Айя Субботина - Плохиш

Влада раскрылась для него – вся без остатка, не думая о приличиях, о стыде. Хотелось только одного: этого мужчину всегда и везде, а прямо сейчас – у себя между ног, так долго и горячо, как только можно. Она могла бесконечно смаковать вкус его власти над ее телом, но уже и так стояла слишком близко к краю.

— Кончи для меня, принцесса, - приказал он. Ударил голодным требовательным взглядом. – Блядь, блядь, блядь...

Его грубые слова растеклись по венам, опалили между ног, подавляя почти физическую боль от желания, наконец, сгореть без остатка.

Искры вспыхивают в вакууме вокруг них, на скорости света врезаются в тело, проникают под кожу и каждая вспышка похожа на взрыв Сверхновой.

Оргазм были таким ярким и долгим, что она почти поверила, что вовсе перестала существовать. Просто растворилась за гранью удовольствия, перешагнула черту, за которой не было ничего, кроме эйфории.

Последнее, что она помнила – низкий, идущий откуда-то из самого сердца рык Стаса, звонкие тяжелые удары, которыми он таранил ее перед тем, как кончить. И жесткие толчки, с которыми он посылал себя в ее тело вместе с волнами удовольствия.

И только когда они оба немного отошли, все еще отчаянно пытаясь восстановить дыхание, он отпустил ее руки, позволяя обнять себя. Влада вцепилась пальцами в его шею, притянула к себе для раскаленного поцелуя, на который Стас ответил с ошеломившей ее нежностью. Как будто она вдруг стала призраком из тумана, который он боялся разрушить малейшим прикосновением.

— Я не сделал тебе больно, принцесса? – спросил он, удерживая свой вес на согнутых руках.

— Ты сделала мне чумовой оргазм, Онегин, - призналась Влада, и улыбнулась, когда почувствовала его смешок в губы.

— С тобой у меня вообще нихрена не работает нормально, - то ли посетовал, то ли порадовался он. – Терпение и самообладание сдохли смертью храбрых.

— Не люблю аэропорты, - сказала она, оглядывая большой круглый зал. – Не люблю самолеты. Не люблю быть без тебя.

— Меня не будет всего неделю, принцесса. – Стас опустил сумку на пол, обхватил лицо Влады ладонями, поглаживая большими пальцами морщинки вокруг глаз. – У нас есть скайп, вайбер, мобильная связь и электронная почта в конце концов. А самолеты не кусаются.

— Они падают, - пробормотала Влада, почти физически ощущая волну беспричинной паники. – И еще их захватывают террористы.

Ну вот, она все-таки сказала это – выдала с головой собственный страх, от которого более-менее успешно бегала всю неделю. Но по мере того, как приближался день Х – день, когда Стас должен был лететь в Пекин – силы постепенно сошли на нет. Минувшую ночь она вовсе не спала, просто тихонько лежала в постели, изучая в темноте его лицо, вколачивая в себя каждую черту, каждый звук мирно бьющегося в груди Стаса сердца.

И ругала себя. Снова и снова, и снова, обзывала последними словами за то, что всю прошедшую неделю работа буквально рушила на корню их планы провести вместе время. Ранние эфиры, поздние записи, работа со сценаристами, подготовка нового материала. И как итог – всего две ночи вместе. Стас приезжал, забирал ее после работы и отвозил к себе, где они, закрывшись дверьми от всего мира, наслаждались друг другом, словно сумасшедшие, а потом смотрели какое-то кино или просто валялись в кровати, рассказывая друг другу, как прошел день.

Но... всего две ночи. Даже совершенно невероятных, но таких коротких.

Влада прижалась к его груди, уткнулась лбом в плечо.

— Я уже скучаю. – Слова прозвучали так болезненно, словно вслед за ними в горло протискивалось лезвие. Она даже сглотнуть не смогла. – Это же целых семь дней. Поклянись мне, что позвонишь, как только приземлишься.

— Клянусь, принцесса. А ты сделай то, что обещала, договорились?

— Мне кажется, что...

— А мне кажется, что мы это уже обсуждали, - перебил он тоном, нетерпящим возражений. – Хочу тебя в чулках.

Влада вспомнила, как за завтраком он положил ей на блюдце пластиковую карту, сказав, что совершенно не подумал о десерте. Она несколько минут смотрела на черный с золотым тиснением прямоугольник, на котором значились ее имя и фамилия. Она попыталась было отказаться, но переупрямить Онегина мог разве что осел. «Я хочу, чтобы ты использовала это для всего, что тебе нужно, принцесса», - сказал он, поглядывая на нее своим фирменным «даже не смей сопротивляться» взглядом. Учитывая то, что накануне он вручил ей внушительных размеров коробку, в которой были новенький ноутбук, телефон и планшет, получить вдогонку еще и пластиковую карту казалось как-то... неправильно. Она попыталась сказать об этом, в ответ на что Стас пообещал лишить ее доступа к своему телу сроком на «так долго, пока ты умом не тронешься». И, чтобы напомнить, чего стоит эта угроза, занялся с ней сексом прямо на кухонном диванчике. Против этого аргумента она была совершенно бессильна.

— Будешь хорошей девочкой – привезу подарок, - сказал Стас, убирая волнистую прядь волос ей за ухо.

Она собиралась сказать, что лучший подарок – это прилететь на пару дней раньше, но сдержалась.

— Надеюсь ничего такого, на чем написано «Made in China», - пошутила Влада.

И выдохнула, когда объявили посадку на его рейс. На прощанье Стас поцеловал ее глубоко и жадно, буквально заклеймил своими губами.

— Я сдохну от стояка, принцесса, - посмеиваясь над самим собой, сказал он, чуть толкаясь бедрами вперед, прижимая к ее животу более чем твердое подтверждение своих слов. – Уже начинаю думать, что вебка может быть не таким уж плохим выходом.

Подхватил сумку – и быстро прошел через терминал. Не оглядывался.

А она еще долго смотрела ему вслед, думая о том, что эти семь дней могут быть куда длиннее и тяжелее, чем предыдущие четыре года.

Слава богу, была работа. Даже не так – работы было МНОГО. Настолько, что она практически проглотила ее до самого вечера. Точнее, до того времени, пока вайбер не мигнул входящим сообщением от Стаса. И как раз, когда почти вся команда собралась в комнате на перекус.

Стас прислал фотографию: селфи на фоне каких-то иероглифов, со сложенными в знак «Виктории» пальцами и хитрой ухмылкой. И припиской: «Террористов отпоили чаем, правда, пришлось на ходу менять двигатель у самолета, и, кажется, об этом снимут кино. Приземлился, перезвоню чуть позже. Думаю о тебе в чулках. Кстати, забрал твою заколку для волос, но, наверное, нужно было стырить трусики. Ты же и так знаешь, что я псих. Скучаю».

— У Владушки улыбка до ушей, - не смогла удержаться от едкого комментария Алина.

Она, кажется, до сих пор не могла осознать того, что «Владушка» сменила поклонника с «Ленд Ровером» на парня в «Гелендвагене», и не упускала возможности укусить. Хоть и делала это беззлобно.