, конечно, считать за норму Самару-из-колодца, но в клетчатом переднике поверх какого-то застиранного платья. Но я вспоминаю, что так и не вернул долг. Пока теща рассказывает Маше содержимое сумок, которым нас снабжают в дорогу — кажется, там ягоды и первые черешни, и еще какие-то травы — быстро лезу в интернет и нахожу то, что нужно. Ох, надеюсь, за такое святотатство она не превратит меня ни во что… противоестественное.

Потихоньку, боком, чувствуя себя смертником, подхожу к Смертушке и как бы между прочим протягиваю телефон, где на странице браузера открыта галерея с земноводными лягушками. На мой взгляд все они — мерзость неимоверная, и не потискать толком. Даже нашего Дея, хоть и может отхватить полпальца, хочется потискать, а как тискать лягушку? Хотя, кажется, она и не для этих целей нужна.

— Это что? — спрашивает Смертушка, внимательно изучая картинку пупырчатой «красотки» с какими-то рогатыми наростами над глазами.

— Ну, жертва же… — пытаюсь объяснить понятным ей языком. — За Асмодея.

— Ой, правда?!

Матерь божья! Я ошалело таращу глаза, потому что — просто поверьте на слово! — такой трансформации из чудовища в красавицу вы не видели даже в «Шреке». Куда только девается постный взгляд и кислая улыбка. Смертушка быстро, даже не вытерев руки, вырывает у меня телефон и начинает судорожно листать весь перечень рептилий. От усердия даже сует в рот кончик волоса и грызет его так, словно от этого зависит судьба ее… как она там сказала? А, темного потенциала, вот. Потом, наконец, выбирает, но косится на меня очень недоверчиво.

— Что? — не понимаю я.

— Можно… любую? — спрашивает все так же гундося в нос. Но уже как-то по-доброму.

Кажется, я понимаю, в чем дело. И честно, не кривя душой, хочу, чтобы эта очень стремная девочка-подросток, пусть она и явно меня недолюбливает, получила самую лучшую лягушку в мире.

Хотя, знаете, вот если копаться где-то глубоко в душе, если бы у нас с Владом была сестра, я бы хотел, чтобы она была вот такой, как это маленькое чудовище. Потому что с ней точно не соскучишься. И потому что где еще вы найдете девчонку-подростка, которая радуется лягушке так, словно это чумовая шмотка в единственном экземпляре.

— Можно хоть все, — пожимаю плечами я. — Я завтра свободен во второй половине дня, могу прислать водителя. Сама поедешь, посмотришь, что тебе в руки бросится.

Смертушка сияет, как маяк, но быстро вспоминает, что уже которую минуту наносит непоправимый ущерб своему имиджу, так что откашливается, вручает мне телефон и с барским видом соглашается.

Когда мы с Мальвиной едем домой, жена предупреждает:

— Влад, это хороший и щедрый жест с твоей стороны, но она ведь может и не только лягушку захотеть.

— Я проверил — бурые медведи и велоцирапторы там не продаются.

Маша с улыбкой мотает головой, а потом просто так поглаживает меня по колену. Эдакий собственнический жест, от которого я тут же стреляю в нее глазами.

Убейте меня, но я бы очень не отказался повторить то, что она делала прошлым вечером. Вот тридцатник уже, а ни разу в машине и не было. Но она такая сонная и явно вымотанная, что приходится затолкать пошлые фантазии в самый пыльный угол. Хотя вру, конечно, только в ящик с табличкой: «Нужно развратить ее именно до такой степени!»

Встречу с Шеворской назначаю на шестнадцать тридцать у себя в офисе, хоть она недвусмысленно намекает, что хотела бы увидеться на нейтральной территории, «в хорошем ресторане». Я в лоб говорю, что, как порядочный муж, в рестораны хожу только с женой, а она тут же выдает старую, как мир шутку: «Кто же ходит в ресторан со своей котлетой».

Как бы там ни было, но она приезжает в офис с опозданием минут на тридцать. Возможно, Шеворскую и учили выкручивать ногами на подиуме и даже преподали азы правильного опустошения кошельков своих любовников, но точно ничего не сказали о том, что опаздывать на тридцать минут может только очень любимая жена. Вот Машку я бы и сутки ждал.

Жаль, что не могу просто послать эту козу на хер, потому что уж слишком недвусмысленно она намекает на то, что в курсе моих махинаций и что точно знает, кому об этом рассказать. Но ничего, если будет много выступать, я знаю, кого на нее натравить. Раз уж задружился с темной ведьмой, то грех не воспользоваться блатом. С букетом лягушек Смертушка эту Шеворскую живо превратит… в сколопендру какую-нибудь.

Так что жду, попутно занимая себя разглядыванием постной рожи Никитушки, которому девочки из кадров как раз вручили здоровенно пачку документов.

Шеворская заявляется на кураже: влетает в офис, словно к себе домой и пытается пробить страйк прямо в мой кабинет, минуя секретаршу. Но Люба у меня покрепче любого бункера будет, так что катится Шеворская прямиком… назад и ждет, пока я соглашусь ее принять.

— Она какая-то взвинченная, — говорит Люба, поправляя очки. — И явно «под кьянти», — она выразительно помахивает ладонью у себя перед носом. — Может, охрану позвать?

— Я справлюсь.

Бывшая звезда всех подиумов и правда немного шатается. Похоже, заливала мой отказ повести ее в ресторан. Я молча и без всяких любезностей кивком предлагаю ей сесть, но она тупо прет на меня, встает с противоположной стороны стола и, нависая над столешницей всем своим силиконовым четвертым, заявляет:

— Я знаю, что ты скупил все у Донского.

— Какая выдающаяся проницательность.

Просто, чтобы пояснить. Если ваш противник вот так сходу вываливает карты на стол, то он точно не блефует. Ну и, как вы уже и сами догадались, не настолько у Шеворской развита интуиция, чтобы сделать такие выводы самостоятельно. Да и я в этом деле не новичок, не первый раз конкурентов потрошу. Вывод напрашивается сам собой, и он меня совершенно не радует: в моем террариуме завелась крыса. Но какая-то очень тупая крыса, потому что такую инфу сливают напрямую, а не черте кому.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает она с видом человека, который без тени сомнения думает, будто я вот так, как на духу, перед боженькой, во всем покаюсь.

— Открыть много-много мелких ларьков! — восторженно отвечаю я. — Собираюсь начать окучивать сферу малого бизнеса: загоню всех бабок и попрошаек в мои «ракушки».